атаке необходимо предупредить нас заблаговременно. Это и будет твоей основной задачей, Кирилл. Три роты — все, что можем тебе выделить. Но ребята толковые, бывалые. К тому же в горах противостоять кавалерии не так сложно.

Кирилл слушал его вполуха, стараясь оставаться сосредоточенным, кивнул, когда Трухалин закончил, оторвал от газеты, переданной ему генералом клочок, попросил перо и чернильницу, написал крупными буквами поверх типографского шрифта:

«Артиллерия прибыла?»

Труханов глянул на текст, мотнул головой.

— Нет, остаемся все при тех же двадцати орудиях.

Кирилл снова принялся писать.

«Когда будет?»

— Должна была прибыть сегодня. Что случилось, не знаю.

«Без тяжелой артиллерии Гарск не удержать!», — написал Кирилл, передал генералу перо.

— Посмотрим, — спокойно ответил Трухалин. — Это уже головная боль штаба. Ты, главное, со своей задачей справься. — Андрей, проводи комиссара к его отряду, — обратился командарм к адъютанту.

…

В то же самое время по ту сторону траншей бывший гвардеец императорской армии Сергей Салтыков с сомнением изучал части трерийцев. Тяжелая кавалерия представляла собой закованных в заговоренные латы рыцарей с длинными металлическими копьями, устаревшими и бесполезными в условиях современной войны, и защищенных такими же латами лошадей. Легкая конница хотя бы претендовала на то, чтобы отвечать требованиям войны с применением пулеметов — помимо сабель у них имелись старые винтовки, которые они носили за спиной. Пехота же больше походила на сброд — ни винтовок, ни пулеметов, одни только ружья, зачастую настолько старые, что нельзя было быть уверенными выстрелят они вообще или нет.

Единственное, чем трерийцы действительно и по праву могли гордиться — это маги, элита их армии. У этой части войск Салтыков как ни старался, не мог выявить недостатков: он своими глазами видел, как целитель поставил на ноги изрешеченного пулями разведчика. Колдуны дисциплинированы, уверены в себе, сосредоточены и настроены на победу. Страшно представить, что произойдет, если они вдруг решатся дать залп молниями — никакая артиллерия не сравнится.

И тем не мене, Сергей не верил, что одним колдовством удасться победить народников. Последняя война, в которой участвовала Трерийская империя, была война с империей Беловодской, завершившаяся победой последней. Тогда обе армии были далеки от идеалов своего времени, и там и там полагались в первую очередь на колдовство, а потом уже на технику. Стоит отметить, что уже тогда трерийские чародеи на голову превосходили беловодских. Однако в отличие от трирейцев, беловодские войска были лучше оснащены и экипированы и, что самое главное, Беловодье активно внедряло тяжелую артиллерию и скорострельные казнозарядные винтовки, что и сыграло решающую роль. Какие бы заговоры не применяли чародеи, какие бы заклинания не выдумывали, какие новаторские колдовские практики не внедряли, они оказались неспособны выдерживать и подавлять массированный огонь артиллерии, слаженную атаку вооруженных винтовками солдат. Однако уроков из поражения Трерийская империя не извлекла — после успешного подавления восстаний в нескольких регионах, решивших воспользоваться ослаблением центральной власти и выйти из состава государства, трерийцы решили, что не смотря ни на что двигаются в правильном направлении, стали тратить еще больше средств на чародеев, в надежде найти магический способ вести войну против артиллерии. Однако опробовать найденные способы против равного соперника по сегодняшний день не представилось возможности. Чем же могло закончиться завтрашнее сражение, можно было только гадать.

Салтыков в успех не верил. Единственное, что его утешало — у народников практически не было артиллерии, значит надежда, пусть и робкая, на победу все-таки оставалась. И в этот момент гвардеец задумался: а честно ли это — желать поражения своему собственному народу в борьбе с врагами? Ведь трерийцы никогда не были близкими друзьями беловодцев. Непрекращающаяся грызня между ними шла больше двух сотен лет. Стоит ли верить, что победив, трерийцы вернут занятые земли после свержения народников и установления прежней власти? Не предстоит ли новая война по завершению гражданской? Окинув взглядом армию трерийцев, Сергей усмехнулся: главное избавиться от народников, а уж трерийский сброд разогнать будет не сложно, пускай для этого и придется снова повоевать. Разрешив моральную дилемму, Салтыков успокоился, продолжая разглядывать готовившиеся к завтрашнему сражению части. Он не заметил, как со спины к нему подкрался советник трерийского генерала Омар.

— Господин Салтыков, — мягко окликнул его советник на беловодском наречии.

— А, Омар, здравствуйте. Что-то случилось?

— Генерал послал меня узнать, твердо ли вы намерены драться с нами против узурпаторов?

— Со времени моего последнего ответа на этот вопрос ничего не поменялось, — раздраженно ответил Салтыков. Омар постоянно спрашивал его о том, не передумают ли народоборцы в последний момент драться на стороне трерийцев — очевидно, не доверял.

— Не обижайтесь на нашу подозрительность, господин Салтыков, вы ведь сами понимаете, что от завтрашнего сражения зависит очень многое — заняв Гарск, мы сможем навсегда прогнать узурпаторов из этих земель.

— Чтобы восстановить законную власть? — с усмешкой спросил Салтыков.

— И после таких вопросов вы обижаетесь на наши сомнения в вашей искренности, — с успреком сказал Омар. — Судьба Гарска будет решена на послевоенной конференции.

— До нее еще дожить нужно. Так чего вы от меня хотели?

— Генерал полагает, что поскольку мы деремся по одну сторону, то разумнее действовать в рамках единоначалия и будет признателен, если вы выполните его поручении.

— И что же это за поручение?

— Мы намереваемся провести обходной маневр, выделяем полк наших войск для того, чтобы зайти во фланг узурпаторам. Там, — Омар ткнул пальцем в сторону раскинувшейся на западе горной гряды, — есть скрытые тропинки, которые приведут нас в нужное место и позволят вызвать панику во фланге и тылу, что обеспечит успех фронтального наступления. Генерал считает, что эта атака будет наиполезнейшим начинанием, если вы с частью ваших сил окажете поддержку нашему полку.

— Поддержку, — протянул Салтыков, задумчиво поглядывая на запад. Формально, Сергей подчинялся Голицыну, но тот крепко запил, оставив гвардейца за главного, потому принятое сейчас решение будет исполнено. Идея казалась безрисковой. Народовольцы вряд ли располагают подробной картой региона, лучшие части выставят во фронт, потому удар с фланга может не просто внести смуту, но сыграть решающее значение, сделавшись фатальным. Только вот были и минусы — в случае разгрома трерийцы понесут чересчур низкие потери, смогут продолжить наступление и не факт, что очнеь скоро остановятся.

«Главное — разбить народников, с трерийским сбродом разберемся после», — непомнил себе Салтыков.

— Хорошо, мы вам поможем, — решил он. — Но хотелось бы подробнее узнать, что именно вы намереваетесь предпринять, по каким тропам будем вести наступление, есть ли возможность отступить в случае срыва задумки.

— Прекрасно, — искренне обрадовался Омар. — Мы готовы посвятить вас во все детали.

— Не меня, я дам вам толкового офицера.

— Вы