В общем, Светлана Арнольдовна жила если не в нищете, то в крайней бедности, это уж точно. Из своей и без того скудной зарплаты ей приходилось солидную часть отдавать хозяйке за крохотную комнатку, которую она занимала вместе с сыном. В комнатке едва помещался диван, маленький столик и несколько полок на стенках. Детскую кроватку поставить было уже негде. Приходилось класть ребенка с собой.

Вдобавок ко всему маленький Миша — Ленин папа — родился ребенком хилым и подверженным многим болезням. А хождение в ясельки ничуть его здоровье не укрепило. В общем, однажды весной ребенок заболел. Потом ангина дала осложнение на печень. Теперь ребенку требовалась дорогостоящая диета и такие же дорогие препараты. Денег ни на то, ни на другое у бедной Светланы Арнольдовны, работающей уборщицей, не было. Она попыталась занять у знакомых. Но даже лучшая подруга, к которой Светлана Арнольдовна пришла на день рождения, надеясь занять немного денег, наотрез ей отказала.

— Я тебе всегда говорила, сдай мальчишку в интернат, не губи свою жизнь! — решительно сказала она. — Ты на себя посмотри. От тебя кожа и кости остались.

А ему какую-то диету соблюдать собираешься. Пусть ест поменьше, вот и вся диета. У меня сейчас денег нет. На угощение для гостей все истратила. Самой бы до зарплаты дожить.

Но Светлана Арнольдовна не обиделась на подругу.

Та раньше выручала ее. Поэтому она знала, что у Оли доброе сердце. И ворчит она на подругу только потому, что жалеет ее. В общем, Оля в этот раз не дала денег Светлане Арнольдовне, но зато накормила и напоила бедняжку. Светлана Арнольдовна, которая спиртное не покупала из соображений экономии, неожиданно почувствовала, что запьянела. В метро ее совсем развезло.

А представив себе маленького Мишу, который ждет под присмотром соседки свою маму, которая не сумела раздобыть ему на лекарства денег, зато сама напилась, она разрыдалась. Дальше она плох? помнит, что было. Но когда она очнулась, то обнаружила, что у нее по карманам рассовано порядочно мелочи. Было даже целых пять рублей одной бумажкой. И еще была трешка, Откуда им там взяться, Светлана Арнольдовна решительно не представляла. Однако деньги спрятала, по тем временам десять рублей была приличная сумма, на которую можно было много чего купить полезного. Но, проснувшись утром, она все же вспомнила, как рассказывала посторонним людям в метро о своем горе и как они вдруг принялись совать ей деньги. Поразмыслив, Светлана Арнольдовна приняла мудрое решение. За какие-то полчаса она получила столько денег, сколько ей на работе платили за несколько дней тяжелой и не менее унизительной работы поломойки. В общем, Светлана Арнольдовна стала нищенствовать. Чтобы ее не узнали, она сначала куталась просто в старый платок.

Потом приобрела какой-то плащ и сапоги. А впоследствии, когда люди стали черстветь, приобрела и накладные резиновые струпья себе на лицо и руки.

В начале ее карьеры не обошлось без инцидентов.

Но времена тогда были другие. Люди были добрей. Так что вскоре Светлана Арнольдовна прочно заняла свое место в рядах нищенствующих граждан. Основную работу поломойки она не бросала, ей вовсе не хотелось сесть в тюрьму за тунеядство. Но маленький Миша так часто хворал, что Светлана Арнольдовна совершенно не вылезала с больничных. А теперь с ее Мишей сидела заботливая старенькая докторша на пенсии, кормившая малыша по часам и делавшая ему все необходимые уколы и процедуры. От грязнули хозяйки из крохотной комнатушки с клопами Светлана Арнольдовна тоже давно съехала. Сначала она снимала светлую просторную комнату, потом квартиру, а потом разжилась и вступила в кооператив.

В результате Миша поправился. А благосостояние Светланы Арнольдовны благодаря ее новому приработку продолжало потихоньку увеличиваться. Таким образом, нищенствуя, она сумела вырастить ребенка в одиночку, дать ему образование и даже купить ему кооперативную квартиру и машину. Ни Миша, ни его жена не знали, откуда у Светланы Арнольдовны берутся деньги. Миша считал, что это то, что осталось его матери от отца, которого он никогда не знал. А Светлана Арнольдовна его в этом заблуждении не разубеждала.

— Но Ленки я не стеснялась, — продолжала рассказывать Светлана Арнольдовна. — Во-первых, потому, что времена теперь другие. А во-вторых, Лена была совсем другой. Миша, ее отец, и в детстве был очень правильный. А с возрастом стал даже занудным. Но Лена была редкой оторвой. Сплошные шалости и непослушание.

Поэтому я не удивилась, когда однажды увидела ее прямо перед собой в метро.

— Бабуленька! — прошептала Лена, узнав, несмотря на пятна и маскарад, свою бабушку и с ужасом рассматривая ее. — Что с тобой? Тебя ограбили? Избили?

Господи, у тебя все лицо в ожогах! Бабуля, милая, тебе немедленно нужно к врачу!

Немалых трудов стоило Светлане Арнольдовне утихомирить внучку, которая рвалась вызвать милицию и «Скорую помощь», и убедить ее, что жуткие пятна — это вовсе не ожоги от кислоты, как вначале подумала Ленка.

Так внучка стала ее сообщницей. Ленка держала язык за зубами и никогда не рассказывала родителям, чем промышляет их бабушка. Впрочем, с тех пор, как Миша вырос, женился и съехал на отдельную квартиру, Светлана Арнольдовна смогла вздохнуть спокойно. Раньше она все время опасалась, что сын раскроет ее тайну. Но Миша так и умер в неведении, что всю свою жизнь жил, и неплохо жил, на подаяния других людей. Погиб он рано. Он и его жена страстно любили туризм. И однажды их лодку унесло во время шторма далеко в море. Ее так и не нашли. А Лена, едва успев окончить школу, оказалась круглой сиротой.

Разговаривать в метро было страшно неудобно. Разговор все время прерывался гулом подъезжающих поездов. А на лавочку постоянно претендовали какие-нибудь настырные пенсионеры с авоськами на колесиках, направляющиеся на свои дачные участки. И судя по тому, как, в общем-то, беззаботно щебетала Светлана Арнольдовна, она еще не подозревала о новом горе, свалившемся на ее плечи. Сообщать же бедной старушке о смерти ее единственной и любимой внучки в метро, так сказать, на ее трудовом посту, подругам как-то не хотелось.

— Может быть, пойдем ко мне? — неожиданно и очень кстати предложила им Светлана Арнольдовна. — Я живу тут неподалеку. И как раз сегодня на ужин приготовила судака по-польски под белым соусом. Между прочим, мое любимое блюдо. Рыба — не мясо, калорий не наберешь. Мы с Леной всегда предпочитали есть хорошую рыбку. Прямо как дельфины. Можно подумать, от них научились.

И она лукаво рассмеялась. Подруги от ее смеха только поежились. Но в гости к Лениной бабушке все же пошли. Квартира у Светланы Арнольдовны оказалась очень просторной и находилась всего в десяти минутах ходьбы от станции метро. А на машине они добрались туда и вовсе за какое-то ерундовое время. Для центра города это было очень зеленое место — напротив Таврического сада. Место было замечательное. Хочешь — в театр иди, а хочешь — в садике гуляй и в оранжерее цветочки нюхай. Но сейчас подруг заботило другое. Поэтому они лишь мельком отметили недавно сделанный в квартире Светланы Арнольдовны ремонт, подвесные потолки, тройные стеклопакеты во всех окнах и двери из натурального дерева.