деревенский ресторанчик на берегу озера. Пасутся мирные овечки.

Заказали стейк из конины. Пэн и Удалый метали с особым остервенением.

По старой консервативной привычке вася ограничился свининкой.

Ну и, конечно, замечательная швейцарская жареная картошечка решти. По вкусу напоминает наши драники.

Добряк-хозяин из клуба «За 200» разрешает пить берлинский «Абсолют».

Тут же на стоянке разрисовали баннер «Юра Ковтун = „Спартак-Москва“».

Запарковались возле стадиона «Санкт-Якоб Парк», до игры еще было время, и на травке разложили пикничок. Мимо проходит милейшая семейная пара интеллигентнейших швейцарцев. Узнали старых знакомых по сентябрьскому выезду прошлого года.

Вместо «Хеннесси» — водка, а не французкий коньяк.

Дружеский вопрос:

— А где же добряк с улыбкой Игнатия Лойолы?

Расстроились, но привет и наилучшие пожелания Владимиру Полутанкистову.

За час до игры стадион переполнен, наших на секторе человек шестьсот. Много коней «на цветах». Шмона нет вообще. Флаг с древком пронесен.

Удалый с водкой, естественно.

Пэн и Удалый, в майках «Клуба за 100», проводят брифинг с «конями». Кони снимают «розы», а мы с баннером выдвигаемся к кромке поля.

Юра Ковтун нас заметил.

Гимн. Поем в старой редакции.

На секторе идентифицированы дядя абб и Еленский; видно, во Фрибург ездили не зря.

Быстро горим в два гола и затягиваем:

— Газзаев-пес!

Короткая вспышка с «конями» улажена.

На секторе зажигалово, мама — не горюй!

Суппорт на уровне.

— Россия!!!

— Россия!!!

— Русские, вперед!!!

Игнашевич.

— На, сука, вынимай!!!

Наши рубятся не по-детски.

Из игры выпадает Гусев. Второй тайм.

Выходит Сычев, два швейцарских игрока не отходят от него.

Дима возит защиту. Сектор ревет, глотки сорваны напрочь.

Точка.

Пэн и Удалый у бровки, секьюрити начеку. Стадион ревет как буря, вася в холодном поту.

Игнашевич — по центру.

— Вынимайте, суки!!!

Сектор обезумел.

— Россия!!!

— Россия!!!

Отклячив зад, Газик у бровки в рубашке апаш.

За тридцать пять лет на секторе первый раз вася увидел такое судейство в нашу сторону. Яновского вроде и занесли в ворота, но пенальти на усмотрение судьи. Хотя при таком счете, да и в пользу хозяев…

Вопросы.

Фифашно-уефашная камарилья вернула должок за не назначенный Мерком пенальти — снос Семшова в матче с японцами.

Проход Сычева, прострел — и головой Быстров чуть мимо.

Удалый разливает дальше, на секторе жара в обоих смыслах этого слова.

В конце игры дважды спасает Овчинников.

После игры швейцарцы прыгают на судью, а вот уж нет — полиция тут как тут.

Ничья на зубах, радость и опустошение одновременно.

Спасибо ребятам, бились, не щадя никого. Ковтун и Смертин ложились костьми.

Прощаемся с друзьями и выдвигаемся в Берлин.

Выезд и игра — высочайшее напряжение, море удовольствия.

Орхус

Октябрь 2003 года, матч против «Эсбьерга».

Во вторник вечером в малобюджетном берлинском ресторане собралась теплая компашка выездюков в составе четырнадцати рыл. Славно посидели и отдохнули, да и Дед Горлукович речь толкнул в поддержку болел «Спартака» — слышать было приятно, более чем.

Прибыли в Орхус днем и почти тут же на вокзале встретили основную группу выездюков из Москвы. После недолгих поисков и двух-трех молодецких заходов по «Гиннессу» было найдено чудное место для разминки, где выездюки и провели почти все оставшееся до игры время. Пиво и «Абсолют» лились рекой, мексиканские гамбургеры уничтожены, как немцы под Москвой в сорок первом.

Уютный датский городок переполнен местным людом, как Елисейские Поля в часы пик: выездюки фланируют по центру города.

Симпатяга-стадион, и доброжелательные стюарды старательно помогают васе разместить баннер «Отсоси у красно-белых» на секторе. Суппорт в лучших традициях болел «Спартака».

После игры «спартачи» устраивают уникальное фаер-шоу.

Собачник-малобюджетник палит аж с двух рук! Причем один из фаеров красного цвета, а рядом стоит выездюк Олег Красный.

— Ба! Знакомые все лица.

Но Красный не похож на Фамусова, да и Софья Павловна, срамница, поблизости не наблюдается.

По запаху морковного сока опознан Гарик Твин, по табачку Махоркин, по не расстающейся с борсеткой рукой — настоящий олигарх Хукел.

— Неплохо бы проставиться в связи с возобновлением посещений сектора!

В ответ на вежливую просьбу васи к Хукелу вася вежливо, но настойчиво и тоном, не терпящим возражений, послан на хуй.

При виде Махмуда возникает немедленное желание организовать клуб «За 200» и прекратить лоббирование Димки Сычева. Но улыбка добряка Рабиновича восстанавливает статус-кво.

Удалый и Пэн, ничтоже сумняшеся, предлагают васе за долю малую организовать «Клуб тех, кому до 100, как до Луны»; благородный гаер вася отказывается.

Старик Ульянов хулиганит на секторе в первом тайме, но за курточкой «Лонсдейл» проглядывает рубашонка от «Бриони» за полкосаря «зелени». Довженко телефонирует с обеих рук — Родина ждет новостей, особливо Полутанкистов в Серове.

После игры идет дружный заряд:

— Газзаев-пес!

На что Ваня Долгопрудненский добавляет:

— А Семин — пьянь!

Затем идет дальнейшее дружеское распитие, Дед многообещающе намекает на второе пришествие.

Огареву выезд не засчитывается, самым возмутительным образом не спал на секторе, несмотря на многочисленные экивоки в сторону васи:

— Это мой друг.

На фоне последних неудач в Европе весь выезд и благоприятный его исход — будто «Немного солнца в холодной воде», почти как у Франсуазы Саган.

— А-аааааааа!

— Чемпионы, чемпионы!!

— Чемпион, «Спартак-Москва»!!!

До скорой встречи в Кардиффе, дорогие друзья.

Кардифф

Четыре часа утра в среду. «Берлинская группировка» уже в аэропорту и готова к вылету. Еще как готова! Уже закуплен «Камю VSOP» и первый порожний пузырь летит в корзину, не дожидаясь посадки.

На борту тишь-гладь да божья благодать. Потихоньку оприходуем следующий пузырек под нарезанный лимончик, но бдительная бортпроводница уже начеку, как Цербер.

— Не положено!

На что вася ей вполне резонно замечает:

— Уже все выпито.

Мило улыбнувшись, другая стюардесса раздает свежайшие бутербродики под кофеек.

Порывавшийся заплатить Пэн неправильно понят, в нецензурной, но более чем доходчивой форме вася объясняет ему, что все входит в малобюджетную стоимость полета в два конца.

Лондон встречает выездюков теплой погодой и ласковым ветерком. Пересадка на «собаку» до города. Заходит контролер, и его взгляду предстает живописнейшая картина.

В этот день бог послал выездюкам на обед:

Литр «Абсолюта»;

Полкило красной икорки;

Розовое сальцо, нарезанное тончайшими ломтиками;

Малосольные огурчики;

Вареные яички;

Черный хлебушек;

Копченую уточку;

Майонез и минералочку.

Комментарий был достаточно краток:

— Вау! Рашэн брэкфэст!

После прибытия на один из самых загруженных вокзалов Ливерпуль-стрит — пересадка на метро. Недолгие блуждания и поиски, а вот уже и наш, чуть менее помпезный, вокзал Паддингтон.

«Собака» на Кардифф, дружелюбно пофыркивая, ждет выездюков, всем своим видом призывая: «Вперед, к победе коммунизма!»

С