- А дальше?

Юрген пожал плечами. Ему не хотелось говорить обо всем подробно: о рутинных мелочах, о глупых изматывающих спорах по поводу использования резервных батарей и генераторов, о Януше Боку и Монике в его постели.

- Сказано - сделано, - продолжил физик. - С утра сели на центральный пульт, компьютерная система управления экспериментом уже была настроена. Дали мощность на разгонное кольцо…

- Вы находились в центральной рубке «Медузы»?

- Да.

- Кто еще?

- Марк Айштейн, Януш Боку, Моника Траутман, техники-инженеры.

- Однако я слышал от Липински, что по какой-то причине вы покинули место, направились к выходу из центрального поста…

- Так приказал Марк. Айштейн в смысле. Он сказал: «Мы как никогда близки к успеху». А потом добавил лично мне: «Сходи в генераторную, передай Сатеру, чтобы дал максимальную мощность на разгонное кольцо. И проконтролируй…» Разгонное кольцо - это сердце установки, система мощных электромагнитов. Внутри них создается чудовищное по напряжению вихревое импульсное поле. Что-то вроде иглы, посредством которой выполняется «прокол».

- Понятно. Вы встали и пошли?

- Я встал и пошел. Но до двери не добрался. Вспышка. Сзади была вспышка, и я потерял сознание.

- И больше вы ничего не помните?

- Нет.

- И очнулись уже на борту спасательного катера, за пределами «Медузы»?

- Очнулся я здесь, в лаборатории Герхарда Липински.

- Ах, ну да, - спохватился Сантос Ортега. - А как попали на катер - не знаете?

- Нет.

- Спасибо, я все понял, - офицер полиции потер руки, словно испытывал удовольствие от разговора. - Вам есть что добавить?

- М-м-м… - Юрген помедлил. - Нет, пожалуй, нет…

- Очень хорошо, просто замечательно! - Ортега вскочил с места, радостно хлопнул в ладоши. - Наконец-то я могу поставить жирный крест на моем первом деле! Сегодня же достану папки из архива, подошью ваши показания, приложу запись и отправлю всю эту мистику куда подальше! Ха-ха! Как говорится: с глаз долой - из сердца вон! Спасибо, Юрген! Вы мне очень помогли!

- Так вы что… - поразился физик. - Разговаривали со мной только ради «галочки»? Для того, чтобы закрыть дело и сдать его в архив?!

- Оно давно снято с контроля, переведено в архив, - радостно оскалился капитан полиции. - Иск о продолжении следствия мог подать институт экспериментальной физики, но там отказались… А мне… Просто мне было чертовски неловко. Понимаете? Я пришел в третий округ зеленым лейтенантом, и с тех пор дело «Медузы» - единственное, где я не допросил всех свидетелей. Где не мог сказать, что работа выполнена «от» и «до», что моя совесть чиста. А ведь это было мое дебютное расследование! Представляете?! Это… это как первый заработок будущего мультимиллиардера… как первые десять центов, с которых начинается капитал… Сегодня я поставил красивую точку в первом расследовании, и моя совесть полностью чиста! Растаял злой рок, висевший над моей карьерой!!!

- Офицер! - физик сжал кулаки. - Рад за вас! Теперь, когда вы получили то, что хотели, могу я задать свои вопросы?!

- Конечно! - радостно улыбнулся капитан Ортега. - Врач запретил рассказывать все, но мы же можем устроить это чисто по-дружески, не ставя медиков в известность? Они ведь такие перестраховщики! Вечно им мерещится, ха-ха… Что вас интересует, конкретно?

- Я ничего не понял! - нервно выпалил Юрген. - Я потерял сознание, что было на «Медузе» дальше, после этого?

- Толком никто не знает, - охотно пояснил офицер. - Кто-то из коллег затащил вас на катер, даже стартовал с «Медузы». Только сам не выжил. Давайте я покажу фрагмент записи, но при условии, что вы не расскажете об этом Герхарду Липински.

- Конечно! - нетерпеливо отмахнулся Шлиман.

- С «Медузы» раздался «SOS». Он звучал на всех аварийных частотах. А потом в эфир пошло видео с борта катера, на котором находились вы. Смотрите…

«Уходите! Уходите! Никогда не возвращайтесь! Никогда не пытайтесь повторить…» - голос Марка Айштейна был каким-то диким, абсолютно неестественным, лицо оказалось перекошенным до неузнаваемости, но Юрген Шлиман не мог не понять: на экране - директор лаборатории.

Где- то рядом промелькнул Януш Боку, и лицо его тоже было страшным, безумным. Затем произошло что-то непонятное: на борту катера вырубились электрогенераторы, свет погас. Юргену померещились какие-то длинные зубастые тени, плывущие в воздухе, но разглядеть подробнее он не успел -тьма скрыла все.

- И что, несмотря на это, несмотря на такие крики, на предупреждение, дело закрыли без колебаний?! - поразился физик.

- Ну… - помялся капитан Ортега. - Не так чтобы совсем без колебаний. Проблемы были… Конечно, Айштейн кричал «Уходите, никогда не возвращайтесь!» - так, словно встретил что-то ужасное, из ряда вон… Однако уже на следующие сутки полицейские, а за ними и спасатели из федеральных сил обшарили всю станцию, и это несмотря на чрезвычайно высокий уровень радиации, электромагнитных помех. И никто - ни один из сталкеров - не обнаружил на борту «Медузы» ничего странного, ничего опасного. Понимаете?

Там было очень тихо и спокойно, никаких признаков беды или угрозы… Люди несколько раз побывали на «Медузе». Это и стало решающим фактором при закрытии дела: все списали на техногенную катастрофу по вине персонала. А что касается Айштейна… Возможно, тот же самый электромагнитный импульс, который отправил вас в кому, лишил рассудка директора лаборатории? Вполне вероятно, Марк видел что-то такое, чего нет на самом деле. Ну, подвело воспаленное воображение… Так что особого значения этим словам не придали…

- А дальше? - возбужденно спросил Шлиман.

- Дальше… - полицейский задумчиво посмотрел на пациента клиники. - Дальше, видимо, с ним произошло то же самое, что и со всеми прочими. С теми, кто оставался на «Медузе». Три года назад я очень хотел от вас узнать - что же с ними произошло. Жесткое излучение? Атомный распад? Воздействие какого-то волнового поля? Я не могу дать точного ответа. Смотрите сами.

И Шлиман увидел фотографии.

Картинка из генераторного отсека. Надпись - кривая, неровная, торопливая - чуть ли не на уровне пола:

«Господи, Господи, прости и помоги мне…»

- Надпись выведена кровью, - на всякий случай пояснил Ортега, хотя физик сам понял это, в доли секунды.

Штурманская. Человек в скафандре держит в руках бортовой журнал «Медузы», так чтобы открытая страница была хорошо видна.

«Ад. Сегодня мы открыли Дверь в Ад…» - наискось, в страшной спешке - так, что перо ручки порвало страницу.

И тут вспышка возникла снова, только теперь не за спиной - в голове у Шлимана.

- Господи! - почти беззвучно прошептал физик. - Нам удалось! Удалось!!!