Иван, если и не зная наверняка, то догадываясь с вероятностью девяносто девять и девять десятых процента, ЧТО его возлюбленная супруга могла подразумевать под «остановила», если дело касалось неопознанного чуда лесного, прущего на нее посреди ночи с треском и шумом, покосился украдкой на увлеченного созерцанием носков своих сапог мага, но доводить прилюдно вероятность до ста процентов не стал.

– А мы-то вчера тебя весь день с Масдая искали, все глаза проглядели… – начал было игриво он, но снова вспомнил о Костее и тут же помрачнел. – Он и вправду бессмертный? – угрюмо спросил он, зная ответ наперед, но все же лелея последнюю надежду.

– Правда, – кисло подтвердила Серафима. – Сама проверяла.

– Ты?!.. – задохнулся Иванушка, но она только махнула рукой:

– Да все нормально кончилось, ему, кажется, даже понравилось…

– Это как?!.. – встал на дыбы ошарашенный супруг.

– Послухайте, голубки, – вмешался тут дед Зимарь и забренчал жестяными тарелками, – чего просто так стоять, лясы да балясы точить – садитесь завтракать лучше. А там рядком да ладком и поговорим, кто что видел, кто что слышал.

– А ведь и то дело, – улыбнулась вдруг Серафима. – А то ведь уж, поди, девятый час на дворе, а у нас еще ни в одном глазу!

– Давай забудем обо всем на полчаса, – улыбнулся ей в ответ Иван, – и закатим пир на весь мир… на всё царство Костей… то есть на весь лес… в честь нашей встречи… а?..

– На всю полянку, – с лукавой ухмылкой продолжила царевна логический ряд супруга и развела руками: – Против такого здравого предложения поспорить не могу. Оркестр, туш!..

Каковы бы ни были изначальные намерения воссоединившейся ячейки общества, но после первых искренних слов радости завтрак незаметно превратился в спешный обмен краткими версиями историй своих странствий и испытаний, а затем и в военный совет.

– …Я всё понимаю, Иван, что ваши лукоморцы – хорошие солдаты, что они никогда не сдадутся, что будут сражаться до последней капли крови в жилах врагов, но пойми и ты! Пока Костей стоит во главе своего войска, их не победить. Тем более что простая математика тоже против нас: их больше в несколько раз, а нас, соответственно, в несколько раз меньше. Вот и считай.

Иванушка сдержал готовые вырваться слова упрека в пораженческих настроениях, понимая, хоть и не принимая всю их обоснованность, и вздохнул.

Серафиму поддержала Находка:

– Да хоть в сто раз большее войско соберите – ничего с ним не поделаешь! Он, во-первых, бессмертный, во-вторых, обладает такой силой волшебной, что…

– У него нет волшебной силы, – оторвался безмолвствовавший до сих пор Агафон от жареной куриной ножки таких размеров, словно она была отрезана не от курицы, а от избушки.

– Что?.. – недоуменно переспросила октябришна, словно не расслышала.

– Как это – «нет»? – язвительно фыркнула Серафима. – А как же он тогда все свои фокусы вытворяет, по-твоему, а?

– При помощи Камня, – так же немногословно сообщил маг.

– Камня?.. Камня?.. При чем тут… хм… Хм! – мозги царевны заработали в полную силу, сопоставляя и анализируя всё виденное и слышанное за время своего заточения в замке царя Костей в свете удивительной новости.

Камень, меняющий цвет… Усталость Костея и прекращение всякой волшебной деятельности по мере обескровливания камня… Обескровливания… Умруны… Омерзительно-жестокий ритуал по насыщению Камня новой силой… Значит, если Камень истощить и не давать царю возможности погрузить его в грудь очередного бедолаги?..

– Значит, без Камня он – дырка от бублика? – озабоченно нахмурилась Серафима и потерла переносицу, чтобы лучше думалось.

– Значит, да, – согласился маг.

– То есть, что наша задача упрощается…

– Как, еще больше? – чуть не подавился куском шаньги Агафон.

– В смысле, до предела, – кинула на оппонента убийственный взгляд царевна. – Это означает, что чтобы обезвредить Костея, надо всего лишь отобрать у него Камень…

– Ха, – не удержался чародей.

– …или уничтожить его, – закончила свою мысль она.

– Да как же его уничтожишь-то, мила дочь? – вскинул руки к небу дед Зимарь. – Он же на супостате висит, его ж молотком не стукнешь!..

– Молотком его не прикончишь, – грустно покачала головой царевна. – Пробовала.

– Да я не про Костея, я про Камень говорю, – уточнил дед.

– И Камень тоже, – сообщила она. – Он был создан сколько-то лет назад в горниле жерла…

– Где?.. – захлопала глазами Находка.

– В какой-то дыре с очень редким типом пламени, магическим донельзя. Зюгма, его советник… покойный… называл его, если я ничего не путаю, пламенем Сердца Земли, что бы это ни значило.

– Где это? – оживился исследователь в Агафоне и моментально отшвырнул в сторону саму идею завтрака как святотатственную, когда информация такой важности и ценности была готова упасть в его уже дрожащие от предвкушения руки.

Или уши?

– Оно, это пламя, не подступало к поверхности земли уже несколько сотен лет! Если не больше! – взволнованно забормотал маг. – Это же огромная редкость!.. Наверное, это произошло где-нибудь в самом недоступном районе Белого Света, куда просто так не попадешь, да?

– Угадал, – согласно кивнула Серафима, и чародей раздулся от гордости.

– Ну я же всё-таки специалист…

– Это в замке Костея. В Проклятой башне.

Волшебник загрустил.

– Лучше бы это было где-нибудь в недоступном районе Белого Света… Тогда у нас хотя бы был шанс туда попасть…

– Зачем? – не понял Иванушка.

– Чтобы бросить в это пламя Камень, конечно!

– Отобранный у Костея или вместе с ним? – полюбопытствовала царевна, и чародей снова печально примолк.

– А ещё у него ведь Змей есть, – робко, благоговея перед таким почтенным собранием, вдруг решился вставить в битву титанов и свое испуганное слово Саёк. – Здоровушший! И огнем палит! Как с ним справишься, а?

– А ещё и Змея… – уныло кивнула, соглашаясь, Серафима.

– Может, ее подкупить? – неуверенно предложил Агафон. – Предложить ей золото там… мяса запас на сто лет… пещеру трехкомнатную с балконом… с фонтаном… гарантии личной безопасности… На что там еще Змеи падки?

– А и вправду!.. – загорелся Иван идеей, но его пыл был мгновенно потушен бассейном холодной воды уныния Серафимы:

– Не выйдет.

– Но почему?!..

– Она его и так ненавидит лютой ненавистью, что и подкупать не надо, и если бы не яйцо, которое он у нее украл, то уже давно бы…давно бы…

– Что?

– Что «давно бы»?

– Я поняла, – прошептала царевна, и глаза ее, не мигая, вперились в никуда. – Я. Поняла. Что. Надо. Делать.