— Вы дайте Верейке лук, — сказала хевдингу Милана, — она им покажет, как надо стрелять.

Ингмар посмотрел на маленькую девушку и засомневался, сможет ли она хотя бы тетиву натянуть своими тонкими ручками, а уж не то, что хорошо стрельнуть. Для того чтобы попасть в цель надо пустить стрелу с большой силой, чтобы ее не снесло ветром.

— И все-таки дайте ей оружие, — настаивала амазонка, и Исгерд с ехидной улыбкой протянул ма-лышке лук и стрелы. Верея, не обращая внимания на пренебрежительные взгляды мужчин, внимательно изучила норвежский лук. Он был значительно больше того, которым пользовались амазонки, и тетива была натянута сильнее. Девушка произвела какие-то манипуляции со стрелой, попробовала насколько тугой ход у плеч лука. Затем она вставила стрелу в гнездо и расположила оружие перед собой. Можно сказать, что верхний конец лука был не намного ниже ее макушки. Дружинники снисходительно заулыбались, Верея смотрелась как ребенок со взрослым оружием в руках. Никому не верилось, что она сможет вообще выстрелить.

— Смотри, вон их главный, — Милана склонилась к подруге и, обняв ее за плечо, показывала на одного из печенегов. Даже издалека было видно, что этот человек, более старшего возраста, чем остальные, одет богато и держался несколько в стороне. К нему постоянно подъезжали другие всадники и он, по-видимому, отдавал приказания.

Верея натянула тетиву, но быстро ослабила ее обратно. Так происходило несколько раз, и викинги уже стали терять интерес к ее манипуляциям. Воз-можно, ей это было и надо, так как целиться под пе-рекрестными критическими взглядами девушка не любила. А может, Верея просто ловила удачный момент, когда вождь печенегов развернется грудью или стихнут порывы ветра. Только один из зрителей не отрывал свой взгляд от малышки, хотя и благора-зумно прятался за мачтой — это был громила Гуннар.

Вот командир степняков отдал резкую гортан-ную команду, и всадники, остановившись, выстрели-ли. Взметнулась в небо туча из стрел и с жужжанием воткнулась в палубу, щиты и мачты. Ингмар, Гуннар, Исгерд — все были вынуждены с проклятиями спрятаться, кто за что смог. Пока печенеги перезаряжали луки, юная лучница выбежала вместе со своей наставницей на середину палубы и, быстро прицелившись, пустила стрелу. На берегу на нее никто даже внимания не обратил. Стрела с шипящим звуком ушла в небо, и Гуннар с Ингмаром увидели, как, широко распахнув руки, неожиданно полетел с коня вождь печенегов. Стрела воткнулась знатному степняку прямо в глаз, и его лицо обагрилось кровью. Видно, предыдущие манипуляции Вереи были не напрасны — движения амазонки были выверены и точны.

— Наша Верейка шкуры не портит, — гордо заявила Милана, и викинги замерли от восхищения. Только Гуннар подскочил к своей пленнице и страст-но расцеловал ее.

Но Верея отстранила его объятия и, пройдя по палубе с торжествующим видом, отдала лук хозяину.

А среди нападающих началось настоящее смятение. Небольшая группа, подхватив тело вождя, ускакала с ним в степь. Остальные, оставшись без ко-мандира, не знали, что нужно делать. Некоторые даже попытались войти в воду прямо на лошадях — жажда мести затуманила им разум. Тогда уже викинги дали залп из луков. Несколько степняков были ранено, два человека убито. Один упал в воду, и за ним по течению понесся красный шлейф крови. Поняв безуспешность лобовых атак, печенеги бросили свою затею и ускакали в степь.

— Давай хоть к берегу подойдем, — предложил Исгерд, — надо и нужду справить, и помыться.

— Раньше ты это запросто делал с борта, — засмеялся радостный Ингмар. Никто не пострадал, опасные пороги были пройдены, впереди были более безопасные земли — настроение у хевдинга было от-личное.

— Я-то ладно, а вот женщины?

Хевдинг приказал причалить. Но стоянка все же была недолгой, опасность очередного нападения оставалась большой.

К вечеру корабли пристали к берегу, и путешественники смогли отдохнуть от ночевок посе¬редине реки и утомительной гребли. Но еще не успели сойти на сушу, как тучи комаров накинулись на людей. Пришлось спешно развести дымные костры из сырых сучьев и взять в руки ветки, чтобы отгонять кровожадных насекомых. Данута устроилась у костра и обмахивалась потихоньку березовой веткой.

— Возьми зелье хорошее, от тварей этих поганых, — протянул ей небольшую ладанку Исгерд.

Девушка недовольно взглянула на своего хозяина и только отодвинулась в сторону.

— Да возьми ты, не дуйся, — продолжал настаивать викинг, — средство испытанное, сарацины его варят, видишь, от меня, как от огня, комары от-летают?

Данута продолжала молчать.

— Что ты все ерепенишься, — недовольно заговорил Исгерд, — все тебе не угодить никак. Я же хочу как лучше.

— Правильно, ты хороший хозяин, бережешь свое имущество…

— Зачем так грубо? Я просто не хочу, чтобы тебя искусали, — и викинг подсел к амазонке совсем близко и обнял ее за талию. Мужская рука тяжело легла на мягкое бедро. Данута недовольно дернулась, но все же осталась сидеть.

Женщины тем временем уже подвесили над кострами котлы с водой, кто-то принес грибов, появилась лесная дичь. Из леса слышались веселые окрики, это некоторые викинги и их наложницы пошли прогуляться по лесу. Норманны истосковались в сухих южных степях по своей северной природе и находились в приподнятом настроении. И у Исгерда было хорошо на душе, только его рабыня портила все своим обиженным видом.

— Ты зря ведешь себя так, — сказал ей норманн, — тебе будет только хуже.

— А мне и так хуже некуда, я в рабстве, впереди меня не ждет ничего хорошего. Что может быть хуже для человека, которого везут в неволю?

— Ты ничего не знаешь в жизни, малышка, — криво улыбнулся Исгерд, — всегда может быть еще хуже, чем есть. Раба могут везти еще и в кандалах, и в темном трюме, и впереди его может ждать тяжелая работа, а не приятное времяпрепровождение в по-стели.

— Ты хочешь сказать, что ты меня везешь хорошо провести время?

— Ну, может и не совсем так, но там тебе будет неплохо. Я даже скажу, что постараюсь сделать все, чтобы тебе было хорошо. Но и ты должна вести себя поласковей.

— Это радует. Может, ты и свободу мне пре-доставишь?

— В некоторых пределах предоставлю, — от-ветил мужчина, — там тебе невозможно будет сбежать. А родишь мне сына — и сама никуда не де-нешься.

— Свобода или она есть или ее нет, а в неко-торых пределах — это уже не свобода, — Данута по-смотрела прямо в глаза своему господину и отверну-лась к костру.

— Да в этой жизни полной свободы не бывает, дорогая. Думаешь, я свободен? У меня тоже есть обязательства и перед своими людьми и перед родственниками…

— И перед Гудрун! — перебила его девушка. — А что, ты меня ревнуешь к невесте? — иг-риво сказал норманн.

Данута сердито посмотрела Исгерду в невин-ные глаза.

— Размечтался, — наконец произнесла она, — думаю, это она будет ревновать тебя и возненавидит меня. А кстати, сколько ты собираешься иметь ра-бынь? И сколько их у тебя уже есть?