— Ты играл с нами? — изумился Имран. — Зная верную дорогу, заставил петлять по лабиринту?

— Вы не поймёте, — сказал Старик. — Я не смогу этого объяснить.

— Нам придётся вернуться, — подвёл итог Брига. — Нужно обязательно взглянуть на карту их группы. Совместим их схему с нашей. Тогда, возможно, получим подсказку, в каком направлении двигаться дальше.

— Не нужно никаких подсказок, — возразил Ваха. — За день-два свяжем плот. Если и вправду мы уже за перевалом, то остаток пути пройдём за час. Впрочем, мне уже всё равно, с какой стороны гор мы выйдем. Мне кажется, лучше вязать плот, чем связываться с дедом.

Имран посмотрел на Старика. Тот был ненамного старше Вахи и "дедом" не казался.

— Разделимся, — предложил Брига. — Двое вернутся за картой, а кто-то один останется, и будет собирать плот.

— Верная смерть, — покачал головой Старик. — Здесь нельзя оставаться одному.

— Я остаюсь, — заявил Ваха. — И мне плевать, что ты об этом думаешь.

— Почему вы меня не слушаете? — спросил Старик. — Разве до сих пор я давал плохие советы?

— "До сих пор" мы тебя и слушали, — ответил Брига. — Но теперь видим, что ты врёшь. Разве это разумно: довериться человеку, который что-то недоговаривает?

— Это для вашего блага. Придёт время, и вы сами всё узнаете…

— "Всё"? — заинтересовался Имран. — Значит, есть что-то ещё, помимо карты, которую ты от нас скрываешь?

— Не скрываю я!

— Тогда почему не показал её в Базовом лагере?

— Верно, — поддержал Брига. — Карта — это свидетельство твоей неискренности. Расскажи прямо сейчас: где карта твоей группы?

— Так не объяснить… — замялся Старик.

— А ты попробуй.

— Вы туда не ходили.

— Но ведь ты нас учил! Других учителей не было. Как могло случиться, что мы не только не видели карты, но впервые слышим о специальном месте для её хранения?

Старик молчал. Его лицо лоснилось от пота.

— Ну, вот, — нахмурился Брига, — а ещё спрашиваешь, почему мы тебя не слушаем…

* * *

Нельзя сказать, чтоб Имран ждал каких-то особых неприятностей. Сколько он помнил, местность не баловала дружелюбием, поэтому напряжение чувствовалось всё время. Но когда они покинули пещеру первой стоянки, и Брига засомневался: "разве мы здесь шли?", Имран насторожился.

— Ты помнишь коридоры, которыми я вас вёл два месяца назад? — неприязненно осведомился Старик.

— Да, — спокойно сказал Брига. — Помню. От базового лагеря мы шли левым коридором, а сейчас ты ведёшь к центральному.

— Так короче.

— Тогда зачем мы сюда шли длинным путём?

— Откуда я знаю? — огрызнулся Старик. — Не помню я "зачем". Задумался, наверное. Не туда свернул.

— Стой! — приказал Брига.

Старик послушно остановился. Имран зашёл ему за спину.

— Ты мне не нравишься, — заявил Брига. — Может, объяснишь, что случилось? Когда мы встретились, ты радовался нам как своим детям: прыгал от восторга и лез обниматься. Даже слезу пустил. А теперь темнишь, и всё время врёшь. Почему?

— Как аукнется, — пожал плечами Старик. — Вы обвинили меня во лжи. В этом, знаешь ли, мало радости. И ещё меньше благодарности.

— Карту своей группы ты спрятал три месяца назад! — напомнил Брига. — В те времена, мы, типа, дружили.

— Далась тебе эта карта. Не видел в ней надобности, вот и спрятал.

— А почему нам не показал? Выходит, утаил. Согласись: странно всё это.

— Мне о ней неприятно вспоминать, — вздохнул Старик. — Мне больно думать о погибших…

— Тогда скажи, где она лежит, — предложил Брига. — Мы сами принесём, если ты такой чувствительный.

— Нет, — Старик покачал головой, — это проще показать, чем объяснить.

— Я и говорю: спрятал, — устало повторил Брига. — Ладно, дед. Топай вперёд. Только без фокусов, ладно?

Старик развернулся, не взглянув на Имрана, обошёл его и двинулся в чащу.

— Присматривай за ним, — проходя мимо, сказал Брига. — Дед что-то задумал…

Но Старик уже действовал: Имран это понял по натужному выдоху Бриги, с которым тот стартовал. Имран не считал себя увальнем, но на этот раз за событиями он не поспевал. Казалось, чтоб повернуться, понадобилось мгновение, но, судя по затихающему треску веток, за это мгновение погоня "ушла" на десять метров вперёд.

Вытащив мачете, Имран рванулся следом.

Пыль, ошмётки растений и другой мусор сыпались ему на голову и оседали на потном лице. Дважды он влетел в паутину, но обошлось: то ли пауки были далеко, то ли Имран оказался достаточно быстрым. Один раз наступил на что-то скользкое и подвижное: рефлексы сработали быстрее, чем он осознал опасность — припав на колено, рубанул под самую пятку — членистый, судорожно дёргающийся хвост скорпиона отлетел в сторону.

Через несколько минут, Имран вывалился из джунглей. Самое время: Старик держал перед собой топор, Брига замер в трёх метрах перед ним со своей махайрой.

— Что так резко? — отсапываясь спросил Имран. — Неужели эта карта что-то такое особенное?

— Брось топор, — зло приказал Брига. Судя по тону, слова эти звучали не в первый раз.

— Щенки, — в голосе Старика слышалась ярость. — Я вас кормил!..

— Поросят тоже кормят, — заметил Брига.

— Негодяи! Я вас встретил, одел и умыл. Дал оружие. Научил читать и добывать пищу. Всё, что вы знаете, рассказал вам я! В том числе, и о поросятах. Без меня вы бы погибли в первую неделю. Вы мне обязаны жизнью!

Старик не преувеличивал. Но стоила ли его забота слепого подчинения? Имран этого не знал.

— Сегодня этого мало, — холодно возразил Брига. — Ты и вправду поднял нас и поставил на ноги. Но решать куда идти, мы будем сами.

— У тебя кровь, — тихо сказал Имран, заметив, как с левой руки Бриги падают тяжёлые красные капли.

Брига пренебрёг его словами:

— Что будем делать, Старик? Умирать стоя, или попробуем договориться?

— А что ты предлагаешь?

— Ты бросаешь топор, и я свяжу тебе руки. Идём на базу, и ты отдаёшь карту. Потом возвращаемся к Вахе, и там решаем, как жить дальше.

— Дурак твой Ваха, — презрительно бросил Старик. — Дурак и покойник. В одиночку здесь не выжить. Даже сидя на месте.

— Я не об этом спрашивал! — закипая, оборвал его Брига. Имрану тоже не понравилось, как легко дед записал Ваху в покойники. — Мы будем договариваться?

Но дед решительно шёл на обострение:

— И в чём же мой интерес? — презрительно бросил он. — Со связанными руками меня выпьют в ближайшие два часа.