class="p1">Различие между активными и реактивными силами возникает с самого начала. Действие и реакция находятся не в отношении последовательности, а в отношении сосуществования в самом происхождении сил. К тому же сообщничество активных сил и утверждения, реактивных сил и отрицания раскрывается в следующем принципе: негативное с самого начала находится на стороне реакции. И наоборот, утверждается только активная сила, она утверждает свое различие, она превращает свое различие в предмет наслаждения и утверждения. Когда реактивная сила ограничивает (пусть даже через свое подчинение) активную силу, когда она предписывает ей определенные пределы и ограничения, она уже одержима духом отрицания [186]. Поэтому само происхождение сил некоторым образом предполагает перевернутый образ самого себя: с точки зрения реактивных сил различающий генеалогический элемент выглядит вывернутым «наизнанку», различие становится отрицанием, а утверждение противоречием. Перевернутый образ происхождения сопровождает происхождение сил: «да» с точки зрения активных сил становится «нет» с точки зрения сил реактивных, самоутверждение становится отрицанием другого. Ницше называл это «переворачиванием оценивающего взгляда» [187]. Активные силы благородны, однако они оказываются перед плебейским образом самих себя, отраженным реактивными силами. Генеалогия – это искусство различия или отличия, искусство аристократии. Но в зеркале реактивных сил она видит себя «наизнанку». Ее образ в нем представляется образом «эволюции». Причем эволюция эта понимается то на немецкий лад, как диалектическая и гегельянская эволюция, как развитие противоречия, то на английский – как производное от полезности, как развитие пользы и интереса. Но образ генеалогии, представленный исключительно реактивным эволюционизмом, неизменно оказывается карикатурой: английский или немецкий, эволюционизм всегда остается реактивным образом генеалогии [188]. Таким образом, реактивным силам из-за их происхождения свойственно отрицать различие, которое формирует их с момента происхождения, переворачивать различающий элемент, от которого они происходят, давать его искаженный образ. «Различие порождает ненависть»[189]. Именно поэтому они не воспринимают себя в качестве сил, предпочитая скорее обратиться против себя, чем понять свою сущность и принять различие. «Посредственность» мысли, которую осуждает Ницше, всегда отсылает к одержимости интерпретацией или оценками феноменов, исходящих из реактивных сил, причем каждая национальная традиция мысли находит для себя что-то близкое. Но происхождение этой одержимости то же, что и происхождение сил, оно исходит из перевернутого образа. Сознание как таковое и отдельные сознания, предельная вульгаризация этого реактивного образа…

Следующий шаг: предположим, что благодаря удачному стечению внешних или внутренних обстоятельств реактивные силы одолевают и нейтрализуют активную силу. Теперь мы находимся за пределами происхождения сил: теперь речь идет не о перевернутом образе, а о развертывании этого изображения, переворачивании самих ценностей [190]; низкое помещается вверху, реактивные силы празднуют победу. Если они побеждают, то именно за счет отрицающей воли, воли к ничто, развивающей этот перевернутый образ; но их триумф совсем не воображаемый. Вопрос в том, за счет чего побеждают реактивные силы? То есть: когда они одерживают верх над активными силами, становятся ли они, в свою очередь, властвующими, агрессивными и подчиняющими, составляют ли они все вместе силу, превосходящую активную силу, которую они победили? Ницше отвечает: реактивные силы, даже объединившись, не составляют большей силы, чем побежденная ими сила активная. Они действуют совершенно иначе: они разлагают; они отделяют активную силу от того, что она может; они частично или практически полностью вычитают из активной силы ее мощь. Но после этого они не становятся активными, а, напротив, устраивают дело так, что активная сила присоединяется к ним, становясь реактивной в новом смысле. Мы чувствуем, что понятие реакции меняет значение по сравнению с ее происхождением и развитием; активная сила становится реактивной (в новом смысле), когда реактивные (в прежнем смысле) силы отделяют ее от ее возможностей. Впоследствии Ницше подробно проанализирует то, как возможно подобное отделение. Пока мы должны констатировать следующее: он всячески заботится о том, чтобы триумф реактивных сил представлялся не как формирование силы, превосходящей активную, а как вычитание и отделение. Ницше посвятит целую книгу анализу различных форм триумфа реактивного в человеческом мире: ресентимента, нечистой совести, аскетического идеала; в каждом случае он продемонстрирует, что реактивные силы побеждают не за счет формирования превосходящей их силы, а за счет «отделения» силы активной [191]. И в каждом случае это отделение основано на фикции, мистификации или фальсификации. Это воля к ничто развивает негативный и перевернутый образ, это она занимается вычитанием. Но в вычитании всегда есть нечто воображаемое, о чем свидетельствует отрицательное использование числа. Итак, если мы хотим дать числовую запись победы реактивных сил, то должны прибегать не к сложению, за счет которого реактивные силы, вместе взятые, становились бы сильнее активной силы, а к вычитанию, отделяющему активную силу от ее возможностей, отрицающему в ней различие, чтобы превратить ее в силу реактивную. Начиная с этого момента, чтобы реакция перестала быть реакцией, ей недостаточно одержать верх в борьбе, – как раз наоборот. Активная сила отделяется от своих возможностей за счет фикции, и тем не менее она становится реактивной силой в действительности; она становится действительно реактивной силой благодаря фикции. Этим и объясняется использование Ницше таких слов, как «подлый», «гнусный», «рабский»: они обозначают состояние реактивных сил, когда те возвышают себя, завлекают активную силу в ловушку, ставя рабов, не перестающих быть рабами, на место господ.

9. Проблема измерения сил

Вот почему мы не можем ни измерить силы в абстрактных единицах, ни определить соответствующие им количество и качество, принимая реальное соотношение сил в системе в качестве критерия. Как мы уже заметили: активные силы – это силы высшие, властвующие, мощнейшие. Но низшие силы могут одержать над ними верх, при этом уступая им по количеству, являясь реактивными по качеству и рабскими по способу своего существования. Одна из самых важных фраз Воли к власти: «Всегда следует защищать сильных от слабых» [192]. Для вывода о том, что вот эти силы активны, а те – реактивны, нельзя полагаться ни на фактическое состояние системы сил, ни на исход борьбы между ними. Критикуя Дарвина и эволюционизм, Ницше отмечает: «Допуская, что такая борьба существует (а она действительно имеет место), необходимо признать, что она, к сожалению, дает результат, совершенно обратный тому, какой желала бы видеть школа Дарвина и которого, быть может, мы желали бы вместе с нею: борьба эта, к сожалению, оканчивается неудачно для сильных, привилегированных, счастливых исключений» [193]. Прежде всего в этом смысле искусство интерпретации столь сложно: мы должны судить о том, являются ли побеждающие силы низшими или высшими, реактивными или активными; одержат ли они верх в качестве подвластных или властвующих. В этой области нет фактов, есть лишь интерпретации. Измерение сил следует понимать не как процедуру