— Хорошо, — на сегодня с меня хватит попыток. — Я собираюсь изложить свое заключительное слово для суда над Фостером. Мне нужно, чтобы ты высказала свое мнение.

— Нет, — она наконец перестала напевать. — Мне нужно, чтобы ты наконец сказал, что мы не можем работать вместе, и сообщил об этом мистеру Гамильтону.

— И снова я что-то упускаю?

— Мы занимались сексом прошлой ночью в твоей машине во время слежки, а сегодня утром ты нагнул меня в моем кабинете.

Значит, я определенно что-то упускаю.

— Я даже не знаю, помнишь ли ты все те случаи, когда… — она покачала головой. — Не в этом дело. Дело в том, что ты просто хочешь продолжать заниматься сексом без обязательств, верно?

— Я не совсем понимаю, о чем ты меня спрашиваешь, — сказал я. — Можешь быть более прямолинейной?

— Ты не кажешься мне человеком, склонным к отношениям.

— Так и есть.

— Ну, а я не из тех, кто занимается случайным сексом, — она снова покачала головой. — Как бы потрясающе ни было с тобой, я больше не могу с этим мириться.

— Тогда какой вид секса ты бы хотела?

— Ты же знаешь, я не об этом.

— Я действительно не знаю, — я закрыл папку. — Мне нужно, чтобы ты была со мной полностью откровенна.

— Я не могу иметь дело с сексом и отсутствием отношений, — она сделала паузу. — Я думала, что смогу, потому что считала, что быть твоим партнером по работе будет достаточно, но это не так, потому что ты мне нравишься. Ты мне действительно очень нравишься.

— Значит, ты хочешь, чтобы я стал твоим парнем?

— Не нужно говорить это с таким презрением.

— Мне никогда не нравился этот термин, — признался я. — Увы, это то, что ты хочешь сказать?

— Ты мог бы делать для меня приятные вещи, — она уклонилась от ответа. — Мелочи, которые покажут, что я тебе нравлюсь, даже если это не так.

— Ты мне нравишься, Элизабет.

Она покраснела и взяла свою воду, делая медленные глотки.

— Мой бывший, Фрэнк, водил меня на свидания.

— Я не хочу ничему у него учиться, — я наклонился вперед. — Чего еще ты хочешь?

Она сглотнула, выглядя так, будто не имеет ни малейшего понятия.

— Хочешь, я схожу за продуктами для тебя? — спросил я. — Ну, не я лично, но я могу проследить, чтобы это было сделано.

— Я думала о чем-то более романтичном.

— Хорошо, — я встал и подошел к своему мини-бару со спиртным.

Я принес ей две порции бурбона и попросил выпить одну, прежде чем сесть.

— Тебе не нужно писать мне письмо, чтобы сказать, чего ты хочешь, Элизабет, — прояснил я. — Просто скажи это.

— Я бы хотела поговорить о чем-то другом, кроме юриспруденции.

— Мой любимый цвет — оранжевый.

— А мой — фиолетовый.

— Что еще?

— Сходить куда-нибудь было бы неплохо. Мы не обязаны называть это «свиданиями», если ты не хочешь.

— И это все?

Она кивнула, но ее глаза выдали правду.

«Я хочу большего, но я согласна и на это».

С легкостью уловив это, я отпил из бокала и притянул ее к себе на колени. Затем я развернул ее.

— Давай убедимся, что мы на одной волне, — сказал я, задирая ее юбку, — ты не хочешь больше заниматься со мной сексом, пока я не сделаю что-то романтическое и не свяжу себя обязательствами с тобой?

— Это не совсем то, что я имела в виду.

Ее дыхание замедлилось, когда я провел ладонью по тыльной стороне ее бедер.

— У меня нет проблем с тем, чтобы придерживаться этих правил, — заверил я. — Я буду встречаться с тобой и только с тобой. Это то, что тебе нужно услышать?

— Да.

— Хорошо, но что касается секса…

Я просунул большой палец под ее кружевные трусики и сорвал их, швырнув через всю комнату. Я прижал ладони к ее попке, нежно поглаживая ее, пока она не застонала.

— Даже если ты будешь умолять меня, — сказал я, просунув два пальца в ее киску и медленно засовывая их и высовывая обратно, — я не сделаю ничего больше, чем это, и не отлижу тебе, пока ты не скажешь мне, что я прошел этот явный тест на романтичность.

— Это не тест, — она попыталась сесть, но я придавил ее локтями.

Когда она наконец перестала сопротивляться, я ввел пальцы еще глубже, подталкивая ее к краю, но не позволяя ей погрузиться в полное блаженство, давая ей почувствовать именно то, что этот «тест» заставил почувствовать меня.

— Дэмиен, я беру свои слова обратно, — заскулила она. — Мы все еще можем заняться сексом.

— Нет, пока ты не скажешь мне, чего еще ты ждешь от меня за пределами спальни, — сказал я. — Тебе нужно убедиться, что ты мне нравишься, верно?

— Нет, — она выгнула спину и, маневрируя, сползла с моих коленей на пол.

Прежде чем я успел подтянуть ее к себе, она переместилась между моих ног и расстегнула молнию на моих брюках. Просунув руку в трусы, она вытащила мой член и глубоко вобрала его в свое горло.

— Элизабет… — я откинулся назад, глядя ей в глаза, но потом оттолкнул ее.

— Твой рот само совершенство, — сказал я, вставая с дивана. — Почти настолько совершенный, что может заставить меня съехаться с тобой.

— Что?

— Ты меня слышала, — я поцеловал ее в лоб. — Давай выпьем чаю и прогуляемся по этому чертову парку.

— Ты серьезно?

— Захвати свою куртку.

ИСПОЛНЕНИЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ

ВЫПОЛНЕНИЕ СВОИХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ, ПРЕДУСМОТРЕННЫХ КОНТРАКТОМ

Элизабет

— Какой хот-дог вы хотите сегодня, сэр? — уличный торговец улыбнулся недоумевающему Дэмиену. — У меня самые лучшие во всем Нью-Йорке!

— Ваша лицензия на продажу продуктов питания просрочена… — Дэмиен указал на бирку на грузовике продавца. — Почему я должен доверять вашей еде?

— Он возьмет с дополнительным соусом «Релиш» и горчицей, — заказала я для него. — Мне то же самое, но с халапеньо.

— С вас шестнадцать долларов.

Я достала кошелек, но Дэмиен мягко оттолкнул мою руку и протянул парню стодолларовую купюру.

— Сдачу можете оставить себе, — сказал он.

Мы посмотрели, как мужчина готовит наши хот-доги, и пошли по тротуару.

— Я никогда не ел ничего такого, — Дэмиен сделал маленький укус.

— Как это вообще возможно?

— Никогда не думал попробовать, — он откусил еще немного. — Я официально жалею об этом решении.

— Твои родители никогда не готовили тебе хот-доги, когда ты был ребенком?

— Они вообще ничего не готовили, — сказал он. — Мои приемные родители тоже. Мы почти все время ели рис и кукурузные хлопья.

— А в школе?

— Мы были на домашнем обучении, — произнес он. — Они держали нас в квартире как можно больше.