связать кофту для малыша с тех пор, как научилась рукоделию! Пожалуй, возьму желтую или зеленую пряжу – пол крохи мы пока не знаем».

«Зеваки», напротив, бродили по магазину, разглядывая то один, то другой товар. Иногда они покупали что-то спонтанно, но обычно просто тратили время. Заглянувшие сюда четыре женщины определенно принадлежали к этому типу.

Моей же задачей, разумеется, было пытаться превратить «зевак» в «покупателей».

Мисс Эверли притворилась, что читает книгу об исландских свитерах, а затем резко отложила ее.

– Кажется, я видела вас в чайной. В тот день, когда не стало бедолаги полковника Монтегю.

Я кивнула:

– Верно. Просто ужас какой-то!

– Знаете, я была с ним знакома.

Я прекрасно осведомлена об ее отношениях с полковником. Однако мисс Эверли знала меня лишь как юную Люси с той стороны океана, которая никак не могла получить всей той информации, что передала мне бабушка. Я изобразила вежливый интерес:

– Как жаль, что вы лишились друга.

Женщина подозрительно на меня посмотрела. Может, я слишком подчеркнула слово «друг»?

– У меня уже голова пухнет от размышлений о том, кто мог желать полковнику зла. Я сидела к нему ближе, чем вы, но спиной. А вот вам его хорошо было видно, не правда ли?

Она что, тоже вела любительское расследование? Она действительно считала, что у меня может быть какая-то информация? Или проверяла, попытаюсь ли я ее запутать? Этого я узнать никак не могла, но ответила честно:

– Да, наверное, мне было видно его лучше, чем вам. Однако я общалась с другом и не особо обращала внимание на полковника.

– А вы заметили ту очень неприятную сцену, когда ему подали не тот чай? Я все думаю: не был ли этот напиток предназначен кому-то другому?

Три ее подруги, рассматривавшие вязальные крючки, нервно захихикали.

– И в таком случае предполагаемой жертвой может быть любой из посетителей. Наводит на размышления, не так ли?

– А может, он отравился случайно? Например, некачественной едой.

Мисс Эверли покачала головой:

– Я работала биохимиком – на симптомы пищевого отравления не похоже. Нет, его намеренно убили.

Я посмотрела на компанию женщин. Четыре старушки – на вид невинные, добрые дамы, которые всего лишь хотели выпить чашечку чая в тишине и покое после похорон подруги, а стали свидетельницами столь ужасной смерти.

Однако возрастом меня не одурачишь. Моя бабушка и ее подруга Сильвия были в числе умнейших моих знакомых.

Я пригляделась к пожилым дамам.

– А у вас есть враги?

Вроде как у убитых обычно есть желавшие им смерти враги.

Ответ мисс Эверли поразил меня.

– Думаю, они есть у всех нас. Важно лишь знать, как далеко они готовы зайти.

К моему облегчению, открылась дверь и в магазин вошла молодая женщина, толкая перед собой коляску со спящим младенцем. Конечно, все четыре дамы тут же переключились в режим бабушек и принялись умиляться дремлющей крохе. Мать же, выглядевшая очень уставшей, посмотрела на меня.

– У вас есть схемы детских покрывал?

Женщина относилась к категории «покупателей». Я не знала, сколько продлится сон малыша, но подозревала, что прогулки по магазинам для этой женщины заканчивались ровно с его пробуждением. И если я не хочу, чтобы ребенок начал кричать, или потерять часть прибыли, стоит поспешить!

Я отвела женщину к схемам и буклетам, а затем подобрала для нее три довольно простых узора, еще один – немного сложнее и один продвинутого уровня. Покупательница выбрала тот, что попроще, и растерянно посмотрела на меня.

– Я уже не знаю, что делать. Раньше я работала в банке, была начальницей отдела из восьми человек. Я каждую неделю ходила на ноготочки, ездила в командировки в Цюрих, Франкфурт и Париж. А теперь я едва успеваю помыться! А когда младенец наконец засыпает, я сама так устаю, что лишь хочу занять руки чем-то простым.

Да, женщина совсем не напоминала счастливую мать из рекламы. Она казалась ужасно измученной: под глазами темнели круги, одежда была забрызгана молоком и чем-то, напоминающим слюни ребенка.

– От этого узора особой нагрузки на мозг не будет, – улыбнулась я.

Затем я предложила женщине несколько видов пряжи, которые подходили для покрывала. Она, почти не глядя, взяла мотки двух цветов и поблагодарила меня. Я пробила покупки. Едва женщина сложила все в корзину под коляской, малыш начал хныкать.

Мать повернула коляску к двери, и тут раздался звук, похожий на крик чайки. Женщина в отчаянии простонала, и вскоре я поняла почему. После нескольких пробных криков ребенок разразился страшным плачем. Мне с трудом верилось, что такое крошечное создание может быть столь громким.

– Ого, какие сильные легкие! – пробормотала одна из подруг мисс Эверли и сделала шаг назад.

Что же до матери младенца, казалось, она сама была готова расплакаться.

– Я просто хочу тишины и покоя. Просто повязать! Я многого прошу? Полчаса вязания в тишине!

Тут дверь снова открылась и появилась Сильвия. В руке у нее был пакет с логотипом самого дорогого магазина обуви в Оксфорде. Она вежливо кивнула женщинам, а затем, притворившись покупательницей, принялась бесцельно заглядывать в корзины.

От бедной молодой матери и малыша буквально исходили волны стресса. Я не выдержала, вышла из-за стойки и приблизилась к ним.

– Можно? Я хорошо лажу с младенцами.

Не дожидаясь согласия матери, я взяла буйного ребенка на руки. Это был мальчик – весь в голубой одежде, только лицо ярко-красное. Плакал он так громко, что едва успевал набирать воздуха для очередного крика. Я подняла малыша словно мячик и взглянула в его глаза – голубые, непонимающие, сердитые. Он широко раскрыл их и уставился на меня.

Я склонилась к малышу и прошептала:

– Знаю, здесь все для тебя странное и незнакомое. Но это хорошее место, со временем привыкаешь.

Ребенок снова вдохнул, но крикнул уже не так громко. Он растерянно смотрел на меня – будто уже видел раньше, но не мог вспомнить где. Я улыбнулась. Обняв малыша, я почувствовала нежный детский запах и тепло его крошечного тела. Я стала укачивать его в том древнем ритме, которому женщин, мне кажется, никогда не учат: он заложен у нас в генах. Дыхание мальчика постепенно выровнялось, и он снова уснул.

Я посмотрела на маму ребенка: она по-прежнему выглядела несчастной.

– Садитесь в кресло и повяжите немного, а я позабочусь о малыше.

Женщина кивнула и послушалась. Одна из старушек взглянула на меня:

– Да вы просто волшебница!

Я уставилась на нее. В детстве мне порой приходилось быть няней, и я всегда хорошо успокаивала малышей. Неужели я пользовалась магией, сама того не зная?

Четыре пожилые дамы, глядя на нас с крохой, умиленно вздохнули.

– Я скучаю по дочке и внукам, – сказала одна из подруг мисс Эверли. – Джина, я помню, что ты просила нас остаться, но я, пожалуй, возьму билет на электричку и завтра вернусь в Уорик.

Еще одна дама тоже выразила желание уехать. Мисс Эверли была совсем не рада, что ее бросают. С ней останется только служительница местной церкви – и то она, скорее всего, преимущественно занята работой.

– Поезжай тоже домой! Тебе незачем здесь оставаться, – предложила мисс Эверли одна из дам.

Женщина покачала головой:

– Не могу. А кто будет поддерживать жену полковника? Бедняжка Элспет!..

Я задумалась: разве несчастная вдова захочет, чтобы ее успокаивала женщина, когда-то любившая ее мужа? Вряд ли. Судя по всему, три подруги мисс Эверли были того же мнения. Они неодобрительно переглянулись. Интересно, даму держит здесь желание докопаться до сути? Может, действительно будет