— Да, — ответил за всех капитан. — Монет на десять дней точно хватит, а дальше, при мне поручительство герцогини в имперский банк на тысячу драхм и такая же сумма для оплаты верцийскими менялами. С королевским-то банком наша госпожа того…

— Знаю. — отмахиваюсь. — Казна, увы, испытывает проблемы, оттого обналичивают векселя очень долго. Если деньги вдруг ещё потребуются, обращайтесь. — я реально богат как Крез или, по-местному, как мешок с сахаром. Помимо оплаты ордену захватил с собой почти пятьдесят тысяч, золотом и векселями ростовщиков республики Верция. — Всё, не задерживаю. Только тебе, Ригер, задача. С самого утра пошли парней Эрика найти особняк виконта Андрея Торского, и пусть у него узнают, когда он сможет меня принять.

Завтра у нас шестой, то есть, выходной день, а чиновники, если нет авралов, перерабатывать не любят, впрочем, кому это нравится? Уверен, кузен Марии примет меня без проволочек.

Когда соратники покинули апартаменты, я наконец-то скинул сутану и снял с себя все украшения, включая защитные амулеты. Теоритически напасть на меня могли бы и здесь, только шанс на это был микроскопический, а отдыхать, увешанным кулонами, не очень комфортно.

За окном ещё светло, но зимой темнота обрушивается рано и быстро. Нет, не пойду сегодня никуда и девчонок не отпущу. И Ника тоже.

Приятель сопроводил ко мне истопника, который принялся бросать в огонь камина новую порцию дров, и стоит у порога, ковыряясь в носу. Надеется, что я сейчас отпущу его погулять в компании Юльки и Ангелины. Зря надеется.

— Палец сломаешь, Ник. — предупреждаю.

— Что, милорд?

— Говорю, ты теперь гвардеец, а не босяк. Оставь нос в покое. Фу, таким быть. Не культурным. Сергий придёт из библиотеки, скажи, пусть ко мне зайдёт. Больше никого не пускать, я отдыхаю. Понял?

— Понял. — закивал как китайский болванчик. — Только про ужин-то забыли?

— Не забыл. Юльке передай, чай мне прямо сюда пусть принесёт, булочки с маслом и сыром и эта, сладостей побольше, пусть на кухне скажет, что аббат Степ сластёна.

Ладно, компенсирую девчонкам то, что остались без развлечений. Вот ведь неугомонные. Я, едва лёг в постель, так чувствую, что улетаю в мир грёз и сказок, глаза сами слипаются, а эти, дай им волю, вообще, похоже, спать не будут.

Сергий явился, когда за окном уже стемнело. Подслушивающие и защищающие от прослушки плетения он нашёл, два варианта первых и три вторых, но всё не то.

— Ну, будем искать. — утешаю удручённого помощника. — Ещё не вечер.

— Как не вечер? — удивился он.

— Я образно. — поясняю и откладываю приключенческую книгу на прикроватную тумбу. — Говорю, сегодня не нашёл, завтра найдёшь. Или послезавтра. — не сдержался и с удовольствием широко зевнул. А ещё Нику за бескультурье пенял. Ну, да, что позволено Юпитеру, то не позволено быку. — Иди, спокойной ночи. В библиотеке будешь рыться по вечерам. Готовься завтра меня сопровождать. Конспект, две книги, ну, ты понял, о чём я, всегда при тебе должны быть. Столица, не столица, мало ли, что может произойти.

Ужинал в постели. Сибарит. А что? Имею полное право, после дороги-то.

Когда Ангелина унесла остатки еды, я деактивировал световой амулет, и на меня обрушился сон, да такой крепкий, без сновидений, что проснулся, когда за окном уже вовсю светило солнце.

— Юлька! — зову служанку.

На мой крик появляется Эрик.

— Она чувствует, когда вы встанете. — усмехается. — Побежала на кухню. Вообще-то вас её преподобие Вера к себе на завтрак приглашала составить ей компанию, присылала служанку, да мы сообщили, что вы спите.

— Давно?

— Да уж с час назад где-то.

— Вот это я поспал так поспал. Карл где?

— На тренировке. Присоединился к братьям прецептории. Вы не слышите?

У меня окна выходят наружу, а вот из комнаты милорда Монского во внутренний двор пентагона. Оделся, обулся и прошёл в его спальню. Оттуда сквозь стекло посмотрел на усердно тренирующихся монахов.

Да уж, здоровенные лбы. Стариков и немощных братьев тут не держат, отправляют в приходы или монастыри. У меня в обители есть пара стариков, которые раньше служили Создателю здесь в столице.

— Ангелина, сбегай к настоятельнице, сообщи, что я с удовольствием с ней поужинаю. К вечеру вернусь. И вы с этой лисой-сладкоежкой одевайтесь в платья на выход. Со мной поедете город смотреть.

Раз сегодня выходной день, то, ладно, обойдусь без тренировок. Поели вдвоём с Карлом. Тут как раз прибыл Иван Чайка — наречь его иван-чаем что ли? — и доложил, что особняк вице-канцлера найден, и что виконт Андрей ждёт меня у себя в полдень на обед. Да и кому в Москве не зажимали рты обеды, ужины и танцы? Вспомнил Грибоедова, его «Горе от ума».

Из пентагона выехал со всей своей свитой, а на улице ошалел. Мой дядюшка не придумал ничего лучше, чем призвать для моего сопровождения оба отряда, свой и Эрика. Нет, он вообще у меня нормальный? Тут даже раззолоченные кареты — вчера сам несколько раз видел — ездят по городу в сопровождении пары-тройки охранников. А Ригер что надумал?

Мы такой толпой передавим здесь всех. Улица-то смотрю забита народом, будто у них первомайская демонстрация — головы, головы, кони, носилки, вон карета, и опять носилки, головы, повозки. Давки особой нет, но и не развернёшься.

Еле-еле убедил — приказывать не хотел — оставить при мне пятерых вояк, включая самого дядюшку, Эрика, Ника и иван-чая, он дорогу до кузена знает. Хотя к вице-канцлеру нам было ещё рано.

Девчонки мои цветут и пахнут, зажав между собой Сергия, тоже выглядевшего как кот, объевшийся сметаны. Усмехаюсь и даю команду двигаться к центру столицы.

По шестым дням здесь как и в Неллере необычайно много развлечений — уличные представления, казни, гладиаторские бои, музыканты и прочее. Даже десятой доли это всё осмотреть и оценить целого дня не хватит. Но мы постарались.

Дом кузена Марии располагался всего в паре сотен ярдов от дворцовой площади. Оставив там под присмотром милорда Монского свою свиту глазеть на то, как четвёрке беглых каторжан будут дробить металлической чушкой ноги, и выделив Сергию две серебряных драхмы, чтобы после зрелища сводил подружек в кондитерскую, расположенную на углу одного из семи выездов с площади, я с охраной отправился дальше.

Особняк вице-канцлера диким криком оповещал всех, что