— Тут кровь, — громко сказал Илья из коридора. Он отыскал фонарик и включил его. — Немного, но…

Анна присоединилась к нему. Кровавые капли тянулись к задней двери. Возможно, это кровь Кравцова или сам Фёдор ранен. На полу виднелся след чьей-то обуви: тяжёлый военный ботинок, судя по отпечатку.

— Кто же это сделал? — Анна обняла себя, стараясь не закричать. — Митя? Или те другие уроды?

Илья оскалился:

— Понять бы ещё, где их искать.

Анна оглядела разбросанные бинты, чувствуя, как злость и страх смешиваются во взрывоопасную смесь. Раньше она годами копалась в логах, привычно выискивала улики перед компьютером, а теперь всё перенеслось из виртуального в реальный мир, и все её близкие в опасности.

— Что будем делать? — хрипло спросила она.

Илья с трудом сдерживал ярость.

— Сначала, — сказал он, — быстро проверим двор и подвал. Потом уедем. Нельзя оставаться: вдруг эти ублюдки вернутся. Может, удастся найти хоть зацепку. Возьми фонарик, тут у него еще лампа есть.

Анна кивнула, перехватила фонарик, и они разошлись в разные стороны. Двор тоже показывал признаки борьбы: на земле валялся бумажный пакет, обрывки, несколько окурков, которых раньше здесь не было. Никаких тел, к счастью, — значит, возможно, всех увезли живыми. Лишь бы так.

Проверив подвал (тоже пустой, бардак внутри, перевёрнутые полки), они вновь встретились у машины. Анне было мучительно не хотелось уезжать, оставив дом Фёдора разгромленным.

— У нас нет вариантов, — подытожил Илья, устало садясь за руль. — Нужно убираться, чтобы снова не попасть в чьи-то лапы.

Анна в последнюю минуту скользнула взглядом по порогу, возле которого стояли ботинки Фёдора Ивановича. Стало ясно: его увели без них. Сжав губы, она опустилась на пассажирское сиденье. Щемящее чувство вины заползало в душу: «Мы слишком поздно пришли…»

Глава 6. Передышка в ночи

Дом Фёдора Иваныча в свете фонарика и фар казался мрачным приютом призраков. Анне казалось, что ещё чуть-чуть — и она расплачется в голос. Но слёзы не хотели выходить наружу. Она слово окаменела внутри. Ночи, проведённые в бегстве, отчаянные перестрелки, предательство Мити и теперь исчезновение последних союзников вывело её из колеи. Сил почти не оставалось.

— Всё бессмысленно… — тихо сказала Анна. — Куда бежать? Нас везде найдут.

— Честно говоря, я не знаю, — признался Илья, сцепив пальцы в замке. Он медлил и не заводил машину. Видимо, и сам уже устал. — К чёрту! Поищем зацепки завтра, порасспрашиваем знакомых Фёдора. Сейчас ночь. Надеюсь, обеим группировкам тоже нужно спать. Тем более у нас нет информации, нет плана. И мы на пределе, — он бросил быстрый взгляд на Анну. — Может, хоть тут переночуем. У нас нет другого укрытия…

Анна застыла. Идея «переночевать» в разгромленном доме звучала страшно. Но куда ещё бежать? Ночь скрывала их здесь, а любая дорога вела к опасности, к полицейским патрулям или, что ещё хуже, к людям Мити и ему самому.

— Хорошо, — пробормотала она наконец. — Давай останемся. Хоть поспим. Иначе я просто умру.

Илья помог ей убрать обломки с дивана, на котором ещё недавно Фёдор перевязывал Кравцова. Они зажгли тусклую лампу, хоть чуть-чуть освещавшую помещение. Запах пыли и сырости бил в нос, а ноги подкашивались.

Анна опустилась на стул, который они поставили на место. И вдруг внутри что-то сломалось: клубок чувств, которому не давала выхода, вырвался наружу. Она закрыла лицо ладонями и разрыдалась, сначала беззвучно, потом взахлёб.

Илья обернулся, ошарашенно застыл, потом быстро шагнул к ней и присел рядом на корточки.

— Эй-эй… Аня… Анюта… — Он неловко тронул её предплечье, пытаясь понять, как лучше утешить.

— Я не могу больше… — сквозь рыдания пробормотала она. — Всё вокруг рушится, ничего не осталось… Кравцов пропал, Фёдор, Митя этот… Я уже не знаю, кому верить. Я устала от этого ужаса!

Слова путались и бессвязно срывались с языка, она почувствовала, как по мокрым щекам катятся слёзы. Момент, которого боялась, — сломаться и показать слабость — произошёл внезапно, но сдержаться уже было невозможно.

— Тише, — пробормотал Илья и чуть прижал её к себе одной рукой. Второй он нащупывал бинт на собственном плече, который снова промок от крови, но предпочёл не обращать на это внимания. — Всё будет, как будет, но мы не сдадимся. Ты ведь умница, красавица, такая сильная…

Анна вскинула голову, сглотнув остатки рыданий.

— Какой от меня толк?! Я не спасла Кравцова, потеряла ноутбук, не доказала нашу невиновность. Всё потеряно…

— Не говори так, — негромко сказал Илья. — Пойми, не всё в наших руках. А некоторые потери… — Он на мгновение замолчал, будто собираясь с духом. — Я хочу тебе кое-что рассказать…

В комнате царила мёртвая тишина, лишь далёкие уличные звуки доносились из зазора в двери. Анна, продолжая всхлипывать, почувствовала, что Илья пытается подыскать слова.

— Не поверишь, был однажды случай, когда даже меня… чуть не отстранили, — тихо проговорил он, опустив взгляд. — Это было лет пять назад. Одна заложница, молодая девушка, я должен был её спасти… Но задержался на пару минут. Буквально на две минуты… из-за идиотской команды начальства, которая хотела «согласовать операцию». В итоге, когда я ворвался в здание, у неё… — Илья стиснул зубы, сдавленно выдохнул. — Ей прострелили грудь, и она умерла у меня на руках.

— Господи… — прошептала Анна и зажала рот обеими руками.

— Позже все рапортовали, что «операция» прошла как полагается, а погибшие… ну, бывает, мол. Но я… чувствую эту вину до сих пор. Это была та ситуация, где я мог нарушить приказ и ворваться раньше. Но послушался команды «ждать». И этого было достаточно, чтобы она не выжила. — Он горько усмехнулся. — Вот почему я перестал верить в чинопочитание. Решил оспаривать приказы, если считаю их тупыми. И что имею теперь? Меня обвиняют в терроризме…

Он осёкся, поднял глаза на Анну. Она видела в его взгляде неприкрытую боль, которая с тех пор точит его душу. Несколько секунд они сидели в давящем молчании, но атмосфера стала более интимной, но не телесно, а душевно. Анна вдруг поняла, что всё это время он носил в себе вину за ту девушку, о которой она и не знала.

— Мне так жаль… — прошептала она. — Но это ведь была не твоя вина. Ты пытался…

— Может, и нет, — ответил Илья. — Но знаешь, это чувство: если бы я нарушил… вдруг спас бы её? С тех пор я загоняю себя, пытаюсь быть на шаг быстрее, чем система. Вот и добился результата: меня хотят уничтожить, будто бунтовщика.

Он покачал головой, потом приподнялся с корточек, осмотрелся, нашёл какой-то неповаленный стул