тёмными мостами. Тяжёлый велосипед безжалостно катился по щебёнке, гравию и булыжнику. Стояла полная тишина, только колёса шуршали. Никаких голосов в его голове или вокруг. Аркен спал, и Ариан не видел никого на улицах или за тёмными окнами. Такое спокойствие, словно он единственный на свете, и это чувство было приятнее, чем он ожидал.

От большинства посылок он уже избавился. Он клал их у дверей, люков, калиток и один раз – у опускающейся решётки ворот. Один холщовый мешок ему даже пришлось засунуть в дупло. Адреса были типично аркенскими. На протекающем пакете не стояло никакого имени, зато корявым почерком, который при свете фонаря едва можно было разобрать, значилось: Ежевичный переулок, где-то между кустом можжевельника и старым дубом, канализационный люк.

Ариан в вытянутой руке отнёс холодный размякший пакет к люку и положил на крышку. Ничего не последовало. Пожав плечами, он сделал три шага к велосипеду. Когда он садился, пакет уже исчез. Именно так в Аркене и бывает. Он погрохотал дальше вниз по улице, велосипед заметно полегчал. В его списке оставалось всего три имени с пометкой «передать лично в руки»: мастер Хаухаус, Гризельда Гирш-Грантовиц, Чезаре Коста.

Он позвонил в дверной колокольчик. По тихим улочкам Старого города разнёсся густой насыщенный звон. Рядом с деревянной дверью бросалась в глаза бумажка со значком, который Ариан уже не раз видел в Аркене: стилизованный человечек в очках и с вопросительным знаком на шляпе. Джес наверняка знает, что это значит, но он об этом понятия не имел. И на самом деле его это не слишком заботило. Он думал о горячем душе и большой кружке какао с маршмеллоу. С далёкой Рыночной площади до него доносились голоса первых торговцев, однако солнце было ещё так же далеко от Ариана, как нормальная жизнь.

Он глянул вниз на канал, чёрным стеклом прорезающий Старый город. Где-то там, под ним, прятался главный вход в нижний город. Может, в тени притаился кто-то из гулей? Подходящая для них погода – темно и холодно. Станет ли Латит соблюдать договор – теперь, когда Джес больше нет в Аркене? И если нет… что ему, Ариану, делать? А вообще, зачем ему озадачиваться такими вопросами? Никто из оборотней точно не будет ледяной ночью на каком-то позорном велике мотаться по городу, развозя подозрительные посылки и переживая за их сохранность. Защитники природы днём весело подкручивали винты своих велосипедов, играли в хоккей, а сейчас нежились в тёплых постелях.

Ариан вновь взялся за колокольчик, и тут дверь приоткрылась.

В щели показался капюшон. Лицо под ним скрывала тень. Из дома доносились ароматы чая, сандалового дерева и огня в камине. За человеком, обозначая длинный коридор, мигал тёплый оранжевый свет.

– Где Джес? – спросил хриплый голос.

Ариану померещилось или из тьмы капюшона поднимался пар?

– Э-э-э… Джес не смогла. Я её замещаю, и у меня… э-э-э… посылка для вас.

Последняя часть фразы прозвучала скорее как вопрос, поскольку Ариан не знал, как ещё назвать стеклянную консервную банку. В щель просунулась туго забинтованная рука, и этот жест мог означать только одно. Ариан судорожно сглотнул: он надеялся, что ему не придётся прикасаться к банке. На всякий случай втянув руки поглубже в рукава, он снял банку с велосипеда. Она была тяжелее, чем казалась на вид, и едва он до неё дотронулся, как внутри стали подниматься пузыри. Ариан поторопился сунуть банку в протянутую руку.

Он не сомневался, что снова заметил какое-то движение.

– Вы не скажете, что в этой банке такое…

– Нет, – перебил его хриплый голос. Из-под капюшона сверкнули два тлеющих уголька.

Банка исчезла, и Ариану протянули запечатанный сургучом свиток:

– Передай госпоже магестре мою благодарность, Ариан Аконит.

Прежде чем Ариан успел что-либо ответить, дверь перед ним, скрипнув в петлях, захлопнулась. Откуда мастеру Хаухаусу известно его имя? Что это вообще за странный маг и что было в банке? Он взглянул на свиток. Интересно, что он там заказывает? Жабьи лапы и паучьи яйца, дополнение к жертвоприношениям каких-нибудь языческих культов или просто банку бананового шейка? Сургучная печать не позволяла взглянуть на содержание. Ариан пожал плечами. По крайней мере, от банки он избавился, да и все остальные странные посылки доставил. Теперь в списке остались только книги и два имени – и одно из них он, к сожалению, уже знал по прошлым развозкам.

Он толкал велосипед вдоль канала и через мостик. Перед фахверковым домом молчаливыми часовыми стояли две сучковатые яблони. В это время только в этом доме и горел свет. Свет во тьме, мелькнул у него в мозгу девиз «Аркенского фонаря», городской бульварной газетёнки. Вытащив книги, он поднялся по трём ступенькам – и тут же входная дверь распахнулась внутрь, и на него снизу вверх сверкнула глазами морщинистая госпожа Гирш-Грантовиц:

– Почему так долго? – Старуха воинственно выпятила подбородок. Она едва доставала Ариану до груди, но это не имело значения. – Когда ездит девушка, она всегда появляется здесь раньше. Так поздно всегда приходишь только ты.

Ариан ткнул пальцем куда-то в ночь:

– Ещё даже не утро…

– И что, это значит, можно не работать? Городской мальчик, работа в Аркене никогда не спит!

Когда Джес вернётся, пусть опять сама доставляет посылки по этому адресу. Старуха просто невыносима, в любое время суток. Чтобы поскорее завершить этот визит, он протянул ей связку книг:

– Вот книги, которые вы заказали. – Он ещё раз взглянул на названия. – «Имперское яблоко – символ власти», «New Amsterdam – big apple», «От адамова до глазного яблока – анатомия плода», «Яблочко от яблоньки недалеко падает. Генеалогия для любителей» и «Яблоко раздора в Эдеме». – Он здесь в третий раз, и не привёз ещё ни одной книги, где бы в названии не встречался её любимый фрукт. Когда на развозку поедет Джес, он подсунет ей книгу о грушах.

Глаза у старухи алчно округлились, и она резким движением дернула книги на себя. Ариан чуть ли не бегом спустился по ступенькам. Что бы там ни каркала госпожа Гирш-Грантовиц ему вслед, он постарался пропустить это мимо ушей.

Красная Молния катилась теперь по улочкам лёгкая, почти как пёрышко. Он заглянул во двор, где находилась «Кроличья нора»: здесь Джес объяснила ему, что он не спятил. Как же он тогда боялся Юри! Что-то сейчас поделывает тролль? Наверняка спит глубоким крепким сном.

Последнее имя в списке – Чезаре