фотографиями девчонки, с которой он в школе учился. – Хеф поежился. – С такими, как он, выход может быть только один. – Он сделал ножницы из двух пальцев и прорезал ими линию перед самым носом у Гетина.

– Да, извращенцы лес обожают, – сказал Джимми. – Так что будь на стреме.

Когда они шли обратно приниматься за работу, Джимми задержал Гета.

– Кстати, старик, – сказал он. – Если попадутся мертвые деревья, вали их. Вали – а Хеф их оттащит и положит к остальным, окей?

Больше года проработав на стройке, Гет привык не задавать лишних вопросов и просто делал, как было велено. Они проходили первое прореживание: валили молодые деревья – лет по двадцать, не больше, такие валить легко. К половине пятого, когда на сегодня с работой закончили, Джимми повалил уже около сотни. Гет спилил меньше семидесяти, и ему сказали с одобрением, что для новичка это очень даже неплохо. В конце дня англичанин вальяжно подошел к куче сухих деревьев. Гет уже стаскивал рабочие перчатки.

– Нет-нет, старик, погоди, не спеши! – Джимми указал на мертвые деревья. – Ты сколько таких сегодня спилил?

– Два или три.

– Отлично. А твоей маме, что, дрова не нужны? В багажник твоего «Фиата» хоть немного, да поместится.

Гетин сглотнул.

– Это ж разве не воровство?

Джимми рассмеялся.

– Гетин, bach, дровишками все обзаводятся. Не парься. Вот купишь себе такую красотку, – он указал на свой пикап, – и сможешь неплохо подзарабатывать на продаже дров.

Другие парни, работающие в лесу, называли Джимми Бригадиром. Он был крутой мужик, но походкой и манерами напоминал нечто среднее между ковбоем и Миком Джаггером. Гласные уж слишком растягивал. Утром, когда Гет только подъехал к воротам, он заметил, что в грузовичке у Джимми играет классическая музыка.

– Значит, так все делают, да?

– Слушай, старик. Мне надо двух ребятишек кормить и оплачивать счета. Знаешь, что стало бы с этими деревьями, если бы мы их не забрали? На хрен они бы пошли, вот что. Эти ребятки, которые сидят в офисах и всем там типа управляют? Они же собственный локоть от жопы не отличат, и ты охренеешь, если узнаешь, сколько они уносят домой в конце каждого месяца, я уж молчу про то, сколько они, скорее всего, приворовывают попутно. А как же те, кто знает? А те, кто знает, делают вид, что ничего не замечают, потому что прекрасно понимают, что мы упарываемся на работе и имеем право на вознаграждение.

– Понятно.

– Послушай моего совета, паренек. Как получишь зарплату, на выходных в «Кабане» возьми на несколько пинт поменьше – или на что ты там обычно тратишь бабки. Отложи немного. Накопи на грузовичок – и сможешь выполнять заказы, развозить дрова. Если подойдешь к делу с умом, не пожалеешь о таком вложении.

– Понятно, – повторил Гет. Немного помедлил: – А сколько вы берете за один кузов дров?

– Здешним продаю жесткие породы древесины по сорок фунтов. Другое дело, если попадется какой-нибудь чудак с юга или турист. Они за дрова сколько угодно готовы отвалить. Городские, помнишь?

Гет снова натянул перчатки. Пот в них начал остывать. Он подумал о родителях Талиесина и Олуэн.

– Ага, городские, – согласился он.

* * *

По дороге обратно в город Гет заехал в Ти Гвидр, где вокруг уже постепенно ржавели листья ясеня. Лежа у самой воды, он насчитал несколько мертвых деревьев, не говоря уже о всякой низкорослой мелочи – орешнике, ивняке и березках – и о принесенных ветром самопосеянных платанах, которые можно «удалить», как сформулировал Джимми. Гет пытался вспомнить, было ли такое, чтобы действительный владелец этого места приехал одним глазком взглянуть на свои земли – хотя бы раз на его памяти.

Когда ближе к вечеру он вернулся домой, мать была на кухне. Она стояла, опершись о столешницу, и ждала, пока закипит чайник. За столом сидела мать Меган, Джеки.

– Гет, мой хороший, здравствуй! – пропела Джеки, едва он вошел.

– Гетин, а разуться?! И вообще, не мог бы ты свое обмундирование оставить за дверью? Не надо мне по всему дому растаскивать грязь и опилки!

– Первый день прошел отлично, мам, спасибо, что спросила.

– Ой, да ладно тебе! Я собиралась спросить, когда ты сядешь за стол. Paned? – она кивнула на чайник.

– Да, пожалуйста.

– А Джеки принесла торт, смотри!

Гет бросил взгляд на бисквит на блюде рядом с чайными пакетиками.

– Спасибо, Джеки.

– Croeso[34], мой хороший.

Он оставил ботинки во внутреннем дворике и стянул с себя рабочие штаны и рубашку.

Джеки восторженно присвистнула.

– Гетин! Пойди и надень что-нибудь, – воскликнула Фиона по-валлийски. И добавила на английском: – Извини, Джеки, он неисправим.

– О, за меня не беспокойся, я не возражаю. Гэри уже не может похвастать такой фигурой.

Гет проскакал через всю кухню и подмигнул ей.

– Brysiwich[35], Гетин! Оденься!

Усевшись наконец за стол, Гет рассказал матери и Джеки о том, как прошел первый день, а через некоторое время решил прощупать почву и мягко вывел разговор на Ти Гвидр и «Далтон Эстейт».

– Мам, а они вообще часто приезжают? Ну, типа, когда ты в последний раз видела этого старикана?

– Пф-ф-ф. Никогда. Ну, во всяком случае, много-много лет не видела. Они переехали обратно в Лондон, когда я была маленькой, а потом, пока мы росли, приезжали на лето.

– И с тех пор он не возвращался?

– Насколько я знаю, несколько лет назад приезжал со своими детьми – показать им дом. «Далтон Эстейт» потом связались со мной – передать, что мистер Далтон просил меня поблагодарить или что-то такое. Кажется, он теперь во Франции живет. Где-то, в общем, за границей.

– Ну какой им интерес приезжать в Лланелган? – протянула Джеки, вытряхивая сигарету из пачки Benson & Hedges. – Денег куры не клюют. Дома по всему свету.

– Но вообще странно, – заметил Гет, – ведь его можно было бы сдавать или переделать во что-то типа дома отдыха.

– М-м-м… Кажется, что-то там такое произошло, – сказала Фиона, вставая из-за стола и принимаясь убирать тарелки и кружки. – Твой taid[36] мне как-то рассказывал, когда я только начинала на них работать, что старик был буквально без ума от этого места. Обожал его. Ну, сам его построил, ясное дело. Он был архитектором – проектировал всякие модерновые здания. Думаю, самому ему совсем не хотелось уезжать. Это, скорее, его американской жене тут не нравилось. Это врожденное, ясное дело.

– Ну, ему повезло, что дом не на полуострове Ллин, – заметила Джеки. – Там его просто сожгли бы.

Гет немного помолчал. Чтобы услышанное улеглось.

– То есть дом просто так стоит? – спросил он и потянулся за новым куском торта. – А лес?

Фиона пристально на него посмотрела:

– А что с лесом?

– Ну, он тоже просто так там стоит. Они ведь могли бы на этом деньжат заработать.