Старший бог решил, что его племянник, несмотря на все магические силы — бесхарактерный и мягкотелый тип. Когда придет время, Доргрил с ним справится раз и навсегда, но этого момента следует подождать — до тех пор, пока он не возьмет под свой полный контроль все магические силы мальчика. Перед тем, как принимать решительные меры, надо точно выяснить, на что способен племянник.

Гот откашлялся, ему было неуютно. Он обратил внимание, что Орлак часто смотрит словно бы в пустоту. Эти паузы в разговоре нервировали бывшего Главного Инквизитора. Создавалось впечатление, будто внимание Орлака уходило совсем в другую сторону, что он видел что-то еще, разговаривал с кем-то другим.

Молодой бог вышел из задумчивости и посмотрел на Гота сверху вниз.

— Где находится принцесса?

Гот с облегчением заговорил снова. Молчание ему не нравилось.

— Предположительно у себя в покоях, — сообщил он. — Ее мало кто видел после смерти ее матери в Ниме и прибытия в город. У нее есть служанка, которая оберегает принцессу ото всех.

Гот очень тщательно выбирал последнюю фразу. Он решил, что выбрал подходящее определение, и удержался от ухмылки. Может, ему удастся вышвырнуть Хелу из дворца. Еще лучше, конечно, было бы ее убить или, что дало бы ему еще большее удовлетворение, заполучить в качестве рабыни.

Голос Орлака вывел его из мечтаний.

— Приведите девочку ко мне. Я поручаю вам, Гот, найти и привести ее.

— Прямо сейчас, Ваше величество?

Гот не был уверен, стал ли этот златокудрый мужчина монархом, но считал, что должен выказывать ему уважение. Орлак проигнорировал обращение.

— Неужели вы подумали, что я имею в виду завтра?

Гот почувствовал, что краснеет. Его нечасто удавалось уличить подобным образом.

— Нет, сир. Я предположил, что вы хотите увидеть ее прямо сейчас.

— Тогда почему вы еще здесь? — спросил Орлак, и легкое изменение тона голоса означало намек на угрозу.

Гот поклонился:

— Все будет исполнено немедленно, сир.

И он тут же покинул зал в поисках Сэйрел.

После долгих и тщательных поисков во всех залах и комнатах, после осмотра всех ниш и закутков во дворце, при участии дюжин людей, задействованных в охоте, Гот снова оказался перед Орлаком. Однако на этот раз он чувствовал себя гораздо менее уверенно.

Советник низко поклонился.

— Мой господин, она исчезла. — Гот решил, что лучше всего сообщить об этом коротко.

— Может, слово «сбежала» подойдет лучше?

Советник нашел в себе мужество взглянуть в фиалковые глаза.

— Возможно, сир. Я не знаю. Ее никто не удерживал.

Теперь я догадываюсь: ее, возможно, предупредили о вашем появлении в городе, и она сбежала.

— Не исключено, — согласился бог, внезапно почувствовав усталость. — Я хочу, чтобы ее нашли и вернули во дворец.

Вы, Гот, лично отправитесь на ее поиски.

«Она должна была сбежать в Таллинор», — прошептал Доргрил.

«К Гинту?»

«Не могу точно сказать, но не сомневайся: она отправилась в Таллинор. Это самое безопасное место, куда можно было сбежать… и самое большое королевство, где легко затеряться. А здесь вокруг только маленькие острова».

Гот почувствовал сомнение, а тишина снова нервировала.

— Она могла уже сесть на корабль, сир, — высказал предположение он.

— Ну, тогда отправляйтесь за ней в погоню. Это ваше первое поручение. Если вы его выполните, то будете щедро вознаграждены, так, как пожелаете. Не подведите меня, Элмид Гот.

— Я не подведу вас, мой господин. Могу ли я взять с собой помощников?

— Берите все, что хотите. Отправляйтесь немедленно. Я предлагаю вам вначале направиться в Таллинор.

Гот поклонился. Он был очень рад. Назад в Таллинор вместе с вооруженными людьми! Разве могло все сложиться лучше?

— Попытайтесь не переусердствовать и не убейте еще одну королеву Кипреса, — добавил Орлак, когда Гот уже собрался уходить. — Я хочу, чтобы она вернулась живой.

Молодой бог подумал, что это вызовет раздражение Доргрила, и улыбнулся.

На лице Элиссы отражалась боль, которая наполняла ее сердце. Она рассказывала о своем плане Джилу. Они сидели вдвоем в бывших покоях Лориса.

«Как грустно, — думала она, — что человека, полного жизненной силы, живого всего несколько дней назад, теперь называют «старым королем», словно он страдал старческим слабоумием!»

— Ты хочешь оставить меня сейчас, когда мне нужен твой совет — больше, чем когда-либо прежде? — спросил Джил.

Она взяла его за руку, но не почувствовала никакого ответного тепла.

— Ты знаешь об управлении страной столько же, сколько и я, сын. Очень мало.

Она надеялась, что он улыбнется, но выражение лица Джила оставалось серьезным. Элисса опять заговорила, причем очень быстро, представляя причины для обоснования своего отъезда.

— Твои конные прогулки по полям вместе с отцом имели смысл. В это время обсуждалось много вещей, хотя ты и не понимал, зачем. Я обеспечила верность знати, они тебя поддерживают. Ты можешь полагаться на трех советников, которых я выбрала. Могу добавить: ты, несомненно, знаешь о своих качествах лидера, они тебе уже помогали в жизни. Меняется только название должности — с прайм-офицера на короля. А работа — одна и та же. Лорис в тебя верил, он очень тобой гордился. И мне горько, что ты не услышал об этом от него самого. Думаю, что сам король очень сожалел об этом, умирая.

Элиссе бы хотелось, чтобы в глазах молодого короля не стояли слезы. Тем не менее, они были там.

— Не плачь, сын. Тебя любили. И любят до сих пор.

Он вырвал руку у матери, чтобы смахнуть ненавистные слезы — свидетельство слабости. Джил злился. Он больше не станет плакать. Он уже пролил достаточно слез из-за человека, которого любил — из-за погибшего отца, об отцовстве которого никогда не знал. Боль выплеснулась наружу.

— Как ты могла не поделиться этим со мной?!

Это было обвинением, но Элисса оставалась спокойной.

— Я знала, что это принесет боль. Мы хотели выбрать подходящее время.

— Сообщение об этом перед всеми представителями высшего сословия одновременно было совсем не подходящим временем, мама! — заорал юноша.

— Я это понимаю, — ответила Элисса внезапно жестким тоном. — Кто знает, возможно, безвременная кончина моего мужа заставила меня действовать поспешно.

Она не могла сдержать проскользнувшего в ее словах сарказма. Вероятно, Джил позабыл: она была королевой еще сегодня. Поэтому ей причитается некоторая доля уважения. Похоже, юноша не учитывает, что не только он один оплакивает любимого короля.