Различные формы применения русской конницы. Кавалеристы и казаки на страницах «Нивы», «Великой войны в образах и картинах», «Нового Времени» и др. изданий 1914–1917 гг.

Одной из важнейших тенденций применения кавалерии в годы Первой мировой войны на Русском фронте стала концентрация кавалерийских масс в крупные соединения (выше мы затронули этот вопрос с организационной точки зрения, теперь взглянем с точки зрания тактической), огранизационно состоявшие из нескольких кавалерийских дивизий. Так возникли конные корпуса – парадоксально, но к этому привела возрастающая мощь огнестрельного оружия.

Так, русская армия выступила на войну в 1914 г., имея в качестве высшего кавалерийского соединения дивизию. Но к осени стало очевидно, что в условиях интенсивного развития огнестрельного оружия мощь кавалерийской дивизии уже недостаточна для решения стоявших перед ней боевых задач. Началось формирование импровизированных «сводных конных корпусов» из двух дивизий, но жизнь показала, что и такой корпус имеет недостаточно сил и средств. В 1915 г. такие корпуса усиливаются придачей им дополнительных конных дивизий. Так появились постоянные конные корпуса (например, состав 3-го Конного корпуса в течение войны колебался от двух до восьми дивизий – в последнем случае он фактически являлся конной армией).

Второй тенденцией стал, ощутимый уже весной 1915 г., недостаток конского состава как в русской (в меньшей степени), так и в европейских (в большей степени) армиях. Именно это обстоятельство во многом заставляло австро-германцев беречь свою конницу – уклоняться от конных атак, сажать кавалерийские части в окопы и пр.

Третья тенденция – это то, что позиционный характер мировой войны максимально сузил рамки применения кавалерии по ее прямому назначению – на поле боя. Ситуация усугублялась неумением со стороны командования союзников эффективно использовать имеющуюся конницу.

Но история Первой мировой войны именно на Русском фронте изобилует массовыми конными атаками русской кавалерии, многие из которых имели тактическое и даже оперативное значение. И остановимся на этом подробнее.

При всех своих недугах и упущенных оперативно-тактических возможностях русская конница сделала в Первую мировую войну очень много. Уже после первых боестолкновений обнаружилось превосходство русской конницы над кавалерией противника как в качестве личного состава, так и в боевой подготовке. Неудивительно, что австрийцы (в меньшей степени) и германцы (в большей степени), как правило, не осмеливались вступать в кавалерийские сражения, уклонялись от массовых конных схваток и в большинстве случаев предпочитали огневой и пеший бой. Австро-германская кавалерия практиковала конные атаки, но не в таких масштабах, как русская. В то же время история Первой мировой войны на Русском фронте изобилует массовыми конными атаками русской кавалерии, причем не только на конницу, но и на пехоту, пулеметы, артиллерию и даже на укрепленные позиции противника. Многие из таких атак имели тактическое и оперативное, а некоторые – и стратегическое значение.

Так, А. А. Керсновский особо выделяет поражение, которое нанесла русская конница австро-венгерской 7-й армии у Ржавенцев – Городенки 27 апреля 1915 г., атаки у Нерадова 3 июля 1915 г., Нивы Злочевской 19 июня 1916 г. и др. В ходе примерно 400 конных атак было захвачено 170 орудий противника, масса пленных, решены важнейшие боевые задачи. И. Ф. Рубец кратко характеризует около 250 наиболее результативных конных атак, имевших место на Русском фронте Первой мировой войны26.

Ниже, рассматривая боевые кампании 1914–1916 гг., мы уделим внимание некоторым из конных атак русской кавалерии – прорыву у Костюхновки 16-й кавалерийской дивизии 23 июня 1916 г., когда было реализовано несколько эффективных конных атак (одна из наиболее ярких – атака уланской бригады у дер. Волчецк, приведшая к захвату 14 германских орудий), атаке 7-го гусарского Белорусского полка 3 июня 1916 г. у дер. Ощев (уничтожены 2 полка венгерской пехоты и захвачено 2500 пленных), атаке частей 1-й Донской казачьей дивизии у Незвиски 24 и 26 февраля 1915 г., атакам 17-го драгунского Нижегородского полка под Колюшками и Блашки в 1914 г., атаке Приморского драгунского полка под Попелянами 1 июня 1915 г. и частей 2-й Сводной казачьей дивизии у Чулчице 22 июля 1915 г., атаке бригады 14-й кавалерийской дивизии у Нерадова 3 июля 1915 г., атакам 13-го гусарского Нарвского и 15-го гусарского Украинского полков и др.

Здесь же посмотрим на специфику конных атак – также основываясь на боевых эпизодах из истории Русского фронта Первой мировой войны.

Конная атака – боевое средство весьма рискованное, осуществить ее могут лишь решительные военачальники и закаленные бойцы. Конные схватки, как правило, носят решительный характер, быстротечны, требуют высокого морального напряжения и отличной подготовки войск, в то время как огневой бой является менее рискованным, но более длительным и легче управляемым. Для эффективной конной атаки были необходимы определенные тактические предпосылки.

Стоит отметить, что в довоенный период существовала точка зрения, что современная военная техника не допустит конных атак, а раз таковых не будет, то для русской конницы и не требуется сильных лошадей, какими были задонские лошади, и что ей хватит того запаса беспородных лошадей, каковым Россия обладала и без Задонской степи. Звучали голоса, что пика в 20-м веке является анахронизмом, дрекольем, лишь обременяющим кавалериста, главное оружие которого – винтовка со штыком. В значительной степени эти соображения основывались на опыте Русско-турецкой 1877–1878 гг. и Русско-японской 1904–1905 гг. войн, показавших минимум конных атак.

Отстаивая значение конницы вообще и конных атак в частности, различные кавалерийские авторы указывали на условия театра военных во время Русско-турецкой войны и на отсутствие сколько-нибудь значительной конницы в Маньчжурии. Указывалось и на отсутствие полководцев, которые верили бы в значение и силу кавалерийской атаки.

Принципиально иная ситуация сложилась во время Первой мировой войны. Атаки гвардейской кавалерии на германскую конницу, пехоту и артиллерию осенью 1914 г., атаки 1-го Донского казачьего полка в августе 1914 г., атака 10-й кавалерийской дивизии у Ярославице, атаки частей 12-й кавалерийской дивизии (в частности, эскадронов 12-го гусарского Ахтырского полка), атаки частей 2-й Сводной Казачьей дивизии генерал-лейтенанта А. А. Павлова на венгерскую кавалерию в августе – сентябре 1914 г., атаки 2 эскадронов 18-го гусарского Нежинского полка подполковника К. К. Случевского на германских велосипедистов, атака Ингушского конного полка полковника Г. А. Мерчуле в 1916 г. под Езерянами, атаки частей 9-й кавалерийской дивизии и, в частности, 9-го уланского Бугского полка генерал-майора В. 3. Савельева в 1916 г. на австрийскую пехоту, атака 1-го Сибирского казачьего Ермака Тимофеева полка, зимой 1914 г. разгромившего под Сарыкамышем полк отборной турецкой пехоты, атаки частей 1-й Донской казачьей и 10-й кавалерийской дивизий в районе Баламутовки – Ржавенцев весной 1915 г. и многие другие события доказали тот факт, что в 20-м веке конная атака кавалерии не только возможна, но и зачастую влечет за собой столь блестящий успех для атакующей части и такое поражение неприятельских войск, какого противнику не нанесут ни артиллерийский огонь, ни атаки пехоты, ни газы, ни аэропланы.