Подошло время госпитализации и операции. Я готовилась к ней, как к похоронам, и плакала все дни в больнице до операции. Ночи шли так долго!

Настал день Х. Меня привезли в операционную, я и не заметила, как операция началась. Меня подсоединили к разным шнурам и мониторам. Потом поставили ширму перед грудью и навесили надо мной рентген. Слева было четыре монитора, они соединились в один большой. Через пару минут у меня задергалась нога, и оказалось, что операция началась, а я не сплю. Я была в ужасе! Я начала умолять врачей усыпить меня. Объясняла, что не переживу, что точно умру, а у меня маленький ребенок. Мне было очень страшно! Но врачи объяснили, что при такой операции спать нельзя. Мне вкололи обезболивающее, и анестезиолог с медсестрой начали травить анекдоты и показывать мне смешные фотки со своих телефонов. Я смотрела в монитор и видела, как врачи клеят мою опухоль.

Организм внутри чудесный! Все красивое и необычное. Сосуды как деревья. Я начала представлять, что это сказочный лес, и мне нужно сквозь него пройти. Так продолжалось три часа. По разговору врачей я поняла, что все идет хорошо, только вот из-за искривления проводок с клеем не мог сделать резкий поворот, чтобы добраться до самого большого очага. Но им это удалось. Я чуть не сдохла в тот момент, боль пронзила в плече и шее такая, что глаза вылезли наружу. Мне еще раз вкололи обезболивающее, но оказалось, что это было самое больное — вводить клей, который должен склеить опухоль, чтобы она не продолжала расти. Все закончилось, но мое состояние не изменилось! Только вот палец на левой ноге перестал двигаться. Хотя почему-то врач, пришедший через пару дней, спросил, почему я еще не сижу самостоятельно.

Вот тогда и настало время моей реабилитации. Мне установили инвалидность. Я стала заниматься дома. Мой молодой человек ежедневно занимался со мной после работы: учил стоять на четвереньках, на коленках у дивана, качать мышцы на эспандерах. Он делал мне массаж, пробивал импульсы и все мне объяснял и рассказывал. Было ужасно тяжело. Вот так проходил день за днем, больше полугода. Я бросала все и уходила в запой, а потом снова возвращалась к занятиям. Несколько раз я чуть не вышла в окно, но, слава богу, не достала до подоконника.

Я толстела, потом худела. Я и не заметила, как стала пересаживаться. Мой парень научил меня всему. В феврале 2017 года я дождалась самого важного — приезда реабилитолога в Москву из Украины. Его зовут Амиль, и о нем хочется рассказать отдельно. После первого занятия у Амиля я поняла, что шансы у меня есть. Мы занимались всем: и ногами, и руками, и спиной, и прессом.

Сначала я по видео делала все дома, но, когда попала в зал Центра доктора Бубновского, поняла, что это небо и земля. Вот где идет настоящая работа! Я впервые вспотела. Мне было одновременно и страшно, и круто. Единственное, что меня расстроило, так это то, что я не могу попасть к самому Сергею Михайловичу Бубновскому. Эти полгода занятий дома я много о нем читала, смотрела его интервью и передачи. Читала книги и верила, точно знала, что он может мне помочь. Ведь он ходит, но когда-то тоже не мог. И это дает уверенность, тем более — когда ты уже в центре и уже как бы на шаг ближе к своей цели.

Ну, в общем, работала я очень много и никогда не сидела на месте. Если занятия кончались, я находила, чем себя занять: уборка, стирка, готовка, поездка с сыном погулять. Я всегда была чем-то занята, хотя у меня, естественно, сначала не получалось ничего: все падало из рук, я разбила несколько телефонов, кружек, тарелок. Я даже обжигалась десяток раз, но выбора у меня не было: мне нужно было кормить себя и моего молодого человека, а мамы, папы и нянек у меня не было.

Я старалась ничем не отличаться от здоровых ходячих девчонок, поскольку очень боялась, что если буду валяться на диване и делать из себя несчастную, не готовить и не убираться, то такая я никому не буду нужна. И я начала тренировать себя в быту: готовила разные блюда, от простой яичницы до борща. Потом стала учиться печь пиццу, пирожки и так далее. Самым тяжелым для меня было — это застелить кровать: держать руки вверху и при этом надевать наволочку на подушку или еще хуже — пододеяльник. Я училась самостоятельно пересаживаться в ванну, на специальный стульчик. Упала несколько раз на кафель — хорошо, повезло, что ничего не сломала. Это закаляет.

Я научилась пересаживаться с пола на коляску, а это вообще отдельный случай. Я сидела дома на полу и занималась. Я была одна, близкий человек ушел ненадолго по делам. Нам как раз на днях должны были привезти стиральную машину, а пока ее не было, там из трубы вода капала в ведро. И вдруг в какой-то момент я перестала слышать, как капает вода, а это означало, что она уже начала вытекать. И в тот момент я почему-то не подумала, что могу просто доползти, а машинально попыталась встать, держась за коляску. Не помню, как я в нее залезла — помню, что стою в ванной и выливаю в раковину воду из ведра. Потом, успокоившись, я поняла, что если в стрессовой ситуации я сама забралась на коляску, то смогу это делать и в спокойной обстановке, если потренируюсь. Именно этим я и занялась. Были и слезы, и срывы: я психовала, била коляску, пол, стены. Потом посижу чуть-чуть, и полегчает. И тогда по новой. Научилась. И все это я научилась делать только тогда, когда стала заниматься в Центре доктора Бубновского.

Я сама по себе очень пробивной и любопытный человек. Пробивной — это с детства, поскольку оно прошло в детском доме, а там без таких качеств, как стойкость, мужество, уверенность, а порой и жестокость, просто не выжить. Вернее, не вырасти человеком. И эти качества развились у меня на «отлично». А любопытство мое привело к тому, что я, пока занималась, стала много спрашивать о том, что и как работает, почему и зачем нужны те или иные упражнения и движения. Стала расспрашивать других пациентов о том, что и как произошло у них. Мне было жутко интересно. Из каждой истории я в своей голове снимала если не фильмы, то по крайней мере сериалы. И я даже не помню, как так получилось, что мы решили записывать короткие видео каждого случая. Мне казалось, что это кому-нибудь поможет, поскольку многие пациенты после травмы спины не выходят из дома и ставят на себе крест, так как врачи об этом говорят и убеждают их. А я видела, как работают до пота, до скрежета зубов те люди, чьи травмы изначально казались несовместимыми с жизнью! И мне стало даже стыдно думать о себе и жалеть себя.

Видео я стала выкладывать в соцсети, и мне начали писать многие люди: они спрашивали, что у меня и как. Просили совета и помощи. А я передавала все врачам, так как понимала, что не имею медицинского образования и знаю, что дистанционно полноценно помочь людям нельзя, нужно каждого человека смотреть и находиться с ним рядом. Ребята стали приезжать на реабилитацию. Как бы странно это ни звучало, но именно другие ребята, которые приезжали к нам, стали моим стимулом. Мне хотелось скорее восстановиться, скорее добиваться результатов, чтобы рассказать им и показать. Они ждали, и я не могла их подвести.

Вы знали, что мысли действительно материальны? Я очень хотела, чтобы с нами работал сам Сергей Михайлович Бубновский. Я думала, что если я буду заниматься под его контролем, то точно скоро стану здоровой. Я сотню раз представляла, как я на своих ногах иду в свадебном платье к своему будущему мужу, представляла, как у моего сына появится сестренка. Но, смотря на себя настоящую, я понимала, что это невозможно — вернее, мне так казалось. И случилось так, что моя мечта сбылась, и не только у меня, но и у всех наших ребят, с которыми я занималась: Сергей Михайлович взял нас под свое уверенное, сильное плечо. И понеслось!