Вскоре затрещал кустарник. В провал сбежала начальница охраны и продемонстрировала новенький карбидный фонарь:

— Вот, в караулке взяла. С отражателем, — сообщила она и, спохватившись, добавила: — Мой господин.

— Тогда вперед, — Найл приглашающе указал на обнаруженный лаз.

Нефтис заглянула под плиту, кивнула, склонилась над фонарем. Послышалось тихое шипение, пахнуло тухлятиной. Стражница высекла искру, накрыла вспыхнувший розоватый огонек стеклом и полезла вперед. На серебряной паутине свалился сверху Шабр, лег на спину и поджал лапы. Найл без особого труда протолкнул его в проход — насекомые всегда намного легче, чем кажутся с виду.

— Ты вперед или за мной? — спросил Найл принцессу.

— Я вообще не полезу.

— Как это?! — не поверил своим ушам Найл.

— Просто не полезу, и все, — фыркнула Мерлью. — Не принцессье это дело — по катакомбам ползать.

Такого Найл понять не мог. А потому грубо и бесцеремонно прощупал ее сознание. Принцесса вскинула руку, словно хотела заслониться, но все уже стало ясно: если Посланник Богини погибнет во имя борьбы с хищниками, то отношения людей и пауков однозначно улучшатся, а сама она, как самый осведомленный человек, хорошо знакомый и смертоносцам, и людям, а вдобавок еще и близкая соратница правителя, отправившая его в опасную экспедицию, станет реальным претендентом на звание правительницы города. Если Найл возвратится, то она, по тем же причинам, заметно упрочит свой авторитет. Она выигрывала в любом случае и не видела никаких причин рисковать жизнью.

У Найла возникло такое ощущение, словно он вляпался в дерьмо. Принцесса Мерлью теперь не казалась ему красавицей, она походила на толстого крысенка, укравшего у кухарки вкусный кусок.

— Ну и дрянь же ты, — сказал Найл.

— Отправляйтесь под землю, мой юный герой, — презрительно усмехнулась принцесса Мерлью. — Вас ждут великие дела.

Словно огромный холодный камень лег Найлу на грудь. Бесследно пропал азарт охотника, идущего по следу, стремление как можно быстрее разобраться с загадкой появления и исчезновения хищников прямо в центре города. На миг показалось, что от принцессы. Мерлью повеяло злом, замогильным злом таинственного Мага и его каменных божков. Оставлять в своем тылу подобного «соратника» правителю очень не хотелось, но его действительно ждали. Пусть не «великие дела», а всего лишь паук и стражница.

А еще — мирные жители города, которые даже не представляли, что вот уже десять дней над ними висит смертельная угроза.

— Я вернусь, — зло пообещал Найл и полез под плиту.

* * *

Провал в центре здания оказался не просто глубокой ямой, а наклонным тоннелем, настолько широким, что по нему могли бы свободно идти бок о бок десять бойцовых пауков. Свет фонаря выхватывал часть полукруглого потолка сверху и причудливую мешанину из тонких листов декоративного пластика, покрытых белой пылью алюминиевых уголков, вздыбленных, маслянисто поблескивающих металлических швеллеров и паутины желтых проводов без малейшего признака изоляции внизу.

— Осторожно, мой господин, — опасливо предупредила Нефтис, — не повредите ноги.

Стражница опустила фонарь ниже, и Найл увидел толстый слой из мелких белых косточек. То ли крысы, то ли летучие мыши поколение за поколением находили здесь свою кончину. Местами из толщи костей выступали поперечные прутья. Зацепишься ногой за такую поперечину, грохнешься на уголки, да швеллером сверху и прихлопнет.

— Да, — вслух сказал правитель, — здесь нужно беречь свои кости.

Шабр без труда взбежал на гладкий потолок, умчался вниз, в непроглядный мрак, вернулся обратно. К счастью, у пауков начисто отсутствовало чувство нетерпения, и он не пытался подгонять медленно ступающих людей.

— Где-то здесь должна быть тропа, по которой шел хищник… — сказал Найл.

Нефтис подняла фонарь над головой и посветила по сторонам. Тропа обнаружилась у самой стены. Узкая, чуть шире паучьего панциря, усыпанная белым мелом, в который истерлись косточки то ли мышей, то ли крыс, она позволила заметно ускорить движение. Глаза постепенно привыкали к темноте, но ноги быстро устали от непривычно долгой ходьбы под уклон.

Наконец тоннель изогнулся и стал горизонтальным. Одновременно закончилась мешанина из металла и пластика. Пол оказался покрыт квадратными пластинками, с виду похожими на мох, но плотными и твердыми. Стены напоминали окаменевший кустарник, высокие ветви которого смыкались над головой. Здесь не было ни слоя косточек, ни меловой тропки, указывающей направление к логову хищников, но правитель надеялся, что дальше след врагов снова отыщется.

Тоннель причудливо вилял, словно ручеек в оазисе, потом внезапно раздался в стороны, и Нефтис восхищенно ахнула:

— О, Великая Богиня Дельты! Да здесь поместится ваш дворец целиком, мой господин!

Пятнышко света на потолке белело на высоте примерно пятого этажа, стены терялись в сумерках. Даже Шабр предпочел спуститься и шагать рядом с людьми. Впереди заблестели изумрудные огоньки, в свете фонаря проявилось переплетение ветвей…

— Да это же лес, мой господин… — прошептала Нефтис.

— Только его кто-то уже порубил, — заметил в ответ правитель.

Деревья лежали как попало, переплетясь тонкими ветвями. Влажно поблескивала изумрудно-зеленая листва. Найл взялся за разлапистый кленовый листок, потянул к себе. Тот согнулся почти пополам и обломился с тонким печальным звоном. Подделка. Правитель прошелся вдоль длинного ствола, растер руками рыжую пыль, скопившуюся у комля. Почему далекие предки укрепляли деревья из практически вечной пластмассы с помощью слабого и недолговечного железа? Теперь уже не узнать.

— Когда-то давным-давно, — нараспев произнес Посланник Богини, — люди устали видеть вокруг себя пустыню. И тогда они создали под землей искусственный лес.

— Но почему было не посадить его наверху? — удивилась Нефтис.

— Не знаю, — пожал плечами правитель. — Возможно, наверху такие породы не растут.

Они пробирались среди листвы, и Найл с восхищением отмечал мельчайшие детали, делающие поддельный лес совершенно неотличимым от настоящего: мелкую пичугу с еловой почкой в клюве, гнездо из сухих травинок, ворону со слегка наклоненной головой, ныне оказавшуюся кверху лапами, рыжего кота, карабкающегося по стволу. Раньше здесь, наверное, чирикала звукозапись и растекался пряный запах весенней рощи. А сейчас слабо пахло испуганным жуком-бомбардиром и сухим пустынным песком.

Вдруг все кончилось: перед ними стояла стена. Найл оглянулся. Шабр отстал на несколько шагов — среди ветвей его широко расставленные лапы только мешали. Что-то не нравилось правителю в поведении паука. Разумом Найл не мог осознать причины беспокойства, но в душе зарождалась неясная, глухая тревога.

— Здесь книги, мой господин, — позвала его Нефтис, и он сразу забыл про беспокойство.