— Всем, кроме тебя, понравилась моя идея!

— Это глупая идея инфантильной девицы!

Глэдис даже поперхнулась, от такой наглости.

— А чего ты ожидал от меня? Да, я — глупа и инфантильная! Ты сам неустанно твердишь об этом. Что ж, извини, что я так подвела тебя в присутствии стольких друзей!

Ларсон нервным жестом пригладил волосы.

— Все мужчины глазели только на тебя, — процедил он сквозь зубы. — Этот Моррис бегал за тобой, как собачонка, весь вечер.

Глэдис и сама заметила это. И, в общем, была не против.

— Мне он понравился. Хороший парень.

— Ему только одно и было надо!

— Неправда!

Обстановка накалялась, и разговор принимал довольно неприятный оборот.

— Что за наивность! — воскликнул Ларсон — О чем может думать нормальный мужик, глядя на тебя в этом наряде?

Глэдис покраснела и отвернулась, чтобы поставить стакан, который судорожно сжимала в руках. Когда все-таки пришлось снова повернуться к Ларсону лицом, она скрестила руки на груди, словно закрываясь от его взгляда.

— Далеко не у каждого мужчины в голове один секс, — сказала она.

— Ты так думаешь? Но им невольно приходит именно это на ум, когда они видят такое тело, как у тебя. Да еще в этом наряде.

Глэдис не сразу поняла истинный смысл услышанных слов. Такое тело? Что он имеет в виду? Значит ли это, что она привлекательна? Она было обрадовалась, но тут ей вспомнились все прежние девицы Ларсона, в том числе и Тельма…

— Такое тело, как у меня, — передразнила она Ларсона. — Прекрати. Я слишком высокая, слишком полная. Кроме того, наивная и инфантильная. Разве я могу стать секс-бомбой даже в этих тряпках?

Ларсон вдруг двинулся к ней, и Глэдис в испуге прижалась спиной к буфету, у которого стояла. Сердце бешено колотилось, а он медленно приближался, и глаза его сверкали.

— Ну, пожалуй, ты слегка похудела, да это и неважно. Ты очень соблазнительна, Глэдис.

Выражение его лица красноречиво подтверждало, что он говорит серьезно.

— Я? — Девушка рассмеялась. — Перестань издеваться, Ларсон.

Никто никогда не считал ее соблазнительной. Однажды отец сказал, что она симпатичная и привлекательная девчонка, другие вообще не касались темы ее внешности. Вот такие, как Тельма, — другое дело. В них все говорит само за себя — лицо с ярким чувственным ртом, глаза с особым блеском, фигура, манеры, стиль одежды.

— Это все мой вызывающий наряд, — уверенно сказала Глэдис, которая прежде себя не представляла иначе, чем в джинсах. — Я никогда не надену впредь ничего подобного.

— Разве тебе не понравилось быть в центре внимания? — удивился Ларсон.

— Да нет, не очень… — пробормотала она, глядя себе под ноги.

Ей вдруг пришло в голову, что даже на высоких каблуках она ниже Ларсона на несколько дюймов.

— Признаюсь, меня сегодня замучили комплиментами в твой адрес. Каждый считал своим долгом выразить свое восхищение.

— Извини, — только и сказала Глэдис.

Разговор стал надоедать ей. Может, Ларсон пьян, что вдруг стал говорить на столь щекотливую тему? Нет, не похоже. Тогда почему он высказывает ей претензии?

— А ты тоже восхищался мной? — задала она вопрос, который неизвестно откуда возник в ее голове. — Или я только мозолила тебе глаза своим глупым видом?

Что, если она действительно раздражает его?

— А ты как считаешь?

Ларсон порывисто шагнул вперед и оперся о буфет руками по обе стороны от нее. Глэдис оказалась как в ловушке, совсем близко к нему, так, что дух захватило.

— Ты ведь считаешь меня ребенком.

— Беру свои слова назад. Внешне ты — настоящая женщина, к тому же очень привлекательная.

Он, не отрываясь, смотрел ей в глаза, и Глэдис безумно захотелось, чтобы он поцеловал ее. Когда это произошло, она не удивилась, именно этого она ждала, и этого явно хотел он сам, не в силах противостоять желанию.

Глэдис, ни секунды не колеблясь, с готовностью ответила на поцелуй. Она даже не подозревала, что способна на такую страсть.

Ларсон стоял, опираясь ладонями о буфет, не обнимая ее, их соединял только поцелуй — то томительно-осторожный, то горячий и жадный, словно оба не могли насытиться вкусом пылающих губ друг друга.

Лишь на мгновение он оторвался от нее. Глэдис покачнулась, но его рука уже оказалась на ее затылке, пальцы запутались в волосах, и Ларсон привлек ее к себе. Она прильнула к крепкому, сильному телу, обвила его шею руками… Он снова целовал ее, и у девушки голова шла кругом.

Не отрывая губ от шеи Глэдис, Ларсон попробовал расстегнуть крошечные пуговицы на блузке, но руки дрожали от нетерпения, и он порывисто рванул ее вверх вместе с бюстгалтером. Мужчина застонал, увидев красивую полную грудь. Глэдис торопливо сняла блузку, ощущая, как он коснулся ладонями напрягшейся груди — сладостная желанная ласка… Когда Глэдис опустила глаза, изнемогая от блаженства, и увидела, как он провел губами по пылающей коже к затвердевшему соску, она не выдержала и застонала, задыхаясь от захлестнувшей волны наслаждения, мечтая лишь о том, чтобы это продолжалось как можно дольше.

Девушка начала расстегивать его рубашку, стремясь поскорее сбросить тонкую ткань — единственную преграду между ними. Ей хотелось почувствовать напряжение его мускулов своим разгоряченным обнаженным телом. Ларсон крепко прижал девушку к себе и, касаясь губами ее уха, иступленно гладил по спине. Потом его ладони сжали ее бедра, скользнули под юбку. Глэдис оцепенела от нежного прикосновения мужских пальцев к своему животу. Медленно, словно испытывая ее терпение, он опускал руку ниже и ниже…

Дикое, необузданное желание охватило ее, Глэдис полностью потеряла контроль над собой, мечтая лишь об одном — чтобы он овладел ею сейчас же, тут, на кухне.

Она едва не кричала от потрясающих, неведомых ранее ощущений, от прерывистого дыхания Ларсона. Он снова нашел ее губы, жаждавшие поцелуя, но на этот раз Глэдис опередила его.

Никогда никто не возбуждал в ней подобной страсти. Ларсон великолепно знал, как доставить наслаждение, умело вел девушку к вершине неведомого ранее блаженства. Глэдис готова была умолять взять ее сию же секунду…

— Это какое-то безумие, — услышала она вдруг его голос.

— Почему? — прошептала она.

Он взял ее за плечи и взглянул прямо в глаза.

— Потому, что мы знакомы целую вечность. Мы выросли вместе, и я всегда считал тебя просто маленькой Глэдис, лазающей по деревьям в нашем саду. Никогда раньше я не видел в тебе женщину.

— Так сколько можно повторять, что я выросла? — усмехнулась Глэдис и нежно провела ладонями по его обнаженной мускулистой груди.