– Виски со льдом, – рявкнула она. Хотелось рычать на весь мир. – Зеленый этаж, апартаменты номер пять. У вас пять минут!

Не дожидаясь ответа, она бросила трубку. Интересно, сдержит ли Вербицкий свое слово по поводу того, что вся эта история закончилась? А если нет – сколько людей тогда узнают о ее позоре? Будет ли среди них Александр? Если да, она лично, своими руками, Вальку за борт вышвырнет!..

Несмотря на ее прямое указание, виски в номер доставили минут через десять, а не через пять. Алевтина даже не посмотрела на официанта, на порог его не пустила. Просто забрала у него стакан и захлопнула дверь.

Устало опустилась в кресло. Эмоции подточили ее силы, да еще и разочарование добило… А ведь так хорошо этот круиз начинался! Она радовалась и открывшимся перед ней возможностям, и тому, что дочь наконец-то одумалась!

Содержимое стакана она выпила залпом, как привыкла делать всегда. Алевтина вообще пила алкоголь не ради вкуса. Ей нужно было нечто, что побыстрее расслабило бы перекрученные канаты ее нервов. Она не прекращала думать о дочери. Будет ли от нее толк вообще? Есть ли смысл в такой наследнице, которая не в состоянии удержать на плаву семейный бизнес? Может, все-таки стоит ей подлечиться и родить кого-то еще, пока время есть?

Найти ответы на свои вопросы она не успела – не до того ей вдруг стало.

Боль навалилась резко и неожиданно. О ней ничто ее не предупредило: Алевтина просто сидела в удобном кресле в гостиной номера, как и секунду назад… Но внезапно все изменилось! Вспышки боли – резкие, сильные, непрекращающиеся. От неожиданности женщина попробовала вскочить, но не удержалась на ногах и повалилась на ковер.

Интенсивность болей не позволяла понять, что именно является ее источником. Алевтина и не пыталась это сделать. Она с ужасом смотрела на алые пятна, расползающиеся на светлом ковре. Кровь идет… у нее… Кровь льется из нее! Но ведь никаких ран у нее нет! Или – есть? Откуда, она ведь одна! Все же было в порядке!..

Нужно добраться до телефона… Позвонить кому угодно, и ей помогут! Хотя Алевтина не была уверена, что сможет заговорить внятно – горла своего она вообще не чувствовала. Все ее силы были сосредоточены на том, чтобы доползти до аппарата, ведь в глазах уже потемнело…

Ей удалось добраться до прихожей. На этом – все. Энергия ее иссякла. Алевтине оставалось лишь лежать на полу и смотреть, как по дорогому дереву струится что-то темное… нет – что-то алое, ртутно блестящее в свете лампы, горевшей в гостиной…

А потом исчезло и это.

– Они хотя бы осознают, что в дуэте мы гораздо опаснее для общественности, нежели поодиночке? – со скучающим видом поинтересовалась Агния.

– Не-а, – отозвалась Жин-Жин. – Видимо, нас по-прежнему рассматривают как слабых, неприспособленных к жизни созданий. Наивно это с их стороны.

– Мужчины!

– Именно! Что с них взять?

Маленькая неполиткорректная месть была спровоцирована новым правилом их жизни на лайнере: в отсутствие мужчин они ходят повсюду только вдвоем. Даже если речь идет о посещении общественных мест, таких, как рестораны, об одиночном появлении там лучше никому даже не задумываться. А если им захочется вернуться в апартаменты, то сначала нужно каждую комнату проверить, вооружившись чем-нибудь увесистым, а только потом расходиться по номерам.

– Сиденья на унитазах проверять не надо? – сухо осведомилась Агния. – Вдруг преступник затаился под ободком?

– По желанию, – позволил ей это Даниил. – А вообще, Огонек, не изображай из себя живое воплощение обиды и униженного достоинства. Вы можете и не выполнять нашу просьбу, проверить это будет весьма проблематично. Но это – для вашего же блага!

С ним не поспоришь! Что-то этот круиз нравился Агнии все меньше и меньше. Сначала какой-то весьма агрессивно настроенный Ромео тут объявился, потом несчастную девушку убили, а теперь вот воровка прямо в спальне Жин-Жин и Андрея попалась! Что будет дальше? Чупакабра?

– О чем задумалась? – напомнила ей о себе Жин-Жин.

– О чупакабре.

– Э-э… это что, карамелька такая?

– Карамелька – это чупа-чупс, ты, деревня, а чупакабра – это латиноамериканское чудовище, пожирающее коз.

– Во-первых, мне уже стыдно, – модель закатила глаза. – Во-вторых, последней фразой ты описала сущность любого латиноамериканского фермера! И тебе тоже должно быть стыдно! Что будем делать?

– Если честно, я хочу поснимать акул.

Когда первый шок от взгляда на морских хищниц прошел, у Агнии в душе проснулось профессиональное любопытство. Сфотографировать их нужно обязательно, редкий кадр получится! Но времени для этого у нее все никак не находилось.

Зато теперь ей спешить некуда. Даниил и Андрей еще долго будут заняты на очередном безмерно долгом и в такой же степени скучном мероприятии. Развлечений им на это время хватит, но бары и дискотеки никуда не денутся, а вот акулы могут уплыть!

Жин-Жин не возражала. Она к этому зрелищу тоже отнеслась уже достаточно спокойно – пока акулы пребывали на безопасном расстоянии! Поэтому они вновь направились на корму. Там днем никого не было, место явно не считалось самым привлекательным на корабле. Но для съемок это даже хорошо!

Тем более что зубастым «моделям» предстояло поработать. Специально для них Агния взяла в кухне ресторана несколько кусков сырого мяса. Повар бросил на нее удивленный взгляд, поскольку ее комплекция такого аппетита отнюдь не предполагала. Но ничего не сказал, потому что комментировать действия гостей было не положено.

Пока Агния искала нужный угол для съемки, Жин-Жин скучала. А скучающая модель – это не только ритмичное постукивание каблучком-шпилькой по палубе, но и дурацкие вопросы.

– Агния… а ты своему этому змею подколодному когда-нибудь изменяла?

– Если это – предложение, то я тебя разочарую. Если шпионаж – я скину тебя вниз и сниму твою красивую смерть.

– Почему это – красивую?

– Потому что у талантливого фотографа все снимки – красивые. Жин, ты знаешь мое отношение к изменам. Я даже повторять твой вопрос не буду, потому что в твоем случае я тоже все знаю.

Агния бросила на подругу беглый взгляд, только чтобы убедиться, что она покраснела. Помнит все, как же! Во время одной их совместной работы Агния случайно застукала Жин-Жин в объятиях партнера по съемочной площадке. Женю с партнера сняли, его самого выдворили прочь; модель отделалась выговором, легким испугом и чувством жуткого стыда.

Вот и теперь то былое смущение напомнило о себе. Жин-Жин возмущенно пропыхтела:

– Да ну тебя! Ни о чем девочковом с тобой не поговоришь!

– Хаотичный половой акт с малознакомой личностью – это не девочковый разговор. Девочковый разговор – это розовые блестки и дешевые туфельки-балетки на распродаже. А теперь иди и займись чем-нибудь интеллектуальным. Например, поймай солнечного зайчика ртом. Не мешай!