«Робин Демпси: А эта идея, что он может претендовать на должность при ЮНЕСКО, – сущий бред.

“Элиза”: Я бы так не сказала».

Именно на эту последнюю фразу Робин Демпси не мигая смотрит последние десять минут. Когда она появилась на экране, у него на голове зашевелились волосы: это было нечто новое, совсем не похожее на то, что «Элиза» выдавала до сих пор; это был не вопрос, не просьба и не высказывание, связанное с тем, что упоминалось в разговоре, – это было ее собственное мнение. Но откуда у «Элизы» может быть собственное мнение? Откуда она знает о должности при ЮНЕСКО больше, чем знает Робин, или больше, чем он ей сказал? Переборов страх, Робин медленно и неуверенно печатает:

«– Что ты знаешь об этой должности?

“Элиза” моментально отвечает:

– Больше, чем вы думаете».

Робин бледнеет, затем краснеет до ушей и спрашивает машину:

«– Хорошо. Раз ты такая умная, тогда скажи, кто получит эту должность».

И компьютер, постепенно выходя из роли просто машины, невозмутимо отвечает:

«– Филипп Лоу».

Оказывается, что компьютер высказывал собственные суждения, в том числе и о ходе выборов в университетском мире, потому что он не так автономен, как долгое время считал Демпси. Репликами «Элизы» управляет на расстоянии один из коллег Робина, и когда тот понимает, что над ним подшутили, то впадает в ярость. Его чувства можно понять: ведь, не зная, что на самом деле он разговаривает с собеседником-человеком, Демпси, не таясь, рассказывал о своих личных переживаниях – например, о своей ненависти к Лоу – и в результате сам себя поставил в унизительное положение.

Все наши познания в области культуры, точнее, наши незнания тесно связаны с личными переживаниями, а еще больше связана с ними вся ложь, к которой мы прибегаем, чтобы скрыть свои слабости. Если бы Демпси беседовал с человеком, он никогда не признался бы, что ему, как и всем нам, часто случается говорить о книгах, которых он не читал. Потому что эта тайна связана с теми механизмами, которые мы используем, чтобы скрыть от других пробелы в нашем образовании и выставить себя перед ними – а также и перед самими собой – в более выгодном свете.

Демпси, считая, что он беседует с машиной, полностью обнажает себя и свои чувства перед одним из людей, от которых он, очевидно, желает максимально закрыться. В частности, обнажается чувство ненависти, которую он испытывает к одному из коллег, – чувство, которое по правилам культурного общества, и тем более университетского мира, положено скрывать. Но кроме того, обнажается и правда об этом культурном обществе, где встречаются и злоба, и обманы.

Чувство стыда, более или менее осознанное, определяет наше отношение к книгам, и беседы, которые мы о них ведем, – в той же мере, в какой культура и то впечатление, которое мы хотим о себе создать, являются прикрытием, прячущим нас от других и от нас самих. И если мы хотим находить адекватные решения в ситуациях, в которые нас часто загоняет жизнь, сталкивая с нашими собственными несовершенствами, нам необходимо помнить об этом механизме и понимать, как он работает. Только так можно выжить в причудливом пространстве культуры, составленном из отрывков книг, где наша истинная сущность – похожая на испуганного ребенка – все время подвергается опасности.

* * *

Робин Демпси способен признаться только компьютеру в том, что ему, как и всем нам, случается говорить о книгах, которых он не читал, а вот персонажи другого романа Лоджа, «Академический обмен», поступают иначе – у них даже есть особая игра, связанная с такими книгами.

Придумал ее тот самый Филипп Лоу, возможное избрание которого на должность профессора при ЮНЕСКО так возмущает Демпси в романе «Мир тесен». В «Академическом обмене» Лоу, тогда еще скромный преподаватель в университете английского городка Раммидж (действие этой книги происходит на несколько лет раньше) в рамках университетской программы меняется местами с блестящим американским профессором Морисом Цаппом, и вскоре к этому обмену должностями и университетами добавляется обмен спутницами жизни.

Во время своего пребывания в Калифорнии Лоу рассказывает нескольким студентам об игре, которую он называет «уничижение»:

«Он обучил их игре, изобретенной им еще в аспирантские годы: согласно правилам, нужно было вспомнить книгу, которую ты не читал; при этом если находился кто-то, кто читал ее, то очко доставалось тебе. Военная Униформа в компании с Кэрол сразу вышли в победители, набрав по четыре очка из пяти возможных за книги «Степной волк» Гессе и «История О» Реаж соответственно, причем Филипп и в том и в другом случае лишил их последнего очка. Его выбор – «Оливер Твист», всегдашний залог победы – привел к коллективной ничьей»[41].

Понятно, почему игра называется «уничижение». Чтобы набрать очки, нужно выбирать книги, которые читали все – а вы не читали. Обычно в светской беседе все происходит наоборот, а уж тем более в университетских кругах, где хорошим тоном считается демонстрировать свою начитанность, – а эта игра построена на демонстрации неначитанности. Трудно лучше показать, до какой степени образованность и способы, которыми ее обычно демонстрируют в обществе, выпячивая себя на фоне других, связаны с древним чувством стыда.

В этой игре нужно показать собственную необразованность – и чем она более шокирует, тем лучше, потому что выигрывает тот, кто окажется самым «дремучим». Но у игры есть и другая особенность – все в ней завязано на искренность. Чтобы выиграть, нужно не только назвать какую-нибудь непрочитанную известную книгу, но и убедить других, что вы говорите правду. Если назовешь слишком известное произведение и другие игроки не поверят, что вы его не читали, они имеют право оспорить ваш ход. Соответственно выигрыш зависит еще и от того, поверят ли тому, кто признается в своем невежестве, то есть от того, выглядит ли его уничижение искренним или искусственным.

В книге по ходу действия герои еще раз играют в «уничижение» – Дезире, жена американского профессора Мориса Цаппа, рассказывает об этом в письме к своему мужу. Дезире становится любовницей Филиппа Лоу, который таким образом во всех отношениях замещает Цаппа. На вечеринке с коллегами по университету Лоу предлагает сыграть в уничижение. Один из преподавателей, Говард Рингбаум, чувствует себя очень неприятно в противоречивом положении, в которое попадают участники игры, ведь выиграть в ней можно, только показав свои недостатки: самоутвердиться – только через уничижение.

«Суть дела в том, что кто-то называет книгу, которой он не читал, но которую, по его предположению, читали другие, и получает очко за каждого человека, который ее читал. Дошло? А вот до Говарда Рингбаума – нет. Ты ведь его знаешь, у него патологическое стремление к успеху и патологический же страх показаться малообразованным, а в такой игре две эти навязчивые идеи вступают во взаимный конфликт, потому что для победы необходимо продемонстрировать пробелы своего образования. На первых порах его душа никак не могла принять этот парадокс, и он назвал какую-то неведомую книгу восемнадцатого века, так что я даже не помню ее названия. Разумеется, по очкам он вышел на последнее место и сразу надулся».