Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет-нет! Извини еще раз. Просто скажи, что прощаешь, — попросил он, убирая руку.
— Прощаю, — равнодушно произнесла она. — Что это меняет?
В этот момент она очень была похожа на Макара, и Виктор подумал, что они очень подходят друг другу. Больше он не задерживал девушку.
Действительно, что это меняет? Что?
Говорит Паллада отцу:
— …И всех дерзостнее и отважнее непокорная Форкиева дочь — Медуза.
О, горда горгона! Не чтит меня.
Кичится силой. Кичится титановой древней вольностью.
Отдай ее мне.
Лиза еще спала, а он успел убрать с пола кучку ржавчины — остатки заговоренного ножа, оставленного охранять любимую от всякого колдовства, — и сходить в дом за книгами. В душе шумела вода — Виктор смывал подвальную грязь, фыркая, словно загнанный конь.
Надо как следует осмотреть череп грифона. Возможно, на нем остался знак владельца, а это дает очень много. Например, к какому народу принадлежал хозяин: к скифам, сарматам или боспорской знати? Может, даже к царям Феодоро — государства, столицей которого когда-то был пещерный город Мангуп-кале недалеко от нынешнего Бахчисарая.
Однако, прежде всего, следует записать сон, пришедший к Макару в предутренний час. Происходили ли приснившиеся ему события на самом деле? Наверняка нет. Зотов считал сновидение итогом впечатления, которое произвела на него недавно прочитанная книга Валерия Никитича Демина «Тайны русского народа». Но насколько реальным было видение!
— Боже! Что это, Зотов?
Макар взгромоздил череп прямо на стол, прикрыв раскрытыми книгами.
— Это? — Он пожал плечами. — Эт грифон, мышка моя.
Лиза внимательно посмотрела на Зотова:
— Ты меня разыгрываешь? По-моему, череп когда-то принадлежал корове.
— Да нет. — Макар убрал маскировку с костяка, демонстрируя девушке клюв с зубами: — Вот клюв, зубки — все как надо.
Глаза девушки подозрительно прищурились.
— Честно?
Макар фыркнул, возмущенный недоверием к своим словам:
— Мышонок, когда я тебя обманывал?
Она ловко обернулась простыней и села на колено Зотова.
— Я грязный, — предупредил Макар, но ей было все равно.
Лиза внимательно осмотрела руки, шею кузнеца, ощупала ребра.
— Да целый, целый, — улыбнулся Зотов, вздрагивая от щекотки.
— Слава богу, — вздохнула девушка, заглядывая ему в глаза.
Маленькие ладошки отерли щеки кузнеца от пыли, и Лиза поцеловала его дважды, припала к губам.
— Это хоть того стоило? — спросила она, отстранившись.
— Еще бы! — восторженно произнес Макар. — Представляешь, какая это штука… — начал было он, указывая на череп, но тонкий пальчик коснулся его губ.
— Для меня главное, что живой, — прошептала Лиза.
Зотов почувствовал себя виноватым перед ней.
— Прости. Как-то…
— Я знаю, ты по вечерам что-то подмешиваешь в мой чай. Нет-нет, не извиняйся. Лучше я буду спать, чем сходить с ума каждую ночь.
— И все же прости.
— Я сама выбрала тебя и не откажусь.
Макар подхватил ее на руки и, вскочив, закружил по беседке.
— Никому не отдам! Никуда не отпущу! Все мое!
Лиза вскрикнула, рассмеялась. От движения и утреннего ветерка нижние края тюля взметнулись над полом, словно закружили вокруг влюбленных невидимые танцовщицы в невесомых белых платьях.
— Отпусти! Сумасшедший, отпусти!
Макар замедлился, остановился, не сводя с девушки радостных глаз. Ее лицо раскраснелось, ротик приоткрылся, взгляд был полон восторга… Зотов осторожно прикоснулся губами к ее губам. Лиза не отпрянула, коснулась правой ладонью его щеки, жадно ответила.
— Мне снился кошмар, — пожаловалась она шепотом, когда они отдышались.
— Что именно? — посуровел Макар.
— А я не помню. Как ты говоришь: куда ночь — туда и сон.
Ветер норовил перевернуть страницу, улучив момент, взъерошить все листы, и Макару пришлось придавить их другой книгой. Тогда ветер принялся играть уголками, перебирая их невидимыми пальцами. Зотов пресек это баловство, опустив на книгу свою властную длань.
Синяя тетрадь:
«Шпарева балка располагается почти в полутора километрах от Гострой Могилы, однако я нисколько не сомневаюсь, что аномалия оказывает свое воздействие на людей. Сны стали подтверждением тому. Никто и никогда не расскажет мне о своих сновидениях, но и держать все при себе люди не могут. Слишком велика эмоционально-психологическая нагрузка. Кое-что просачивается, обрастая слухами, выдумками пересказчиков. Единственный мой информатор — Спиридоныч. Иногда, правда, он несет откровенную чушь или пересказывает собственную выдумку, однако последнее время хитрый старик сообразил, что я вижу ложь, и старается раздобыть действительно ценную информацию.
Однако в данный момент меня больше волнует собственное сновидение. Выдумка ли это иль реально произошедшее событие? Горгона Медуза. С одной стороны, жуткое чудовище греческих мифов, с другой — прекрасная Лебединая дева, дочь титана Форкия, Морского Старика из еще более древних мифов тех же греков. Познавшая печаль».
Сон Макара Зотова
Он протянул руку к ниспадающим до земли ветвями ивы и чуть отодвинул этот зелено-золотой занавес. Над синим, как зимнее небо, озером возвышалась темно-красная скала с золотыми и белыми жилами. Водопад тонкой кисеей падал с ее высоты в озеро, порождая серебристый перезвон капель и струй. Поток был столь тонок, что казался пологом из серебряной материи, прошитой жемчужными нитями и наброшенной на скалу.
Пять дев, сбросив белые одежды из невесомого лебяжьего пуха с большими белыми крыльями, с разбегу бросились в воду. Белая пена закипела вокруг резвящихся прекрасных существ. Но шестая, та, что краше всех, вела себя сдержанно и спокойно: неторопливо собрала золотые пряди в узел на затылке и царственно вошла в воду. У него захватило дух, когда девушка поплыла к сестрам, неспешно рассекая поверхность озера.
— Персей!
Герой вздрогнул. Сильная рука схватила его за запястье, глаза спутницы гневно сверкнули. Афина! Восхищайтесь ею, поклоняйтесь ей, если не хотите заполучить опасного, коварного врага. Богиня пристально посмотрела на него, неприятный холодок пробежал по спине Персея. Она была вовсе не красавица, тем более если сравнить ее с Лебедиными девами — златокудрыми горгонами, серебристоволосыми граями, — купающимися в озере. Однако в ней была сила другого порядка, которая влекла к ней героев и подчиняла их ей. Руками героев Афина творила божественное правосудие от имени отца Зевса, не считаясь с потерями.
