– О чем, черт вас возьми, вы говорите?

– Я говорю не о черте, а о вашем отце.

– Не понимаю. – Девушка покачала головой, все более недоумевая. – Сожалею, но я ничего не понимаю.

– Бросьте ломать голову, просто у меня мания к загадочным выражениям. А вы любите играть в разные игры?

– С вами? О да, Эл! В любые игры:

– Видите ли, это совсем не то, о чем вы думаете и мечтаете. Это игра в слова.

– Слова? Тогда мне нужно еще выпить. – Каролин встала. – Для вас то же самое?

Я протянул стакан. Она наполнила его и почти сразу вернулась, вновь усевшись возле меня.

– О'кей, игра в слова… Полагаю, что мы сможем позволить это себе, пока пьем.

– Очень простая игра, но весьма забавная. Я говорю слово, а вы отвечаете мне любым словом, которое придет в вашу прелестную головку. Профессиональные психологи частенько забавляются этим.

– Наверное, интересная игра, – промолвила Каролин не очень убежденно. – Начнем?

– Начнем. Черное.

– Белое, – сухо ответила Каролин.

– Высоко.

– Низко.

– Прекрасное начало. Парень.

– Девушка!

– Сестра!

– Брат!

– Нью-Йорк!

– Балтимор!

Каролин открыла было рот, но ничего не добавила, и мне оставалось довольствоваться только ее улыбкой.

– Сожалею, Эл, Балтимор мне ничего не говорит.

– Такие вещи иногда случаются, не огорчайтесь.

Я продолжаю. Отец!

– Мать!

– Сирота!

– Покровитель!

Каролин закусила губку.

Я решил подбодрить ее:

– Браво! Вы прекрасно играете! Но полагаю, что с вас достаточно. У меня имеется еще несколько слов в резерве. Очень забавная серия слов, как мне кажется, но не хочу утомлять вас. Смотрите, как интересно развивалась игра. Сирота, бедная, Балтимор, привилегированная школа, богатство, бриллианты, шантаж…

Она медленно допила спиртное и с упреком взглянула на меня:

– Вы пришли ко мне под надуманным предлогом, Эл, а не для любви. Я подозреваю, что вы продолжаете свои полицейские штучки…

– Вполне вероятно. В настоящий момент меня волнует одна проблема и никак не могу от нее отвлечься.

– Какая проблема?

– Что же происходит в колледже? С одной стороны, директриса, набитая долларами, с другой – сиротка, у которой их нет, но ей повезло жить в Балтиморе, когда история будущей директрисы заполонила страницы всех газет. Еще бы! Девушка осуждена на два года тюрьмы за мошенничество. Остальное – просто сказки феи. Золушка! Внезапно сиротка становится богатой. Ее видят в прекрасных платьях, усыпанную блистательными бриллиантами… Эта ситуация вас не забавляет, Карелии?

– Абсолютно нет.

– Очень жаль. Надеялся, что она вас повеселит, и тогда все было бы намного проще.

– Я очень устала, Эл. Спасибо за колье. А теперь, если бы вы покинули меня…

Я встал, но не для того, чтобы уйти. Приблизившись к шкафу, я налил себе третью порцию скотча.

– Буду говорить прямо, – заявил я. – Мне очень легко доказать шантаж и осудить вас.

– Валяйте, не стесняйтесь!

– Но могу пойти на уступки.

– Уступки?! – не поверила Каролин. – Какого рода уступки? Могу уступить хоть сейчас.

– Я хочу знать правду. И на этот раз настоящую правду. Это ваш последний шанс.

– Пусть будет так, – прошептала девушка. – Задавайте ваши вопросы.

– Сколько вы выудили у мисс Баннистер?

Она колебалась лишь мгновение:

– Пять тысяч долларов.

– По словам мисс Баннистер, раз в шесть побольше.

– Тогда она лжет! Я получила не более пяти тысяч.

– Вы были в Балтиморе, когда это случилось?

Каролин кивнула:

– Я работала подавальщицей. Этим же занималась и тут, в Пайн-Сити. Однажды увидела проезжавшую в машине мисс Баннистер и тотчас же ее узнала.

– Вы выяснили о ней все, узнали, чем она теперь занимается, и потом повидались с ней?

– Да. Мне было шесть лет, когда умерли родители и меня поместили в сиротский дом. Я никогда там не ела досыта, и у меня появилась навязчивая идея разбогатеть. Причем быть не только с деньгами, но и с положением. – Каролин привстала, наполнила стакан и продолжила:

– Выйти замуж за богатого – это очень просто, когда вращаешься в определенном обществе.

И когда я увидела Эдвину Баннистер, мне подумалось, что моя добрая фея подала знак. Мне не очень улыбалось заниматься шантажом, но это была единственная возможность добиться своего. И я заключила с ней договор: Эдвина Баннистер принимает меня сюда как ученицу. Конечно, для всех я буду девушкой из хорошей семьи, а директриса заплатит мне пятьсот долларов за время моего пребывания здесь. Я сказала, что пробуду тут один год и что, если она введет меня в общество, в котором сама вращается, я больше от нее ничего не потребую. Она избавится от меня так быстро, как быстро я смогу выйти замуж или, вернее, смогу найти себе мужа с солидным банковским счетом.

Да, размышлял я, некрасивая история, но нельзя особенно винить в этом Каролин. Шантаж – скверная штука, но убийство – это уже совсем из ряда вон. Я мог пообещать Каролин забыть ее мерзкое прошлое в обмен на некоторые сведения. И если эти сведения приведут меня к поимке убийцы, то такой торг, несомненно, имел смысл.

– Ладно, – произнес я. – Хочется вам верить. А что происходит между мисс Баннистер и Пирсом?

Девушка приподняла головку, и на ее личике появилось выражение искреннего изумления:

– А разве между ними что-то есть?.. Любовь? Сомнительно…

– Они страстно влюблены друг в друга!

– Вот это новость!

– А несчастные жертвы, Жоан Крег и Ненси Риттер?

Что вы можете разъяснить про них? Это крайне важно, Каролин. Без шуток!

Наступило короткое молчание, после чего девушка проговорила:

– Очень огорчена, Эл. Мне нечего добавить. И совершенно не представляю, из-за чего их могли убить.

– Этого недостаточно. Подумайте еще, порассуждайте!

– Честно, Эл, я стараюсь рассуждать… – Она казалась очень огорченной. – Они были очень предприимчивые девушки. Постоянно хвастались своими победами. Ну, прежде всего, это довольно странно, потому что единственные победы, которые можно здесь одержать, – это над Пирсом и Диксом.