Да вот он! В коровнике…

Много куда может занести судьба полевого геолога. Почему бы и не в коровник? Тем более гроза начинается. Собственно говоря, из-за надвигающегося дождя и забежал Ларин в этот коровник, чтобы не вымокнуть. И увидел удивительную картину – доярки укутывали огромные сорокалитровые бидоны с молоком тулупами и ватниками.

– Чего это вы делаете, люди добрые? – поздоровавшись, поинтересовался любопытный Ларин.

– Дак ведь гроза. Чтобы молоко не скисло.

Подивившись, Ларин отнес это на деревенскую серость и суеверия. Даже если бы близкий разряд электричества и мог как-то повлиять на скорость прокисания молока, то чем тут поможет ватник? Тем более что молоко-то в металлических бидонах, а металл – лучшая защита от электромагнитного залпа. Может, озон так влияет, который из-за разряда молнии в воздухе образуется? Так ведь бидоны закрыты практически герметично, крышки у них на тугих зажимах с уплотнителем – чтобы при перевозке молоко не пролилось. Дурью маются доярки. Эх, азиатчина!..

Прошло несколько лет. Ларинская семья сидела на дачной веранде. Трапезничали. На столе стояло молоко. Обычное советское молоко из магазина. Советская химическая промышленность и пищевые технологии были не сильно развитыми, поэтому тогда молоко долго не хранилось, зато оно было нестерилизованным и цельным, то есть не восстановленным из порошка, и потому вкусным. Был тихий семейный вечер. За окном уютно барабанил дождь. Даже не дождь, а целый ливень.

И вдруг с пушечным громовым ударом неподалеку шарахнула молния, зазвенели стекла.

– Во как близко.

– Ага, – Ларин потянулся и налил себе еще молочка. Попробовал. Молоко было кислым. Оно скисло в одну секунду. Вот только что – до раската – оно было нормальным. А после уже нет.

«Ни хрена себе!» – подумал Ларин. Он тогда не знал, что на своем научном поприще еще встретится с этим явлением, когда будет размышлять, откуда что возникло на нашей планете..

Про океаны мы уже наговорили столько, что вполне можно было бы обойтись без этой главы. Но для полноты картины я ее все же напишу. Обобщим, так сказать.

…Пробил час, и водород, стронутый радиоактивным теплом, начал активно выделяться из гидридов. И полетел вверх. Пробки сорваны, шампанское забурлило, природа отмечала день рождения новой планеты, которая росла теперь не по дням, а по часам – за уши тянуть не надо.

Рост Земли показан на трех нижеследующих картинках, которые настолько самодостаточны, что потребуют лишь самых минимальных пояснений.

Рис. 8. Так растет Земля. Цифрами обозначены: 1– литосфера (си-ликатно-окисная корка, на которой мы живем), 2 – металлосфера (точками показаны в одородные струи), 3 – внешнее ядро (металлы с растворенным водородом), 4 – внутреннее ядро (металлогидриды)

Внизу – самая молодая, новорожденная планета, вверху – постарше. На нижней картинке изображен поздний протерозой (примерно миллиард лет назад). Вверху справа – палеозой (500 миллионов лет назад). Вверху слева – мезозой (150 миллионов лет назад).

Мы видим рост внешнего ядра (3) и металлосферы (2) за счет уменьшения металлогидридного ядра (4). Обратите внимание на движение водорода. При распаде гидридов водород утекает вверх не равномерно по всему объему планеты, а собираясь в струи, словно ручьи и малые речки, собирающиеся в большие реки. Почему это происходит? Потому что водород, как уже говорилось, выносит из зоны распада избыточное тепло. Чем толще водородный поток, тем больше он прогревает зону металлосферы, по которой течет. А с повышением температуры повышается скорость диффузии водорода, то есть увеличивается скорость потока. Медленно текущие тонкие ручейки стремятся к потокам более скоростным точно так же, как вода стремится стечь по более крутому склону, а не по пологому.

И постепенно в металлосфере происходит интересная штука. Посмотрите на рисунок максимально раздувшейся Земли. Те зоны, по которым текут к поверхности планеты толстые полноводные водородные реки, становятся зонами пластичными, поскольку водород, как мы помним, повышает пластичность металла – вплоть до того, что он может становиться жидким. А свободные от водородных рек белые места на рисунке – это хрупкие места металлосферы. И значит, здесь она может трескаться при расширении планеты. Здесь и трескается. Вот аккурат посередине между водородными струями внизу возникает и начинает постепенно расти вверх трещина.

И что дальше происходит, как вы думаете?

Дальше в эту трещину начинает выдавливать пластичный наводороженный металл из «нагазированного» слоя, окружающего внешнее ядро. И когда этот металлический язык додавливает наконец до литосферы, на поверхности планеты начинаются геологические процессы. Как они происходят, видно на следующем рисуночке.

Рис. 9. Так образуется океан. Цифрами обозначены: 1 – молодой язык наводороженных металлов, 2 – новая кора, 3 – астеносфера со скоплением водорода, 4 – древняя литосфера, 5 – древняя хрупкая металлосфера

Проникая все ближе к поверхности, металловодородный клин начинает формировать на поверхности планеты хитрый «трещиноватый» рельеф, причудливость которого обусловлена тем, что клин одновременно и выдавливает литосферу вверх, и раздвигает ее в стороны. Это эмбриональная стадия формирования океана.

Затем «сморщенность» начинает расползаться в стороны, и на поверхности планеты формируется узкая щель, которая активно обводняется. Образуется «щелевое» (длинное и узкое) море типа Красного. Красное море – это море с дном океанического типа, в отличие от Черного, например.

Постепенно щелевое море расширяется до океана, в центре которого формируется глубинное поднятие типа Срединно-Атлантического хребта. Подступающие металлы окисляются и покрываются сверху окисной коркой – молодыми базальтами, которые на рисунке показаны черным цветом. Поскольку водород расходуется, металлический клин теряет текучесть и превращается из пластичных металлов, насыщенных водородом, в хрупкие металлосплавы. То есть становится просто частью металлосферы, близко подступающей к поверхности. Дальнейшее «разбухание» планеты расширяет трещину, через которую из глубин выдавливает новый жидкотекучий наводороженный металл, указанный на рисунке вертикальной стрелкой.