– Да-а… Честно говоря, мне показалось, что ты вполне нормальный человек, хоть и пытался меня придушить ни за что. А ты смеешься над несчастным покалеченным сиротой.

Алексей усмехнулся и промолчал, а коротышка продолжил со скорбным видом:

– Я ведь до восьми лет вполне нормальным пацаном был, как все. Но однажды настал самый страшный и горький день в моей жизни: родителей и всех слуг убили, дом сожгли. Меня перед тем сапожищами попинали и швырнули на общую гору трупов. Когда все начало рушиться при пожаре, я попытался куда-то ползти, хотел спрятаться. Потом что-то рухнуло прямо на меня. Еще помню, как полз с переломанными руками и ногами куда-то в ночь. Потом плыл по реке на двух бревнах, и мне показалось, что я умер от боли и холода. Очнулся в кибитке у бродячих артистов. Даже они не знали, для чего подобрали и попытались выходить урода с поврежденным позвоночником. Год учился заново ходить и разговаривать. Еще год – всяким несложным трюкам. А потом долгие годы учился не обижаться на презрительное слово «коротышка». Вроде как научился… Но ты меня все-таки допек. Да и предков моих ни с того ни с сего обидел…

Услышав о бродячих артистах, Алексей мысленно поаплодировал выдающемуся их представителю. С таким чувством рассказать подобную историю мог бы только трагик королевского театра. Трудно было усомниться в его неискренности. Хотя Зиновий, конечно же, врал.

Но тем не менее коротышка был прав в самом главном: негоже обижать сирых и убогих. А уж тем более таких, которые гораздо меньше других ростом. Поэтому иномирец, вздохнув, сказал с искренним раскаянием:

– Извини брат, не со зла сказал…

Зиновий удивился безмерно и еще раз осмотрел своего соседа по камере каждым глазом по очереди.

– Хотел тебя прощупать, – продолжал Алексей. – Выяснить кое-что…

– Ну и как, все выяснил?

– Нет, конечно. Но вижу, что человек ты неплохой.

Зиновий тут же спрятался за своей ехидной маской и заговорил прежним писклявым голосом, да еще и с явной издевкой:

– И как же тебя зовут?

– Алексей.

– Неужели ты, Алексей, поверил всему, что я тут наплел?

– Почему бы и нет? Чего только в жизни не случается. Вот ты, например, веришь, что моя сестра – королева?

Коротышка фыркнул было, но моментально замер и опять стал разглядывать Алексея своим странным способом. Что весьма молодого парня обеспокоило: «Вот дьявол! Мало того, что он какой-то там зеркальник, так еще, кажется, и правду от лжи точно отличить может. Но ведь вроде бы пасхучу ему не дают, значит, он даже не шаман. Или умудрился скрыть от следователей все свои способности? Тогда с ним вообще надо осторожнее обращаться и за собственным языком следить…»

Словно подслушав размышления иномирца, Зиновий покачал головой:

– Мне кажется, ты совершенно неправильно обо мне подумал. Просто ты сказал о своей сестре, и мне очень захотелось тебе поверить. Понимаешь? Именно захотелось…

Он вдруг замолчал и тут же воскликнул:

– Они уже здесь!

В тот же момент Алексей охнул от неожиданности и попытался отскочить в сторону от странных прикосновений. Но чужие «руки» продолжили елозить у него по бокам под кожей. От этого по всему телу волнами пробежала такая неприятная судорога щекотки, что рот самопроизвольно раскрылся, и из него вырвалось громкое и длинное «А-а-а-а!!!».

В ответ из дальних камер донеслись ехидные смешки и издевательские выкрики. Это были в основном пожелания приятнее провести время вперемежку с требованиями быстрее и навсегда заткнуться. Да и угрозы последовали вполне конкретные:

– Будете мешать спать – утром руки-ноги поломаем! И плевать на наказания и прочие неприятности!

Сила воли у Алексея была огромная. Практически сразу же он отсек рецепторы от мозга и, внешне совершенно спокойно, обратился к окаменевшему от удивления Зиновию:

– Ну что, будешь меня прикрывать, или последний потомок рода Карралеро поспешит на встречу со своими предками?

Конечно, долго так продолжаться не могло. Алексей понимал, что с его телом творится что-то страшное. Наверняка на него переключился и тот варьег, которому лилипут оказался не по зубам. Скоро они на пару и до мозга доберутся или чего похуже сделают. Например, наделают таких дырок, что до утра загнешься от потери крови.

– Ты не подумай, что я тебя подставить хочу, – торопливо сказал маленький сокамерник. – Просто самому надо пару минут, чтобы меня в покое оставили. Но ты меня поразил: скала! Не иначе! Я уж грешным делом подумал, что и ты зеркальник. Ладно, давай ложись на нары животом вниз.

Алексею пришлось признаться:

– Не могу, тела не чувствую.

– Тогда стой на месте, я тебе прыгаю на спину.

Алексей ничего не ощутил, но услышал голос над ухом:

– Все, забрался. Отобьемся.

Прошло несколько минут.

– Порядок, – сказал коротышка. – Включайся, варьеги тебя уже не тронут.

После этого Алексей минуты три приходил в себя. Вновь почувствовав собственное тело, он добрел до нар и упал на них. Он ощущал страшную усталость, а коротышка на спине, казалось, весил целую тонну.

– Слышь, Зиновий, а чего ты такой тяжелый стал?

– Может, мозг у меня вырос? – хохотнул тот над ухом. – Ну, как самочувствие? Не беспокоят демоны-кроты?

– Вроде нет. Хотя за пятки так и пытаются порой ущипнуть. Но даже приятно от такого массажа.

– Вероятно, моего росточка не хватает, – стал рассуждать маленький сокамерник. – Теперь главное, чтобы никто нас в такой позе не увидел. А то ведь не поймут, замучают насмешками.

– Ничего, мой кулак эти насмешки быстро прервет. Нам главное – тут продержаться.

– Это точно. Варьеги сейчас весь свой выводок на развлечение приведут. Вот будет для них потеха! Жаль, что увидеть не можем.

– А будь у нас пятидесятый уровень Шабена, что бы мы увидали?

– Сам с трудом представляю. Наверное, как слепой: махнет кулаком в пустоту, а сам неизвестно от кого получает такой же удар. Ударит ногой со всей дури, и тут же сам подпрыгивает от мощного пинка. Забава!

– А ты-то сам что чувствуешь при отражении?

– Как тебе сказать… Приходилось плавать на корабле? Когда стоишь возле туго натянутого паруса, кажется, что он звенит от напряжения. Вот нечто похожее на такой парус в полном напряжении и у меня вдоль всего тела. Не знаю, как дальше, но пока держится… Хоть и звон в ушах стоит изрядный.

Чем больше Зиновий давал объяснений, тем больше у Алексея возникало к нему вопросов. Но на горизонте близкого будущего вдруг обозначилась одна весьма интересная ситуация. Так что вопросы нужно было пока отложить.

– Зденк, но ведь про варьегов должны знать многие, – все-таки не удержался Алексей. – А уж тюремному Шабену вообще по должности положено. Почему же ты говоришь, что это великая тайна?