Он неслышно подполз поближе, пока не оказался прямо над ней.

— Черт возьми, о чем вы сейчас думаете? Эсмеральда открыла глаза и весело улыбнулась ему.

— Я мечтаю о французской слойке с кремом и повидлом…

— После того, как мы с братом остались одни, — начала она свой рассказ, — мне пришлось самой ходить на рынок, а дорога туда проходила мимо булочной на Бэкон-стрит. Каждое утро они выставляли в витрине целый поднос только что испеченной сдобы. Она так пахла! Я изо всех сил удерживалась, чтобы не купить хотя бы одну булочку, но у меня не было денег на такие лакомства. — Она тяжело вздохнула. — Я часто останавливалась там и долго стояла, пытаясь себе представить, как я слизываю с булочки сладкую глазурь, потом кусаю легкое слоеное тесто, а потом наконец появляется крем, который прячется в самой серединке и…

Билли поднял руку, призывая ее замолчать. Если Эсмеральда могла так распалить себя воображаемым удовольствием от булочки, то что с ней будет от плотского наслаждения! Грустно, конечно, что она с самого детства была лишена самых простых радостей, в то время как он никогда не отказывал себе в удовольствиях. Во всяком случае, до сих пор.

Эсмеральда сладко потянулась, как женщина, и в самом деле испытавшая оргазм, который она так искусно имитировала.

— Пойду посмотрю, как там дела, — сказал Билли, — а вы пока немного отдохните.

— Есть, сэр, — ответила она, улыбаясь, и отдала ему шутливый салют.

Он уже собрался уходить, но вернулся и бросил на одеяло ее пистолет.

— Осторожно, он заряжен. Смело стреляйте в первого, кто попытается грубо обойтись с вами.

— Даже если это будете вы?

— Особенно если этим человеком окажусь я.

Спускаясь по склону каньона, Билли старательно взъерошил волосы и расстегнул ворот рубашки, чтобы придать себе естественный вид мужчины, возвратившегося с любовного свидания. Он надеялся, что братья достаточно осовели от спиртного и не заметят обмана.

Подходя к лагерю, он перешел на медленную, небрежную походку уставшего от плотских забав любовника.

Вирджил сидел у костра, важный, как индейский вождь, самодовольно попыхивая сигарой, в которой Билли признал свою, вытащенную из его седельной сумки. Джаспер растянулся на земле, опершись на локоть, нежно обнимая свободной рукой бутылку виски. По его злобному лицу Билли понял, что братец еще не остыл от их схватки. Сэм сосредоточенно терзал кусок вяленого мяса, а Энос рассеянно поглаживал за ушами прильнувшую к нему Сэди, которая, заметив хозяина, приветствовала его, лениво помахивая хвостом. Из жестяного котелка, подвешенного над огнем, поднимался пар, благоухающий традиционным ужином из консервированных бобов.

Вирджил понимающе подмигнул Билли.

— Надеюсь, она была с тобой нежной, сынок? Ты ведь сказал ей, что она у тебя первая, верно?

Билли усмехнулся:

— Думаю, она была первой еще у тебя, старина, потому что уверяла меня, что я оказался лучше всех прежних.

Вирджил расхохотался. Джаспер же пребывал в угрюмом настроении. Он отпил добрый глоток виски и бросил на утес презрительный взгляд.

— Уж я бы задал этой малышке такую скачку, что она ее никогда бы не забыла.

Билли в ярости шагнул вперед, готовый стереть эту самодовольную ухмылку с лица своего наглого брата, но внезапно понял, что Джаспер и в самом деле поверил в спектакль, разыгранный Эсмеральдой.

— Может, оно и так, Джаспер, да только это была бы твоя последняя скачка. Не так давно я узнал, что за кражу лошади вешают.

Джаспер стал приподниматься, готовый броситься на Билли, но Вирджил прижал его к земле своей тяжелой ручищей.

— Не надо сердиться, сынок. Уверен, Билли просто намекал на то, что ты слишком много выпил.

Энос и Сэм нервно засмеялись. Вирджил вырвал бутылку у Джаспера и протянул ее Билли вместе с одной из его же сигар.

Билли уселся по другую сторону костра. Ощущая на себе злобный взгляд Джаспера, он нарочито тщательно вытер горлышко бутылки рукавом, после чего сделал так необходимый ему глоток. Он надеялся, виски поможет ему справиться с неудовлетворенным желанием, но алкоголь только усилил его.

Он чиркнул спичкой и зажег сигару, стараясь хоть немного расслабиться. Сэм закончил возиться с мясом и задумчиво смотрел на Сэди.

— Я бы еще подкрепился. Разве это еда? Каждый день одно и то же: бобы да тощие степные собаки.

Билли встрепенулся и похлопал себя по бедру. Сэди вывернулась из-под руки Эноса и вперевалку подошла к хозяину. Он ласково погладил ее поседевшую морду.

— Могу тебя уверить, Сэм, что Сэди вовсе не такая вкусная, как твои нежные ушки.

Сэм натянул шляпу поглубже и приступил к густой бобовой похлебке.

Билли сделал глоток виски и глубоко затянулся сигарой.

— Так куда же направляетесь, ребята? Никак не рассчитывал встретить вас здесь.

Энос открыл было рот, но его опередил Вирджил:

— Да вот подумываем двинуться на юг. В Мехико-Сити.

Билли облегченно вздохнул. Хоть они и были братьями по крови, но если бы узнали о значке шерифа, спрятанном в кармане рубашки, то стали бы его смертельными врагами.

— Неплохое решение, — сказал он. — По слухам, в Мехико-Сити есть чем поживиться таким предприимчивым молодым ребятам.

— Вообще-то мы п-пока не с-собираемся в М-мексику. С-сначала завернем в Д-джулали, — неожиданно вмешался в разговор Энос.

— Джулали?! — переспросил Билли. Он чуть не уронил сигару.

— Зачем вам понадобился Джулали? Это же настоящая дыра. Да и женщины там, по слухам, страшнее самого городка.

— Но м-мы-то идем в Д-джулали, чтобы ограбить т-тамошний б-банк! — объяснил Энос.

Солнце уже согрело жаркими лучами землю, когда Эсмеральда наконец проснулась. Она томно потянулась, откинув одеяла. Теплый ветерок играл с ее волосами. Что-то давило ей на ноги, и она с улыбкой обнаружила там свернувшуюся клубочком и сладко посапывавшую Сэди.

Эсмеральда вспомнила вчерашний день. Кто бы мог подумать, что она безмятежно проспит на каменистой земле, завернувшись в грубое одеяло, когда всего в двух шагах от нее расположился лагерь закоренелых преступников?

И тут она увидела Билли. Она спал, сидя на земле и прислонившись спиной к скале, держа на коленях свой «винчестер». Вероятно, он уснул после долгих часов бодрствования, сраженный усталостью.

Осторожно подобравшись к Билли, Эсмеральда стала разглядывать его лицо. Это было лицо человека, знавшего слишком мало нежности в своей жизни, но слишком много продажных ласк. На нем были видны следы недавних битв. Тонкий шрам, видимо от лезвия ножа, пересекал правую бровь в опасной близости от глаза. Такая же отметина портила чистую линию упрямого подбородка. Судя по искривленной переносице, ему не раз приходилось участвовать в кулачных боях.