Рубашка у Хьюби Мюллера оказалась вся в рюшках, а подтяжки — черные в фиолетовый цветочек.

Рого так и подмывало высказаться на этот счет, заявив что-нибудь вроде: «Милый, ты сегодня выглядишь просто очаровательно!», но он сдержался. Тем временем фальшивые кудри его жены начали выпадать локон за локоном. Она с досады сорвала их все и швырнула на пол, где они и остались лежать между двумя трубами, напоминая неизвестного мохнатого зверька.

На взгляд Сьюзен Шелби, высокий и мускулистый Скотт, с канатом через плечо и топориком за поясом, напоминал киногероя из какого-то старинного фильма. Ее отец уже и не вспоминал о том, каким беспомощным показался ему священник, когда стоял на коленях на полу обеденного зала. Нет, это был сильный, смелый и решительный мужчина.

Отряд понемногу продвигался. То и дело кто-нибудь из мужчин интересовался состоянием своей «подопечной».

— С тобой все в порядке, мамочка? — заботливо произносил Мэнни Роузен.

— Ты только посмотри, я умудрилась изорвать все платье! — сокрушалась Белль.

— Надеюсь, что этим твои тревоги и волнения закончатся. Пусть это будет самое страшное, что с тобой произойдет во время нашего пути, — покачал головой Роузен.

Белль только вздохнула и еще раз внимательно осмотрела свое платье. Бриллиантовая брошь у левого плеча заставила ее разволноваться.

— Боже, Мэнни, возьми-ка вот это и положи себе в карман, — попросила она мужа. — Я бы никогда не простила себе потери такой дорогой вещицы.

— А что же все-таки произошло с лампочками? — удивлялся Мартин.

— Скорее всего, в системе аварийного освещения предусмотрены два набора аккумуляторов, — предположил Шелби. — Когда первый израсходовал свой запас энергии, в ход пошел следующий, только и всего. Похоже, все это происходило автоматически.

— Вот видишь! — радостно зашептал Робин, обращаясь к сестре. — Я же тебе говорил!

— Молодец, космонавт! — похвалила его Сьюзен. — Неизвестно еще, что бы мы вообще без тебя делали.

— А куда же подевался наш замечательный экскурсовод? — задал свой вопрос Мюллер, и ему тут же ответил Мартин:

— Его волной смыло. — И немного смутился неудачной шутке. — То есть, я хотел сказать, он попросту смылся, вот что я имел в виду.

— А он нам и не нужен, — успокоил своих товарищей Скотт. — Лестница должна быть где-то впереди, с левой стороны. Мимо мы все равно не пройдем.

Вдруг издали донеслись чьи-то робкие нерешительные шаги.

— Тише! — воскликнул Весельчак. — Кажется, наш матрос одумался.

Все замерли и с нетерпением ждали возвращения Паппаса. Но вместо него перед ними возникла девушка. Одета она была в легкомысленный розовый халатик с отделкой в виде лебединого пуха у воротника, манжет и подола. Должно быть, девушка пыталась бежать и постоянно хваталась за стены коридора. Ножки ее были обуты в черные аккуратные кожаные «лодочки», как у танцовщиц.

Девушка плакала, причем держала одну и ту же ноту, не повышая и не понижая голоса. Так рыдают маленькие наказанные дети. Ярко-рыжие волосы девушки были рассыпаны по плечам. Она еще не видела, что у нее на пути стоят люди, а потому, не разбирая дороги, просто торопливо шла, не останавливаясь, то и дело подбирая полы длинного халата-пеньюара.

Рого не стал дожидаться, пока она врежется в него, а лишь воскликнул:

— Эй, Нонни! Немедленно остановись! Ты что же, не видишь, куда идешь?

Вместо прежнего монотонного плача девушка издала жуткий вопль, в котором слились страх и отчаяние. В неверном свете лампочек экстренного освещения все увидели, что у нее огромные зеленые глаза, тонкие черты лица и пышная огненно-рыжая грива. Если бы нос, губы и подбородок девушки не казались слишком мелкими, ее можно было бы даже назвать красивой.

И хотя была она достаточно взрослой и уже самостоятельной, сейчас она больше всего напоминала ребенка. И, как положено испуганному ребенку, увидев первого же взрослого мужчину, сразу бросилась ему в объятия, как к родному отцу. Таким мужчиной и оказался Хьюби Мюллер.

Зарывшись лицом в его плечо, девушка без конца повторяла:

— Господи, как же мне страшно! Я так всего боюсь! Не бросайте меня, ради Бога, не бросайте меня! Пожалуйста, не бросайте меня! Возьмите меня с собой! Мне очень страшно!

Хьюби осторожно прижал к себе худое тельце, пытаясь согреть его, чтобы оно, по крайней мере, перестало дрожать. Он почувствовал запах пота, смешанный с дешевым одеколоном, и ее чистые и пушистые волосы на своем лице.

— Не бросайте меня! — не унималась девушка. — С кораблем случилось что-то ужасное! Правда, я никак не могу взять в толк что. Но мне очень страшно, и я, кажется, заблудилась. Я не могу попасть к себе в каюту.

— Конечно-конечно, — успокаивал ее Хьюби. — Теперь с вами все будет в порядке.

— Да это же мисс Пэрри! — воскликнула мисс Кинсэйл. — Бедняжка, она так напугана!

Только мисс Кинсэйл и Рого узнали девушку. Мисс Кинсэйл потому, что несколько раз беседовала с танцовщицей, а Рого потому, что, по старой привычке, будучи детективом с Бродвея, привык совать свой нос повсюду, где только речь шла о шоу-бизнесе. Вот и за время круиза он сумел выяснить кое-что не только о мисс Пэрри, но и о всей труппе, выступавшей на пароходе. Мисс Пэрри танцевала по вечерам вместе с другими одиннадцатью девушками три раза в неделю. Очевидно, и остальные из отряда Скотта тоже видели ее, но не выделяли среди других.

Рого очень не понравилось, что мисс Пэрри из всей команды выбрала этого слюнтяя и недотепу Мюллера, больше похожего на гомосексуалиста, нежели на мужчину.

— Ничего страшного, детка, — обратился детектив к девушке. — Ты попала к цивилизованным людям.

Мисс Пэрри продолжала жаться к Мюллеру и все еще дрожала.

Затем она вдруг выкрикнула:

— А где Сибил? Кто-нибудь видел Сибил? Я почему-то никого из своих не могу здесь отыскать. Мне очень страшно. Я не понимаю, что произошло.

Мюллер обнял ее за плечи, надеясь, что лихорадка скоро пройдет:

— Ну, не надо так переживать. Дело в том, что на судне произошла… э-э-э… авария. Но ты теперь с нами, и мы обязательно позаботимся о тебе… А кто такая Сибил? — поинтересовался он.

— Это девушка из нашей труппы. Мы с ней занимаем одну каюту. Она моя хорошая подруга. — Мисс Пэрри помолчала, видимо соображая, что же ей только что пытался внушить этот господин. Внезапно до нее дошел смысл его слов, и она чуть не задохнулась от ужаса: — Что вы говорите? Авария? Бог мой! — Затем, видимо, поняв, где она находится, мисс Пэрри резко отстранилась от Мюллера и заголосила: — О Господи, простите меня ради всего святого! Что же я натворила?! Я ведь с вами даже не знакома, да? Нам нельзя находиться вместе с пассажирами-мужчинами. Но ведь я не имела в виду ничего плохого, поверьте мне. Я ни на что не намекала. Тимми говорила, что если только застанет нас рядом с мужчиной-пассажиром, она немедленно…