Это не имело значения, потому что у Джесса все равно не было денег, чтобы выкупить книгу. Отец просил книгу раздобыть.

Поэтому Джесс ее украл.

Это оказалось просто, однако уже светало, когда Джесс вернулся со свитком к доверенному… Этого человека уже не было, вместо него в темноте Джесса поджидал кто-то другой.

Встретить во время задания другое лицо почти всегда – плохой знак. Джесс замер и сделал шаг назад, готовый броситься прочь.

Поджидавший его вышел на свет и одарил Джесса натянутой, осторожной улыбкой.

– Привет, братец, – сказал Брендан. – Вижу, ты не потерял сноровку. Это хорошо. Я боялся, что это место может превратить тебя в честного человека.

Брендан подошел и бесцеремонно заключил Джесса в объятия. Джессу сложно это было признать, но ему было приятно увидеть кого-то из семьи.

– Я честен, насколько это возможно, – сказал Джесс. – Что меня вполне устраивает, спасибо. А ты что здесь делаешь?

– Я пришел за этим, – сказал Брендан и указал на изящный футляр для свитка в руках Джесса. – Аристофан, верно? Никогда меня не прельщал, однако мне плевать на личные предпочтения, когда на кону деньги. Сложно было достать?

– Брендан… – Джесс сделал глубокий вдох и покачал головой. – Что ты делаешь здесь? В Александрии?

– Уже сказал тебе. За тобой никто не проследил?

– Нет, я не дилетант, и ответь на чертов вопрос!

– Папа хотел, чтобы книга оказалась в руках того, кому он доверяет больше всего, – сказал брат, – а это я, разумеется. К покупателю придется еще добираться, и папа не хотел доверяться кому-либо сомнительному. Даже нашим братьям.

Мысль о том, что Брендан самоуверенной походкой шагает по Александрии и занимается контрабандой книг, вызвала у Джесса тошноту. Заставила его почувствовать себя физически плохо.

– Здесь не просто вешают за подобное, братец. Здесь правят старинные, изощренные традиции, и люди умирают в муках. Пусть другие рискуют – за этот папа им и платит!

– Папа приказал, чтобы я сделал все лично, – сказал Брендан. – Я отлично знаю, чем занимаюсь, спасибо за беспокойство.

– Я… – «Я на самом деле беспокоюсь», – хотел сказать Джесс, и это было правдой, однако он знал, что оба они почувствуют себя неловко, если он произнесет подобные слова. – Если тебя здесь поймают, то и меня тоже. Ты знаешь это. У нас одно лицо.

Брендан снова улыбнулся, показав на этот раз зубы.

– Ну что ж, мы не можем себе позволить, чтобы мои мучительные пытки и смерть привели к твоему отчислению, правда же? Не волнуйся, братик. Со мной все будет в порядке. Возвращайся в свою школу, пока там не заметили твоего отсутствия.

– Брендан…

– По крайней мере, ты не называешь меня теперь Малявкой. Я уж думал, мне придется однажды силой выбить из тебя эту привычку. – Его улыбка исчезла, и брат стал будто наполовину незнакомцем. Кем-то, кого Джесс любил, но кому не был уверен, что может доверять. – Я передам отцу, что ты его любишь.

Это было сказано с сарказмом, а потом брат исчез, скользнув за потайную дверь в задней стене пустого магазинчика. Джесс остался один, надеясь лишь на то, что, когда он встретит своего близнеца в следующий раз, Брендан не окажется при смерти. Или уже мертвым.

Джесс вернулся в дом Птолемея как раз в тот момент, когда зазвенел звонок, приглашающий всех на новую встречу с профессором Вульфом.

– Ты выглядишь ужасно, – сказал Томас, когда Джесс вышел в общую комнату, к столу с кофе. – Плохая ночь?

«Мягко говоря», – подумал Джесс.

Произведение Аристофана было ценным, однако отправлять на задание Брендана было глупо. Безрассудно. Джесс задумался о том, почему отец принял подобное решение… а потом о том, было ли это вообще идеей отца.

* * *

– Это невозможно! – воскликнула Идзуми на следующее утро, когда кодексы у всех студентов вдруг замигали и завибрировали. Джесс открыл свой, чтобы прочесть послание от профессора Вульфа. – Мы так мало спим, он так много требует, за что? Теперь еще и это?

– Что? – спросил ее Джесс. – У меня написано «Идите в класс». А у тебя?

Она зло сжала губы, они превратились в прямую линию.

– Он хочет, чтобы я пошла в Отдел медицины, – сказала Идзуми. – У меня будет тренинг на полдня, дополнительно к классному обучению.

Джесс посмотрел на собравшихся в общей комнате.

– Еще кто-нибудь получил подобные инструкции? – Половина студентов подняли руки, включая Томаса. – А тебя куда отправляют?

– Артифекс, – сказал Томас. Он пытался скрыть радость, но, как обычно, у него это плохо получалось. – Я буду изучать технологию изготовления чертежей.

У остальных были такие же инструкции. Похоже, профессор Вульф заметил, кто в какой области силен и может развиваться. Халила должна была отправиться на встречу с другим профессором, который занимался высшей математикой и изучал небесные светила. Дарио предстояло заняться историей, и он выглядел довольным. Глен, что неудивительно, отправляли в элитный полк Библиотечной охраны.

Джесс же не получил особых указаний. Это вызвало у него тревогу, как будто профессор Вульф забыл о нем. «Хорош во всем, но на деле ничего не умеет» – еще одна любимая поговорка Брайтвеллов. Джесс всегда думал, что если он будет много знать, то у него будет преимущество.

А теперь он чувствовал себя ни на что не годным.

Занятие в классе, однако, оказалось любопытным – и индивидуальным. Им сказали ждать в кабинете и почитать о том, как устроена внутренняя иерархия Библиотеки. Эта информация отскакивала у Джесса от зубов, и он мог бы рассказать все, даже если бы его разбудили посреди ночи. Затем каждого по очереди приглашали в смежную с классом, меньшую по размеру комнату, где сидел сам профессор Вульф. Когда наступила очередь Джесса, ему казалось, что это будет решающим моментом: он либо впечатлит профессора сегодня, либо его отправят домой.

Джесс был шестым в рейтинге класса, и оставаться шестым ему не удастся, если он каким-либо образом себя не проявит.

– Садись, – сказал ему профессор Вульф и кивком указал на простую деревянную парту со стулом посреди кабинета, на которой стояла коробка. – Ты хорошо знаешь теорию перевода?

– Да, сэр. Это подраздел отзеркаливания, однако вместо создания копии там на самом деле перемещают произведение в другое место.

– Упрощенно, но все же верно, – согласился Вульф. – Часть работы библиотекаря заключается в том, чтобы находить оригинальные произведения независимо от того, личный это журнал, сданный после смерти его владельца, или же новый открытый материал, когда его необходимо добавить в коллекцию библиотеки. Я полагаю, ты понимаешь, как это происходит.

Значит, это очередной тест.

– В теории, – сказал Джесс. – Я никогда этого не делал.