Любопытно, что 86-я стрелковая дивизия, согласно сведениям на 1 ноября 1940 г.[23], обладала невероятной огневой мощью – 54 45-мм противотанковые пушки, 37 76-мм пушек, 28 122-мм гаубиц, 10 152-мм гаубиц и 10 (!) 203-мм гаубиц. Она была единственной дивизией, имевшей 203-мм орудия.

В чем-то типична судьба 311-го пушечного артполка РГК, в составе которого было 24 122-мм пушки и 12 152-мм гаубиц-пушек. «П.З. Баклан, помкомвзвода 1-го дивизиона 311-го Краснознаменного ПАП РГК, рассказывал, что в мае 41-го в полку (дислокация – штаб 1-й дивизии в Деречине, остальные дивизионы по окрестностям) были организованы 45-дневные учебные сборы, на которые было призвано от 300 до 400 человек из окрест ных сельсоветов. Среди них было много бойцов, которые раньше вообще не служили в армии (т. н. западники).

Незадолго до войны полк выехал на стрельбы под Ломжу, в Червонный Бор, а в летнем лагере возле Зельвы (в имении Холстово) было оставлено 150 «партизан», 12 новеньких 122-мм пушек и около шести тысяч выстрелов к ним. Баклан вспоминал: «Тягачей нам не дали, связь с соседними лагерями отсутствовала… В этот день я был старшим по лагерю. Узнав от местных жителей, что началась война, приказал пригнать из Зельвы трактор, чтобы выставить на позиции пушки. Когда пушки были на том месте, где нужно, оказалось, что нет снарядов. Они были закрыты на складе, а сбивать замки не посмели. В это время приехали отдыхавшие в своих семьях старшие командиры – майор и лейтенант – и стали руководить обороной. Я был послан во главе группы из 8 человек принять караул штаба полка в Деречине. Солдаты оружия не имели, только у меня была самозарядная винтовка. На второй день, 23 июня, я отправился в Зельву за вооружением. Принес 5 винтовок и несколько сот патронов и раздал солдатам для несения караула. К этому времени в Деречин возвратилось командование полка, которое находилось в Ломже и в Червонном Боре. Это комиссар Малышев, комсорг Никандров, командир 3-й батареи ст. лейтенант Черняховский, политрук Шарипов, ст. лейтенант Кучеренко с женой Марией и 30–40 солдат. Полк, по их донесению, был разбит, но отдельные группы бойцов еще оказывали сопротивление врагу»[24].

Так глупо и нелепо были в первые же дни войны утеряны тысячи первоклассных орудий Красной Армии. Как это могло случиться?

В летне-осеннюю кампанию 1941 г., то есть с 22 июня по конец сентября 1941 г., советскими войсками была потеряна астрономическая сумма – 79 093 орудий и минометов! Из них минометов – 46 334, противотанковых пушек – 10 017, 76-мм пушек и 122-мм гаубиц – 15 216 и более мощных орудий – 5000.

За то же время было получено от промышленности 39 695 орудий и минометов, то есть почти в два раза меньше. Более подробно о потерях сказано в Приложении.

Попытаться провести анализ причин гибели такого числа артиллерийских орудий никто ни в открытых, ни в секретных, ни в совсекретных документах даже не пытался. Хотя в 1945–1950 гг. такие возможности были. Можно было опросить участников боев, тысячи пленных германских офицеров, разобраться в документах вермахта, в трофейной матчасти и т. д. Увы, никто этого сделать не захотел. Главная причина – нежелание признать, что подавляющее большинство орудий было не подбито, а попросту брошено.

Тысячи орудий были брошены прямо на складах, в артиллерийских парках, на полигонах, на железнодорожных платформах и т. д.

Вот, к примеру, на окружной полигон (бывший польский) югозападнее Барановичей в мае 1941 г. было доставлено прямо с завода 480 152-мм гаубиц-пушек МЛ-20 с 10 боекомплектами на каждое орудие. В конце лета 1941 г. гаубицы-пушки должны были пойти на укомплектование десяти артиллерийских полков РГК. Все они целы и невредимы достались немцам 23–24 июня 1941 г.

Немцы довольно активно использовали трофейные МЛ-20, которые получили в вермахте название «пушка-гаубица 15,2-cм KH.433/1(r)», ну а 152-мм пушки обр. 1910/34 г. они именовали «15,2-cм K.433/2(r)».

Сколько всего было использовано немцами трофейных МЛ-20, установить не удалось, но после больших потерь к марту 1944 г. в вермахте служили 217 – 15,2-см K.433/1.

Поскольку новые трофейные снаряды с конца 1942 г. поступали нерегулярно, в феврале 1943 г. началось производство снарядов к МЛ-20, и до мая 1945 г. их выпустили 759,5 тысячи штук.

27 июня 1941 г. начальник Генштаба генерал-полковник Франц Гальдер записал в своем дневнике, что на большом русском складе в Дубно группа армий «Юг» захватила 42 203-мм мортиры, 18 артиллерийских батарей, 50 противотанковых пушек, 215 танков и 95 грузовых автомашин.

В советских секретных изданиях пусть очень осторожно, но все же признавали неудовлетворительное состояние артиллерии в летне-осенней кампании 1941 г.:

«Артиллерия двух фронтов также была плохо укомплектована механической тягой. Например, артиллерийские части 8-й армии на 8 июля 1941 г. (начало оборонительной операции в Эстонии) были обеспечены механической тягой всего на 18 %. Артиллерия Северного фронта на 5 августа 1941 г. была укомплектована тракторами на 59,6 %. Совершенно очевидно, что низкая обеспеченность артиллерийских частей средствами тяги затрудняла боевое использование артиллерии в высокоманевренных боях и операциях летом и осенью 1941 г.

Таблица 5. Обеспеченность механической тягой артиллерийских частей резервного фронта на 14 июля 1941 г.[25]

Примечание: учтены все виды тракторов, тягачей и автомашин.

Особенно острый недостаток испытывали артиллерийские части и штабы в средствах связи. Большинство частей было обеспечено средствами связи всего на 15–25 %, многие артиллерийские части совершенно не имели радиосредств и подвижных средств связи. Это существенно влияло на управление боевой деятельностью артиллерии. В артиллерийских частях имелся большой некомплект приборов разведки и управления огнем, недоставало материалов для работы метеорологических и звукометрических станций. Корректировочно-разведывательная авиация в первые дни войны понесла большие потери и практически (в условиях господства в воздухе авиации противника) не могла оказывать большой помощи артиллерии в ведении разведки и корректировании огня»[26]. Почти все корпусные корректировочные авиаэскадрильи погибли в первые же дни войны на аэродромах в приграничной полосе. Например, в 10-й армии Западного фронта на аэродроме в районе Ломжи утром 22 июня 1941 г. были уничтожены корпусные корректировочные авиаэскадрильи 1-го и 5-го стрелковых и 6-го кавалерийского корпусов. Из состава трех эскадрилий остался один самолет, успевший до налета авиации противника подняться в воздух. В 19 часов 22 июня в районе Кватеры была уничтожена корректировочная авиаэскадрилья 6-го мехкорпуса. Такие же большие потери корректировочной авиации были и в других армиях.