– В чем трабл? – сказал он гостю наполовину приветственно, наполовину вопросительно. Голос, впрочем, звучал дружелюбно. На вид молодой человек казался почти вдвое моложе гостя – лет двадцать с небольшим – и раз в десять чище. Среднего роста, худощавый, мускулистый. Волосы у парня были длинные, как и у наркоши, – до плеч. Но не заплетённые, а перехваченные хайраткой.

– Чёт-то я не фтыкнулся пока, – откликнулся посетитель, озираясь. – А ты хто?

– А я менеджер, имхо. Фторый нумер в сей резиденции. Ну, ты фтыкайся. Йес?..

Судя по всему, две ветви рода homo вполне понимали язык друг друга.

– Пашик – эт' ты? – с лёгким запозданием фтыкнулся гость.

– Я – Копыто, менеджер, – терпеливо объяснил собеседник.

– Во как. А я – Тимон.

– Оч-приятно. Пашик – это вон тот уважаемый г-н, – показал менеджер на бармена. Вернее, на его почти наголо стриженную голову, торчащую над стойкой и напоминавшую футбольный мяч, неизвестно зачем украшенный мелкими чертами лица. На гостя бармен бросил единственный взгляд и навеки утерял интерес к его личности.

– Наш первый нумер, кстати… – Копыто странно посмотрел на собеседника и тихонько прибавил: – Дело, конечно, не моё, друг Тимон. Но Пашик – очень жадный. Я таких жадных ещё не встречал…

Ничего не ответив, гость пошлёпал к бару. Копыто между тем направился во второй зал; оттуда донёсся его зычный крик: «Эй, все! Кто играет в цацку „Свободный охотник“ – ресет будет через десять минут!»

– Искренне здесь! – сказал Тимон, подойдя к стойке. Нестандартная была стойка, с претензией на космический дизайн.

Бармен это заявление проигнорировал. Даже веком не дёрнул, не то что своим футбольным мячиком. Но торчок попался настойчивый:

– Ква, – позвал он. – Ты Пашик?

– Кому Пашик, – снизошёл бармен, – а тебе Павел Арсентьевич. Запомнил, чмо?

– Запомнил, – покорно согласился Лесник, поднял руку и нерешительно поскрёб щетину.

Рукав свитера свалился, обнажив «дорожку» в мир сладких грёз (коллодий смотрелся даже натуральнее, чем следы настоящих инъекций).

Щетина тоже не подкачала, – собственные волосы, мелко настриженные и нанесённые на специальный гель. Парик, пластиковые кольца-расширители в ноздри, капли в глаза, тональный крем, изображающий синюшную бледность… Добавить характерный наряд и собственные актёрские способности – и готов не вызывающий подозрений образ. В гримировальном наборе имелся даже специальный дезодорант, имитирующий застарелую бомжовскую вонь – но его, поразмыслив, Лесник применять не стал, – дабы не вышвырнули с порога.

Преображение из респектабельного археолога в бомжеватого наркошу объяснялось не любовью к театральному искусству. Визит (по наводке Канюченко) в сие заведение мог закончиться любыми эксцессами. Леснику не хотелось вешать себе на хвост «крышу» интернет-клуба.

– Че надо? – спросил Пашик без малейшего любопытства.

– Я, это… кореша, тут… – невнятно забормотал Лесник. – Сказали… Мне бы, это… Короче, во…

Из-под свитера возникла и легла на стойку штуковина, похожая на «тетрис», страдающий манией величия.

Это была вещь, именуемая на сленге компьютерщиков «наладонником», купленная специально – в первом же крупном магазине. Коробку от изделия, паспорт и гарантийный талон Лесник с собой не взял. Игрушка, прямо скажем, не дешёвая и чрезвычайно модная. Карманный компьютер, миниатюризация которого дошла до кретинизма.

В глазах бармена зажёгся тусклый огонёк интереса.

– Пентиум, – похвастался Лесник. – Классный компух.

Бармен и сам все видел. Не пентиум, понятно, тот из другой оперы, но «компак», новёхонький, мечта делового человека. Внешность гостя внушала Пашику доверие, но спросил он по-прежнему равнодушно:

– И че?

– Продать бы… – заискивающе сказал Лесник, дрожащей рукой подтолкнув «компак» к Пашику.

– Где взял? – строго спросил тот. Лесник не стал врать:

– Купил.

Пашик ухмыльнулся. Лесник продолжил:

– А щас с башлями зарез, с детокса соскочил только что… В лопатнике сквозит…

– Сколько?

– Полста. Зелёнкой.

– Скажи уж честно, ширнуться нечем… Лопатник, детокс… Тьфу.

Бармен поднялся из-за стойки. Был он молодым, на вид не старше Копыта. И – примерно одного с ним роста. На этом сходство между «нумерами» клуба и заканчивалось – пухлое брюшко Пашика обещало со временем превратиться в пузо, не уступающее тому, что украшало солнцепоклонника Арарата Хачатряна.

Интересная тут, кстати, иерархия «нумеров», подумал Лесник. Менеджер, сиречь управляющий, по идее, должен быть главнее бармена – тот, как ни крути, всего лишь обслуга. Впрочем, нечего лезть в чужой интернет-клуб со своим уставом…

Пашик повертел «компак», положил обратно на стойку и принял наконец решение. Крикнул, перекрывая музыку:

– Никита!

Из недр клуба явился крепкий лоб в камуфляже, с дубинкой у пояса. Секьюрити в «Разряде» таки имелась.

– Встань у входа, – скомандовал бармен, – и если что не так, сам знаешь…

И что сие значит? – подумал Лесник. Боится, что пришёл замаскированный мент? Что следом ворвётся опер-группа? А Никита их – дубинкой, дубинкой!? Да нет, похоже, что страж поставлен не у входа… У выходa … Не зря Копыто предупреждал о патологической жадности Пашика.

Патлатый менеджер, кстати, так больше в этот зал и не вернулся.

Пашик сделал музыку громче.

– Музон льётся, – сказал Лесник по-свойски. – А также пьётся и бьётся. Накапай водички, Павел… Аркадьевич… Глотка ссохлась.

– Арсентьевич. По пятницам не подаём, – восстановил Пашик дистанцию. – И вооще у нас в головных уборах не ходят. Понял, нет?

Прямо как в храме, подумал Лесник. Нет бога, кроме Майкрософта, и Билли Гейтс пророк его… Но бандану снял с головы послушно.

– Подыми свитер!

Лесник опять повиновался. Приемо-передающей аппаратуры, как назло, на его животе не было. Заодно не нашлось оружия и бронежилета. И, если уж совсем начистоту, – то не обнаружилась ни майки, ни рубашки, ни иной детали туалета. Свитер был надет на голое тело.

Бармен брезгливо провёл руками по карманам джинсов. Зацепился за что-то, нехорошо прищурился, стал старательно тискать карман… – и тут же расслабился.

– Все своё ношу с собой? – спросил глумливо. – Баянист херов…

В кармане лежал шприц.

– Лады, пройдём, поспикаем, – смягчился наконец Пашик. – Шумно тут… И тестануть твой компух надо, сам-по.

Служебные помещения «Разряда» размещались в подвале и резко контрастировали с залами. Бетонные полы, узкие коридоры, некрашеные стены, голые лампочки.