Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что произошло?
Благодаря своим дедуктивным способностям он быстро соображает: он перепутал трубку с пистолетом. Так, совсем недавно он пытался выстрелить из трубки, а теперь хотел прикурить пистолетом.
Он преследует Филиппо по крышам. Начинается погоня за преступником. Выглядывают жильцы последних этажей.
— Эй, потише там, с вашими погонями, — кричат они. — Спать не даете.
Старик спрыгивает на улицу.
Пик настигает его хитроумным способом, им же изобретенным: способ состоит в том, чтобы спуститься по лестнице; Филиппо дерзко захватывает лифт и поднимается наверх; Пик за ним. Кто-то стучит в дверь, Пик вздрагивает.
— Будь начеку, Пик, — говорит он себе, поглаживая рукоятку пистолета «флобер», который с ним никогда не расстается.
Он направляется к двери.
Кто там? Мы это скоро узнаем. Более того, мы это узнаем немедленно: это гостиничный слуга.
— Руки вверх! — кричит Пик. — Или буду стрелять.
— Стреляйте, — отвечает тот, ставя на стол поднос с ужином.
Пик отказывается от своего намерения: он видит дым, выходящий из соседнего номера. И в этом случае ему помогают исключительные дедуктивные способности. Дым? Значит, что-то горит. Кто-то совершил поджог. Но кто? Ник Картер, благородный вор. Но зачем? Чтобы уничтожить улики своего последнего преступления. Какого? Тысячного. То есть? А кто его знает?
— Ага! — торжествующе кричит Пик, закуривая свою сотую сигарету. — Наконец-то ты у меня в руках, Ник!
Начинается погоня за благородным вором.
Пик переодевается грудным младенцем и осторожно бежит к номеру, где, благодаря безошибочной дедукции, он обнаруживает ужасное преступление: убийство старого скупца, или драма в номере 16. Он допрашивает слугу:
— Какие привычки были у мерзкого старца?
— Здесь нет мерзких старцев.
— Говори, или я вышибу тебе мозги.
— Вышибайте мне мозги, — отвечает слуга, убирая со стола.
Пик решает его не убивать — пока что.
— Он нам еще понадобится, — говорит он. — Мы его расколем.
Он входит в номер, где совершено преступление, и ужасная картина является его взору: в одном из кресел, более годящихся для отдыха, чем для преступления, удобно развалился мужчина, который курит.
Который курит трубку.
— Проклятье! — кричит Пик. — И на этот раз благородный вор улизнул от меня.
Он набрасывается на курящего, который быстренько справляется со стальными мускулами Пика и заставляет проницательного полицейского спуститься по лестнице хитроумным способом, придуманным учеником Шерлока Холмса как раз в этот момент и состоящим в том, чтобы быстро переместиться вниз, сидя на ступеньках.
— Способ гениальный, — говорит Пик, добравшись до самого низа, — но надеюсь, что больше никогда к нему не прибегну.
Он видит Сусанну и Филиппо, которые ужинают.
— Вяжите их, — велит он агентам.
Связанных и с кляпом во рту, их собираются бросить на дно мрачной темницы, когда раздается стук в дверь.
— Войдите.
Входит слуга с букетом цветов для Пика.
— От кого это? — спрашивает Пик. — От поклонниц?
— Нет, от Громилы Джеппи или Похитителя Спасательных Поясов.
— Всё Джеппи да Джеппи, и никакой с ним жизни! — кричит Пик.
Возвращается начальник полиции, который с сияющим лицом идет навстречу Пику, чтобы обнять его.
— Пик, вы гений, — говорит он, — вы гений!
— Почему?
— Все ваши дедукции оказались несостоятельными.
Он протягивает ему записку, которая, как представляется Пику, запечатана четырьмя печатями, какие бывают на султанских посланиях, но на самом деле это не так.
— Записка, оставленная ворами на месте, где находилась сумочка этой синьоры, — объясняет он.
Пик хватает записку дрожащей рукой и при слабом свете старого карманного керосинового фонаря, который он всегда носит с собой, читает:
Большой привет болвану Пику.
Громила Джеппи, он же Похититель Спасательных Поясов.
Среди участников охоты, организованной «Гранд-отелем», Баттиста обнаружил…
— Доктора Фалькуччо! — сразу же скажут читатели.
Нет. Любителя острых ощущений.
Будучи в постоянном поиске новых впечатлений, он приехал в Сан-Грегорио, чтобы участвовать в охоте. Добряк сиял от счастья: на его лице красовался отпечаток крупной пятерни.
— Не более четверти часа назад, — объяснил он Баттисте, — я получил оплеуху.
— Рассказывайте, рассказывайте! — воскликнул наш смиренный герой, с трудом поспевая за говорливым потоком туристов, которые, выйдя из селения, стали заполнять долину.
Любитель острых ощущений, который по своему обычаю только и ждал, чтобы его попросили рассказать о своих проделках, не заставил себя упрашивать.
— Вам надо бы знать, — сказал он, — что я также немного магнетизер, на досуге.
— Я не знал за вами такой способности, могу вас поздравить.
— Спасибо. Некоторое время назад я находился с друзьями в кафе; кое-то позволил себе усомниться в моих гипнотических способностях. И тогда…
— Вы дали ему пощечину.
— Не приведи господь.
— Ну, тогда он дал вам пощечину.
— Опять нет.
— Что же тогда? Я не понимаю.
— Мы побились об заклад. «Посмотрим, — сказали мои друзья, — сможешь ли ты загипнотизировать вон того типа». И показали мне какого-то незнакомца, крупного мужчину, который пил кофе за столиком в одиночестве. «Что-то он мне не нравится, — ответил я, — но посмотрим». И я стал смотреть на него своим гипнотическим взглядом. Несколько минут он оставался равнодушным к моим флюидам. Уже мои скептически настроенные друзья стали насмешливо хихикать и толкать друг друга локтями, и уже я собирался отказаться от этой затеи, как вдруг, среди всеобщего изумления, тот тип встал и сделал несколько медленных шагов ко мне, будто подчиняясь некой внешней воле. Все замолчали, а я усилил гипнотическую мощь своего взгляда. Мои психические способности были напряжены до предела в гигантском, изнурительном усилии. Тишина стояла оглушительная. Под воздействием флюидов из моих глаз мужчина сделал еще несколько шагов ко мне; вот он подошел — а я ни на секунду не спускал с него глаз; и вот медленно, к изумлению всех, кто не верил в мои гипнотические способности, он поднял руку и дал мне пощечину. Началась потасовка. Мои друзья хотели линчевать этого типа, но я сказал им: «Всем стоять, опыт удался: я сам приказал ему дать мне пощечину».