– Невероятно!

– Именно! Парень, что называется, сделал себя сам! И достиг очень многого. Например, не просто спортом занялся и побеждал в соревнованиях, а вышел на мировой уровень! Это уже талант и воля к победе, а не просто борьба с собой! Но комплексы в глубине души у Сергея, похоже, все равно остались, и перед женщинами, особенно красивыми, он по-настоящему робел.

– Красивые женщины многим мужчинам внушают чувство робости, – словно соглашаясь, протянул Гуров. – Но вы не допускаете мысль, что инициатива в этом общении могла исходить не от него, а от Елизаветы, жены Ивана Степановича?

– Да не было между ними ничего! И быть не могло! Я у Сергея сам спрашивал, сразу после того, как Ванька его уволил. Он не стал бы мне врать! Да и отличать, лгут мне мои воспитанники или говорят правду, я уж умею, поверьте! Сергей признался, что обращал внимание на красивую подопечную. И что она, пожалуй, волновала его как женщина. Но не более того.

– А как тогда Сергей отнесся к поступку Коротова? Парень, наверное, расстроился или сильно разозлился?

– Да нет, вроде не особо. То есть расстроился, конечно, он ведь работу потерял. Но сказал, что Коротова в общем-то понимает. Мужик в возрасте, вот и нервничает. Хотя его увольнение ничего не изменит, если Лизавета решит пойти «налево», то пойдет. А обращать внимание на такую женщину мужчины будут еще лет двадцать, это как минимум. Так что паренек скорее сочувствовал бывшему работодателю. И кстати, Ванька ведь Сереге приличную компенсацию выплатил. Рекомендации дал хорошие опять же. Так, чего ему злиться было, Сереге?

– Понятно. А вы, случайно, не знаете, как Петров нашел новое место работы?

– Нет, я не в курсе подробностей. И сам мало что знаю о его втором работодателе. Справок не наводил, даже фамилию не запомнил. Но кажется, Сергей говорил, то ли знакомые, то ли коллеги сообщили ему о вакансии. Они ведь встречались на различных мероприятиях, телохранители, я имею в виду, знали друг друга, вот и посоветовали, наверное.

– Понятно. Спасибо вам за беседу, Иван Степанович. У меня только один вопрос остался.

– Слушаю.

– Вот вы говорили о робости Сергея в общении с женщинами. К тому же, судя по всему, парень доверял вам и делился довольно многим.

– Да, пожалуй, так и есть. А в чем вопрос-то?

– Есть основания полагать, что девушка среди знакомых Сергея все же была. Может, не невеста, а просто близкая подруга? Мне бы не помешало и с ней пообщаться.

– Честно говоря, я даже не слышал о ее существовании, – удивленно протянул Солодов. – Может, вы чего-то путаете, Лев Иванович?

– В квартире Петрова обнаружили следы пребывания женщины.

– Тогда не знаю. Но смею предположить, что здесь какое-то недоразумение или ошибка закралась.

– Хотите сказать, что мы делаем неправильные выводы?

– Или поспешные, я не знаю, честное слово! Но вы совершенно правы в одном, Лев Иванович, мы были довольно близки с Сергеем. И он доверял мне многие тайны своего сердца. Так что о появлении женщины в жизни парня я бы знал обязательно. Мы в последний раз общались с Сергеем за пару недель до его смерти, и он не упоминал ни о каком знакомстве. Так что вы лучше ребят расспросите. Может, кто и сможет помочь.

С Александром Котко, приятелем Сергея, Гуров встретился в тот же день, но немного погодя. Исследуя район в поисках спортивного клуба, полковник присмотрел небольшое кафе под названием «Арктика», находящееся неподалеку. Иван Степанович сам любезно предложил немного перенести тренировку, чтобы оперативнику не пришлось тратить слишком много времени на ожидание. И он же снабдил Гурова телефонным номером парня.

Как и ожидалось, полковник прибыл на место встречи немного раньше. Он заказал себе кофе и обдумывал недавний разговор с тренером, лениво разглядывая незатейливый интерьер и немногочисленных посетителей кафе.

Гуров сразу же догадался, что широкоплечий парень среднего роста, который в нерешительности застыл на пороге и вертит по сторонам коротко стриженной головой, и есть Александр, приятель погибшего Петрова. Он приветственно махнул рукой, парнишка кивнул и подошел ближе.

– Здравствуйте, это вы хотели меня видеть?

– Да, меня зовут Гуров Лев Иванович, я полковник полиции и расследую дело о гибели Сергея Петрова. Вы присаживайтесь.

– Спасибо. – Молодой человек опустился на стул, стоящий напротив. – Степанович мне позвонил и все пояснил, так что я в курсе. Только не понимаю, чем могу помочь вам, честно говоря.

– Как же, вы ведь дружили с Сергеем?

– Да, но я в его работе ничего не понимал. Да и не интересовался ею особо никогда. А поскольку он погиб при исполнении своих обязанностей, разве не в этом направлении должно вестись расследование? Или я чего-то не понимаю? Может, вы как раз Сергея в чем-то подозреваете или собираетесь обвинить?

– Хотите чего-нибудь выпить? – вместо ответа предложил Лев. – Может быть, кофе или сок?

– Спасибо, нет, – покачал головой молодой человек, – у меня режим. А тренировку только перенесли, не отменили, так что мне стоит воздержаться.

– Понимаю. И, отвечая на ваш вопрос, должен заметить, что вы совершенно правы. Погиб Сергей на работе, и подозревать его в причастности к взрыву глупо и нелепо. А вот провести тщательное расследование необходимо. Не находите?

– Конечно. – Слегка растерянный тон молодого человека говорил о том, что он за несколько секунд утратил большую часть своего боевого задора.

– А как расследовать гибель того, кого совершенно не знаешь? Как понять, каким он был человеком, чем жил? И чего хотел от судьбы, к чему стремился? Вот для этого мне и нужна ваша, Александр, помощь.

– Моя? – окончательно растерялся парень.

– Конечно! Ваша и остальных друзей Сергея. Вы же сможете перечислить мне имена тех, с кем он обычно общался?

– Это Вадим Хворостов, Василий и Женька Смирновский. Сергей с Женькой был особенно дружен. Это все наши ребята из клуба. Мы и встречались частенько в этом самом кафе. Посидеть после тренировки, бывало, или в выходной день. Но ребят-телохранителей, с которыми общался Сергей, я совсем не знаю. Тут уж не помогу, извините. Затрудняюсь даже сказать, были ли у него друзья на работе. Ведь он своих клиенток один, кажется, охранял. Не знаю. В ту его жизнь я вообще старался особо не лезть. И он о работе своей никогда не рассказывал, говорил, не положено, секретность, то да се. Туману все больше напускал.

– Форсил немного? – подсказал Гуров.

– Было, пожалуй, поначалу, даже слишком сильно, если честно. Пока Вадик не рубанул ему, что телохранитель – это просто разновидность лакея. Да не обычного, а такого, в чьи обязанности входит погибнуть вместо хозяина, самому подставиться и словить пулю. За это и деньги платят на первый взгляд неплохие, но явно недостаточно большие, чтобы голову сложить за чужого дядю. И смотрите-ка, будто в воду глядел! – Парень замолчал на минуту и горестно вздохнул: – Только вы не подумайте чего, Лев Иванович, Вадик это не со зла сказал. Он в общем-то хороший друг и никого обидеть не хотел, просто Серый всех достал поначалу своей работой. И кажется, зазнаваться начал.