Владение Мосулом и Алеппо сделало Нур-эд-Дина хозяином Северной Сирии. Южная часть этой страны находилась под властью дамасского принца. Атабек дважды безрезультатно осаждал Дамаск. В конце концов жители, опасаясь крестоносцев, сами предложили ему овладеть городом, и беспомощный правитель был вынужден покинуть его, получив Эмессу в обмен на «Королеву Сирии». Власть Нур-эд-Дина простиралась теперь от Евфрата до Святой земли, и его мысли были направлены на достижение главной цели – изгнание франков с Востока, тогда ему представилась бы возможность вернуть Египет под духовное покровительство династии Аббасидов.

Разложение – неотъемлемая составляющая безграничной власти. Фатимидские предводители правоверных превратились всего лишь в кукол в руках своих министров, а за пост визиря, как это часто случалось с троном, стали сражаться с оружием в руках. В это время в Египте разгорелась гражданская война между Шавером и Даргамом, соперниками за визириат. Первый лично явился в Дамаск и предложил атабеку Нур-эд-Дину треть от доходов Египта, если тот поможет ему одолеть соперника. Без колебаний Нур-эд-Дин приказал Асад-эд-Дину (Лев Религии) Ширкуху (Горный лев)[45], курдскому правителю, который командовал его войсками при Эмессе, собрать войско и отправиться в поход на Египет. Ширкух подчинился с трудом, против своей воли и исключительно по настоятельному приказу Нур-эд-Дина, то же самое сделал и его племянник, тогда еще малоизвестный, но столь же заслуженно знаменитый впоследствии Саладин. Он оставил пиры и развлечения Дамаска и других сирийских городов, чтобы сопровождать своего дядю в трудностях и опасностях войны. На первых порах Даргам одерживал верх, но в скором времени был убит своим рабом, и Шавер заполучил власть, к которой стремился. Новый визирь попытался избавиться от своих союзников, что не входило в планы Нур-эд-Дина, и Ширкух со своими войсками занял позиции в северо-восточной части королевства, где он овладел приграничным городом Белбейс в самой восточной части Нила под предлогом получения обещанной Нур-эд-Дину одной трети доходов. Шавер, стремясь выпроводить столь опасных гостей, заключил тайное соглашение с Амальриком, иерусалимским королем, и обещал заплатить тому 60 тысяч дукатов за помощь в этом. Ширкух, получив подкрепление, двинулся в Верхний Египет, а Саладин принял под свое командование Александрию, которую он отважно защищал в течение трех месяцев против объединенных сил христиан и египтян. После нескольких сражений был заключен мир на условиях получения Нур-эд-Дином 50 тысяч дукатов и вдвое большей суммы в ежегодную уплату королю Иерусалима.

Вскоре после этого беспринципная попытка захватить Египет была предпринята Амальриком по предложению магистра ордена госпитальеров, и Шавер в отчаянии вновь обратился к Нур-эд-Дину. К мольбе присоединился и халиф-призрак, выславший самый главный знак нужды на Востоке – локон своей женщины, что означало следующее: «Помоги! Помоги! Враг за волосы утаскивает женщину!» Белбейс был уже захвачен, и Каир находился под осадой христиан. Шавер сжег старый город и защищал себя самого и халифа в новом городе – современном Каире. Ширкух снова появился в Египте с еще большей армией, чем до этого[46]. Однако прежде чем он достиг осажденного города, Шавер и Амальрик пришли к компромиссу, и последний отвел войска, получив 50 тысяч дукатов. Ширкух тем не менее продолжил поход и разбил лагерь под стенами Каира. Халиф Адхад со своей высшей знатью решил принять полководца, и этот несчастный владыка начал жаловаться на тиранию и эгоистичность Шавера, который навлек столько несчастий на халифа и его королевство. Завершил же он пожеланием видеть голову визиря в руках генерала Нур-эд-Дина. Шавер, осознавая нависшую над ним угрозу, пригласил Ширкуха, его племянника и других военачальников на пир с целью расправиться с ними, но ловушка была раскрыта, и его голова покатилась к ногам халифа. Ширкух незамедлительно был назначен на освободившееся место с почетным титулом мелик-иль-мансур (Король-победитель), но лишь короткое время успел насладиться им, чему помешала его смерть, последовавшая спустя чуть более двух месяцев с момента его назначения. Его титул и командование армией перешли к племяннику Саладину, который фактически стал властителем Египта. Нур-эд-Дин, полагая, что пришло время установить и духовную власть династии Аббасидов, дал указание Саладину все должности, на которых находились шииты, заменить правоверными, а во всех публичных молитвах прославлять имя багдадского халифа. Но этот мудрый правитель, зная, что основное большинство населения Египта являлось убежденными приверженцами учения о том, что именно Фатимиды являются истинными преемниками пророка, не спешил выполнять данный приказ. Смерть фатимидского халифа была как нельзя кстати, выводя его из затруднительного положения. Адхад-ладин-Аллах, последний из потомков Моез-ладин-Аллаха – основателя династии, умер внезапно. По причине болезни – как утверждают восточные историки, от руки Саладина – согласно слухам, ходившим среди христиан[47]. Теперь, после устранения препятствий, молебны во всех мечетях Египта славили аббасидского халифа, и после 200-летнего господства власть западных исмаилитов здесь была окончательно сведена на нет.

Нур-эд-Дин, который понимал, что власть его наместника становилась слишком сильной, чтобы быть подконтрольной, прибегнул к мудрому плану, задабривая его титулами и знаками доверия. Багдадский халиф выслал ему праздничный наряд и грамоту с благодарностью за возвращение под его духовное владычество территории, которая столь длительное время была враждебной его династии. Однако наиболее важным последствием своевременной кончины халифа для Саладина было приобретение накопленных Фатимидами богатств, которые перешли к нему в руки и которые он использовал для того, чтобы обеспечить преданность своих солдат и военачальников. Как пример восточной склонности к преувеличениям можно привести список этих сокровищ, как они перечисляются восточными летописцами. Так, по их заверениям, они состояли из 700 жемчужин, каждая из которых была такой величины, что не поддавалась оценке, изумруда длиною в целую пядь[48]и толщиною с палец, библиотеки, включавшей 2,6 млн книг, а также золота в монетах и просто в слитках, сабура (экстракта алоэ), янтаря и бессчетного количества военного снаряжения и оружия. Значительная часть этих несметных богатств была распределена Саладином среди своих солдат, остальное было направлено в течение десяти последующих лет на покрытие его военных расходов и строительство. Поскольку Саладина звали Юсуф (Иосиф), точно так же как и сына Якоба, министра короля Фараоха, можно предположить, что по египетской традиции два Юсуфа были слиты воедино, и деяния последнего были приписаны первому, поскольку для народных традиций весьма характерно перескакивать через века и даже тысячелетия и делать из нескольких героев одного, который совершает подвиги за всех.