– А может, и зазимуем! Нитку будем рвать весной! А что – кемарка[31]что надо! – накалял обстановку вор со сломанным носом и побитым оспинками лицом. Послышались одобрительные возгласы. – Пока хиляли, пятеро кентов накрылись шконкой. Костыли, чай, не деревянные – им отдых нужен. Дубачевские[32]сюда не сунутся. Биксы здесь есть узкоглазые – найдем, кого согреть! – И он вопросительно посмотрел на Семена, за которым было решающее слово и который, видимо, до этих пор хранил молчание, обдумывая ситуацию.

– Не обольщайся, Кабан, мы не так далеко ушли, – возразил Панкрат. Похоже, никто из собравшихся его не поддерживал. – Если за нами в погоню послали погранцов, так те умеют ходить по горам, и у нас форы, может, день или того меньше. Нам надо сегодня выбираться и идти дальше. Знаю, что говорю, – я воевал в этих горах.

– Белогвардейская контра! – осклабился в гнилой улыбке вор с перебитым носом и презрительно сплюнул. – Давить вас надо! Не хочешь попробовать мою беду, фраер? – И он выхватил финку, тускло блеснувшую смертоносным жалом.

– Что за кипеж на болоте, что за шухер на бану? – подал голос Семен. – Кабан, усохни! Уйдем отсюда завтра утром. Погранцы – волки известные, но они по горам не летают! – В поддержку его слов раздался взрыв смеха. – С местными не задираться, их чувих не трогать, кипеж не устраивать. Если узнаю, что кто-то надумал вскрыть лохматый сейф[33], – сам порешу. – Он посмотрел на Панкрата, который хотел ему возразить. – Ботало прикрой и шнифтами зря не клипай. Вали к инородцам и договаривайся, чтобы они нам отвалили хаванины на дорогу.

Панкрат встал, хотел было что-то сказать, но, посмотрев на враждебно настроенных зэков, в сердцах махнул рукой и вышел наружу. Я собралась уже податься за ним – расположившаяся здесь компания меня не вдохновляла, но тут Семен тихо сказал:

– Пора нам проводника сменить, а то его заносит – пальцы веером, сопли пузырями! Разнюхайте, кто из местных умеет ботать по-русски, и волоките его сюда, только культурно. Раньше времени кипеж не поднимайте. Все – разлетелись быстро, как круги на воде!

Особой симпатии Панкрат у меня не вызывал, но по сравнению с Семеном он был просто милашка. Если бы это было в моих силах, я обязательно предупредила бы его о грозящей опасности, но мне отведена лишь роль статиста.

В юрту заскочил худосочный, напоминающий каланчу Чирик и взволнованно сообщил:

– Сеня! Панкрат что-то затевает, крутит макли![34]Он и ерикан[35]с козлиной бородой вместе с вооруженными инородцами вышли из поселка.

– Не лепи горбатого, Чирик! Если бы он что-то затевал, то из поселка не ушел бы. Но куда они поперлись? – задумался Семен. – Уж не здесь ли серебро припрятано? Место больно удачное. Возьми кого-нибудь с собой и проследи за ними, а я соберу братву, и мы выступим следом.

– Заметано, Сеня! – И Чирик помчался выполнять задание.

Как по мне, худшую кандидатуру для слежки трудно было найти. Длинный, за версту видать, и, судя по всему, без царя в голове. Урки посмеивались над ним, но из их разговоров я поняла, что он щипач отменный. Чем он занимался, прежде чем попасть в лагерь, мне было непонятно, но и не важно. Я последовала за Чириком и увидела вдалеке, на заснеженной равнине, удаляющиеся темные силуэты. У меня было преимущество в скорости, и я быстро их нагнала. Среди них был человек в странной рогатой шапке и длинной меховой накидке, с бубном в руках. Похоже, это и был жрец, который пришел, чтобы провести специальный обряд над черным шаманом. За темной скалой обнаружилась одиноко стоящая юрта, которую охраняли три вооруженных алтайца. Здесь же на длинных жердях были растянуты шкуры лошади и быка[36]. Я успела попасть в юрту раньше всех. Черный шаман оказался довольно молодым мужчиной без головного убора, с длинной косичкой сзади. На нем было некое подобие короткого тулупа мехом внутрь, его руки и ноги были обездвижены – зажаты в отверстиях деревянных колодок. Да, по сравнению с колодками металлические наручники супергуманны!

Как только я оказалась внутри, он повернул голову в мою сторону, словно сумел разглядеть меня. Само собой, у меня отпала челюсть, а в следующее мгновение, вспомнив, в каком я одеянии, вернее, что я почти без ничего, я покраснела. Заметив сваленные тюки, я забежала за них и присела, так что он не мог видеть мое тело ниже талии. Его бронзовое лицо с узкими щелками глаз ничего не выражало, и я подумала было, что он меня не видит, но тут его губы медленно растянулись в противной улыбочке. В его положении только и оставалось, что улыбаться! Я ожидала, что он что-нибудь скажет, но он молчал и кривил губы в ухмылке. Через распахнутый на груди тулуп был виден огромный медальон из желтого металла на массивной цепочке с непонятными изображениями – какие-то черточки. Приблизиться к нему, чтобы рассмотреть медальон, я не рискнула, не желая, чтобы он видел меня неглиже. Впрочем, что в этом такого? Женщины на пляже в мини-бикини демонстрируют все свои прелести и считают, что это в порядке вещей, а в короткой ночнушке, то есть значительно более одетой, предстать перед посторонним мужчиной – почему-то верх неприличия! Только я решилась выйти из-за тюков, как в юрту вошли два алтайца, продели под колодки жердь и вынесли пленника наружу.

Пришедшие алтайцы стали широким кругом, в центре поместили пленника в колодках. Мужчина в двурогой шапке что-то грозно произнес и, словно в подтверждение своих слов, стукнул в бубен – зазвенели мелкие колокольчики. Я заметила, что пленник больше не улыбается, а щелки его глаз стали еще ýже. Вдруг один из алтайцев, охранявших его, что-то гортанно выкрикнул и указал рукой в сторону поселка. Круг сразу распался, и пришедшие алтайцы вместе с охранниками выстроились защитной стеной. Я обернулась – это приближалось блатное воинство во главе с Семеном. Панкрат сказал что-то успокаивающее, и алтайцы опустили ружья, но настороженность в их позах не исчезла. Панкрат выступил вперед, этим обозначив нейтральную территорию для переговоров. Когда блатные приблизились, я удивилась, увидев, что они взяли с собой Метелкина и Фадея, очевидно, посчитав, что их нельзя оставлять без присмотра. А куда те могли деться, если кругом негостеприимные горы?

– Семен, ты же обещал не вмешиваться в дела местных жителей!

– Панкрат, ты с кем – с нами или с инородцами? Нам показалось, что ты уже пришел, куда хотел, а нас держишь за лохов! Серебро Сатунина ты здесь спрятал? – Рука Семена многозначительно нырнула в карман полушубка, где он обычно держал наган.

– Здесь нет серебра, и даже если бы оно было тут, оно лишь обременило бы нас. Кам Сагыш, – он указал на алтайца в двурогой шапке, – предупредил, что нам грозит опасность и нужно как можно скорее уходить из поселка, а с ним, – он кивнул на пленника в колодках, – они сами разберутся. Он говорит, что беда совсем рядом.