– Мой лев! – глупо-влюбленно прощебетала Тая и увлекла за собой воина, не спросив разрешения матери. Леди Мирра хотела что-то сказать дочери, но была оттиснута в сторону, как и Венус, толпой воинов, сопровождавших купца. Как были, в грязной обуви и пыльной одежде, некоторые с оружием на поясе, они вошли в столовую, где усилиями деревенских ребят и благодаря деньгам, присылаемыми Брасмиром, для них была приготовлена воистину королевская трапеза. Для нее был наполовину опустошен собранный до этого урожай, заказана из города свинина и баранина, выкуплены у лавочников лучшие вина и срезана целая клумба цветов, которые пошли на украшения стола и стен. Впрочем, уже в первые несколько минут большинство цветов оказалось на полу, и безжалостно топтались двадцатью парами ног. Оставшиеся соцветия воины пытались воткнуть друг другу в бороды и громко смеялись над этим.

Леди Мирра скромно присела на углу стола и с нескрываемым ужасом наблюдала, как толпа грязных, ругающихся и ржущих во все горло мужчин, ссорились, дрались, шутили, кидали друг в друга едой, пачкая стены, ковры, скатерти. Тая смеялась вместе с ними, иногда невпопад, но лишь бы показаться нескучной и своей «в доску», однако в глазах ее застыли слезы ужаса и брезгливости. Брасмир периодически поворачивался к ней, и тогда лицо ее вновь принимало глупо-влюбленное выражение.

Венус остановилась на пороге столовой, не смея пройти дальше. «Нет, я, конечно, подозревала нечто подобное, но это все равно отвратительно. Она так по-свойски ведет себя в нашем доме, с Таей, с мамой».

– Гнать их надо, и как можно скорее, – шепнула подошедшая Аври. Она выглядела нелепо в старом платье с бабочками на подоле, принадлежавшее раньше Венус, которое обтягивало ее мужиковатую фигурку и обнажало кривые босые ноги – туфли на огромных неудобных каблуках пума уже где-то скинула. Аврора была обычной деревенской девушкой, которая не привыкла носить платья, которые ей совсем не шли. Но таково было желание леди Мирры – чтобы все деревенские дети надели что-то из старых сундуков и «выглядели хотя бы как прислуга, а не как толпа оборванцев». И вот теперь ребята в нарядных, но совершенно нелепых костюмах жались к стенам столовой и нервно переглядывались. Фиар постоянно пытался засунуть подол фрака в карман брюк, а Кайра усердно размазывала чернику по воротнику белого ситцевого сарафана.

– Что такое? Ты прочитала его мысли? – напряглась Венус. Брасмир, будто поняв, что речь идет о нем, повернулся к девушкам. Рыжая чуть склонила голову.

– Да. И мне они очень не нравятся.

– А что он…

Но крик Брасмира прервал их.

– Венус! А отчего ты не присоединяешься к нашему пиршеству? Что же ты стоишь как неродная? – и купец отчего-то громко загоготал, и его смех громогласно поддержала его свита.

Рыжая несмело двинулась столу, желая сесть подле матери, но Брасмир толкнул в бок своего приятеля и согнал его со стула, освободив место девушке.

– Присаживайся, – разулыбался парень. Несмотря на ненавистные взгляды, которыми награждала ее Тая («Неужели она ревнует его ко мне?»), Венус все же села возле Брасмира. Воин вновь испытующе посмотрел на нее. Темно-карие глаза не излучали света, а насупленные брови и торчащие во все стороны черные усы придавали его лицу дикое выражение. Моряк запустил руку в бороду, в попытке ее пригладить. Несмотря на то, что внутри девушки все сжималось и изворачивалось от страха, она твердо ответила на этот взгляд.

– Вы чего-то хотели, сэр Брасмир? – и тут же скорее почувствовала, чем увидела, как сморщилась Аври. Брасмир хмыкнул, покачав головой, и обратился к своим дружкам.

С каждой минутой Венус чувствовала себя все хуже и хуже. Кусок не лез ей в горло. Брасмир, казалось, не обращал на них с сестрой никакого внимания, однако, когда целительница попыталась встать, он крепко схватил ее за руку и усадил на место, при этом даже не отвлекшись от разговора с долговязым матросом. Венус обернулась на ребят. Тем все так же жались к стенам и друг другу. Аврора уже не смотрела на Венус, и лишь сжимала и разжимала кулаки, уставившись в пол.

Наконец, когда вся еда была съедена и все напитки выпиты, Брасмир откинулся в кресле и, дважды хлопнув в ладоши, призывая таким образом к тишине – тишина воцарилась тут же, – заговорил:

– Что ж, братья мои. Вот мы и добрались до земли обетованной. Сколько мы мечтали о том времени, когда оставим грязные трюмы наших кораблей, кишащие крысами и клопами, перестанем мотаться из конца в конец, не имея возможности приложить ночью головы с родным человеком, прекратим ругаться с несговорчивыми и тупыми покупателями, и заслуженно отдохнем в доме моей невесты, Таин Венга!

Восторженные крик и матросов были ему ответом. Брасмир наклонился к девушке и смачно поцеловал ее. Таин опять притворно рассмеялась, а когда купец снова заговорил, чуть заметно утерла лицо платком.

– Совсем скоро я стану законным хозяином этого прекрасного дома, но и тогда здесь всегда найдется место для вас, моих славных моряков! А кто не захочет уходить отсюда вовсе – вас никто и не гонит! Да станет этот дом нашим сухопутным кораблем, вечно стоящем на якоре!

Венус невольно взглянула на мать. Та побледнела, но не посмела возразить. «Несколько деревенских мальчишек покажутся ей теперь лучшими соседями, по сравнению с этими мужланами». Словно услышав дочь, леди Мирра подняла голову и посмотрела на Венус. Девушке показалось, что она чуть мотнула головой, словно возражая Брасмиру, но тут же отвернулась. «Она хочет, чтобы я что-то сделала?».

– Когда мы сыграем свадьбу, милая? – спросил Брасмир, обращаясь к Тае.

– Когда тебе будет угодно, любовь моя! – Венус с улыбкой отметила, как вцепилась Таин в ногу воина… и в возможность уйти из-под опеки матери.

Брасмир отчего-то захохотал. Венус, воспользовавшись заминкой и быстро пробормотав про разболевшуюся голову, вскользнула из-за стола и вышла из залы. Аврора двинулась за ней.

– Можно я уже переоденусь? – проворчала блондинка. – Я так неуютно чувствую себя в этом наряде. Как фарфоровая кукла.

– Да, конечно. Поднимемся ко мне. Тебе удалось прочитать его мысли? – напряженно спросила легатка.

Аврора фыркнула и развела руками:

– А там и читать особо нечего. Ни одной оформленной мысли. Обрывки фраз, эмоции, желания – а мыслей нет. Но и этого достаточно, чтобы понять, что он отвратителен.

Венус вздохнула:

– Это и так было понятно. Что ж, утро вечера мудренее. Посмотрим, что будет завтра.

…

А на завтра Венус разбудил осторожный, но настойчивый стук в дверь. Девушка спросонья никак не могла попасть ногами в тапки. Было еще темно, первые солнечные лучи не перебрались за верхушки елей.

– Кто… кто там? – голос Венус со сна был каким-то чужим, слишком грубым. Она прокашлялась и почувствовала, что в горло будто насыпали песок. Оглянулась на окно = так и есть, забыла закрыть и всю ночь спала пол сквозняком, вот горло и заболело.