– Я хотел бы узнать о судьбе брата… мои родители погибли, я жил с бабушкой, но в прошлом году и она умерла. Перед смертью призналась, что у меня есть брат, назвала ваш адрес. Не хотела, чтобы я оставался один. Я обещал найти его. Я и сам хочу. – Максим старательно прятал покалеченные руки.

Директриса сделала печальное лицо.

– Я вас понимаю и сочувствую вам. Надо же, такая трагедия! – Она покачала головой. – Конечно, я скажу вам всё, что знаю. К сожалению, Аркашу так и никто и не забрал. До совершеннолетия он здесь и жил. Про вас мы ему не говорили, боялись нанести травму, вызвать зависть… так что он ничего о вас не знает. Но он шустрый был, хваткий… Как отсюда вышел, добился, чтобы квартиру ему дали. Он заходит иногда, но в последнее время редко. Оно и понятно, забывать начал. У меня есть адрес, я вам дам.

– А чем он занимается, вы не в курсе?

– У него слух был хороший, он на саксофоне играл, на пианино тоже. Много инструментов перепробовал, очень талантливый мальчик. В ресторанах подрабатывал, на свадьбах, вечеринках… но зарабатывал неплохо, как я понимаю… судя по его одежде. Ещё на площади стоял, возле перехода.

– Что он там делал?

– Играл. Он заработками не гнушался. Там место блатное, сборы неплохие. Я сама его спрашивала, зачем он это делает? А он смеялся и говорил, что лишние деньги не помешают. У него мечта была – в столицу перебраться. Не знаю, может уже и уехал. Хотя, наверное, нет. Он бы мне сказал, я думаю.

Максим допил чай и встал.

– Большое вам спасибо! Чай вкусный. Но мне пора.

– Вы поищите у перехода, сегодня понедельник, он может быть там.

Максим попрощался и вышел, сжимая в руке бумажку с адресом.

Всё же он решил сделать так, как посоветовала директриса, и пошёл на площадь. Если Аркаша там, он сразу услышит его игру и все поймёт.

На улице было сыро и промозгло. Возле перехода никого не было, и Максим решил спуститься вниз. Просто так, на всякий случай.

Аркашу он увидел сразу. Высокий молодой человек играл на саксофоне. Максим встал немного поодаль, чтобы послушать игру. В принципе, сакс ему никогда не нравился – звуки, извлекаемые из его чрева, казались ему резкими, грубоватыми и визгливыми. Но отличить хорошую игру от халтуры он мог. Аркаша играл безупречно. Максим даже заслушался. Буквально за пару минут он понял, что Аркаша талантлив, очень талантлив…

Постояв ещё немного, Максим стряхнул оцепенение и подошёл к музыканту. Тот играл, не поднимая глаз. Максим встал напротив него и выдохнул из себя:

– Здравствуй, Аркаша!

Аркаша поднял на него глаза и прекратил играть.

– Ты кто? – хрипло спросил он. – Я тебя знаю? Хотя, постой, твой фейс мне очень знаком…

– Я твой брат, Максим, – сказал Максим просто. – Мы близнецы.

– Ну-ка, ну-ка… точно! Как две капли! Вот это номер! Хотя что-то такое я подозревал… чуйка… Да каким ветром тебя занесло в это Богом забытое место?

– Я приехал к тебе. Кроме тебя, у меня никого…

– Слушай, давай пойдём ко мне, не тут же нам стоять. Поговорим, ты мне все расскажешь, а я тебе. Я не ждал тебя, конечно, холодильник пуст, но мы что-нибудь сообразим. Тут за углом супермаркет, сейчас накупим всего и домой!

Дома Аркаша быстро накрыл немудрёный стол, который украсила бутылка дорогого коньяка. Они с Максимом молча выпили по первой рюмке, как старые фронтовые товарищи. Максим украдкой осмотрел квартиру, состоящую из одной комнаты, кухни и санузла. Аркаша перехватил его взгляд и усмехнулся.

– Что, не велики хоромы?

– Да нет, что ты! – Максим смутился. – Просто смотрю, как ты живёшь… в общем, неплохо, как мне кажется. Отдельная квартира…

– Да, – похвалился Аркаша, – добился, чтобы дали. Мне, как детдомовцу, положено. Ну, а ты где? Я про тебя вообще ничего не знаю.

– Сначала ты расскажи, а я потом, – уклонился от ответа Максим. Он хотел собраться с духом, чтобы поведать Аркаше свою биографию и причину приезда.

– Как скажешь, брателло! – Аркаша налил ещё по рюмке и подцепил на вилку маринованный огурец. – Но мне особенно рассказывать нечего. Досидел до восемнадцати в детдоме и вышел на свободу. С тех пор и живу. Мечтаю в столицу перебраться, надоело здесь. Денег вот накоплю, и айда! Квартиру потом продам, как устроюсь. Это пока все мои планы. В детдоме музыкальное училище закончил, по классу фортепиано. Сакс сам освоил. Он мне больше нравится. Но в кабаках часто лабух нужен, так я играю. Теперь твоя очередь.

Максим вздохнул и начал:

– Меня усыновили обеспеченные люди…

– Постой-постой! – перебил его Аркаша. – А меня? Нельзя ведь братьев разлучать! Им что, закон не писан?

– Ну откуда мне знать! – Максим развёл руками. – Мы ещё крохами были. Разве нас спрашивали? Так получилось, я ведь до последнего ничего о тебе не знал, думал, что родители настоящие.

– И как же они раскололись? Совесть замучила? Захотели меня тоже усыновить?

– Ну зачем ты так! Они были неплохие люди… погибли несколько лет назад… – на глаза у Максима навернулись слёзы, и он отвернулся.

Аркаша похлопал его по плечу.

– Ну прости, брателло! Я не хотел тебя обидеть… прости! Я больше не буду. Теперь же ничего не вернёшь, я не дурак, понимаю. Да и ты не виноват.

Максим взял себя в руки – Господи, как всё непросто в этом мире!

– Я с бабушкой остался, она мне про тебя и рассказала перед самой смертью. Хотела, чтобы я тебя нашёл. Она недавно умерла, и вот я здесь. Я очень боялся, что не найду тебя.

– А живёшь где?

– В Питере. У меня там квартира от родителей осталась. Мы можем туда поехать.

– Вот так номер! – Аркаша так и застыл с рюмкой в руке. – Как в сказке! Так ты собираешься исправить несправедливость и забрать меня?

– Если хочешь, то да.

– И это всё? Ты за этим приехал?

– Почти.

– А! Значит всё не так просто! Ну, выкладывай условия счастливых преобразований! Я готов тебя слушать.

Максим набрал в лёгкие воздуха, решился и затараторил:

– Никаких условий нет, если ты захочешь, ты можешь поехать просто так, и мы будем жить вместе. Я буду очень тебе рад! Серьёзно. Только я хотел, чтобы ты помог мне в одном деле… я попал в аварию, и теперь я калека! Вот, смотри! – Максим выложил перед изумлённым Аркашей свои изуродованные руки. – Видишь?! Я урод.

Аркаша сглотнул слюну.

– Извини, брателло, мне жаль, но я не Господь Бог. Здесь я бессилен!

– Постой, не перебивай! Дай я всё тебе расскажу. Я пианист, очень перспективный. Лауреат многочисленных конкурсов. Я живу музыкой. Это всё, что у меня осталось. До этой аварии я подавал большие надежды, мне пророчили блестящее будущее… – Максим закрыл лицо руками, посидел немного, убрал руки и продолжил: – Всё рухнуло один момент! Я хотел умереть… но тут я подумал про тебя, я подумал, что не всё потеряно! Мы похожи, как две капли воды, я слышал твою игру, у нас может получиться! Через год будет один престижный международный конкурс, я обязательно должен там участвовать, это пропуск в будущее! Победа в этом конкурсе откроет захватывающие перспективы! Ты только подумай!