Тёма задачу не облегчал. Наоборот, будто специально провоцировал и соблазнял. Сладко стонал в ответ на аккуратные проникновения пальцев, нетерпеливо насаживался на них и с придыханием выстанывал его имя.

— Прости, светлячок. Больше не могу. — прикусив за плечо, Дима плавно толкнулся в него.

Тёме было уже все равно будет больно или нет. Его накрывало так, будто и не было недавно ошеломительного оргазма. Тело снова ожило и жадно требовало любимого Диму. Внутри себя и как можно больше. И чем глубже Дима протискивался в него, тем сильнее накрывало Тёму. К физическому удовольствию добавилось ощущение счастья от того, что сейчас он в руках любимого человека. По которому так скучал эти дни, которого так хотел одинокими ночами, к ласкам которого привык за время отпуска.

Выдержки Димы хватило на несколько неспешных, глубоких толчков. Но Тёма так стонал и так его сжимал, что Диму «сорвало с тормозов».

Крепко перехватив поперек груди, прижавшись животом к его спине, задвигался в бешенном темпе. Вколачивался в любимое тело, кайфовал от громких стонов и сбившегося дыхания Тёмы и несся на скорости к оргазму. Возможно, не только своему.

* * *

Дима планировал медленно и нежно залюбить Тёмку. Но так соскучился, что не смог не поддаться нахлынувшим эмоциям. Да и на нежности у них есть еще два дня.

И как тут можно было не сорваться, когда Тёма так чутко отзывался на каждое движение, изгибался навстречу, неосознанно шарил руками по кровати, впиваясь пальцами в простыни. И жадничал сейчас не меньше него, требовал и провоцировал дать еще больше.

Дима прихватил его за талию, слегка приподнялся и отстранился. И не сбавляя темп, завороженно следил за тем, как его погружается в распластавшего под ним «лягушонком» Тёму.

— Светлячок, какой же ты охрененный… — не мог оторвать взгляд от красивых ягодиц, между которыми исчезал его член.

Тёма же в ответ только мычал, вгрызаясь в подушку.

Но Диме как будто еще чего-то не хватало. Не сразу сообразил, чего именно. Остановился и перевернул Тему на спину.

— Хочу видеть твои глаза, когда вхожу в тебя, когда целую, когда столкну в оргазм.

Тёма перестал дышать, широко распахнув в глаза. Вроде бы ничего особенного не было сказано. Но, когда такое говорит, любимый человек — сердце замирает. Димка резко толкнулся внутрь него, заставив забыть обо всем. Сцепив их руки над головой, прижав своим телом, он гнал их обоих «за грань».

Когда волна удовольствия начала стремительно концентрироваться внизу живота, Дима запустил руку между их телами.

— Вместе, светлячок. — нежно улыбнулся и чувствительно прошел по его члену.

Прокатившаяся по телу волна удовольствия усилилась в несколько раз. Тёму будто в один и тот же момент тряхнуло, выгнуло, сжало внутри и разорвало на молекулы. А вместе с ним в оргазм уплыл и Дима.

— Сползи немного с меня, медузка. Раздавишь же. — сквозь частое дыхание рассмеялся Тёма.

Что-то промычав, «медуза» съехала на бок и подтянула его в себе.

— Светлячок?

— Ммм?

— Есть у меня подозрения, что до понедельника мы друг друга затрахаем до смерти. — Дима тихо рассмеялся куда-то ему в плечо. — Я в хлам. Пошевелиться не могу.

— Не самая худшая смерть. — Тёма потрепал его волосы, довольно улыбаясь. — Я скучал по тебе.

— Я тоже, светлячок. Я тоже. Но видишь, как навалилось. Ты вон и сам весь в работе. И сидел бы даже сегодня допоздна, если бы я тебя не забрал.

Тёма промолчал. Он имел в виду другое. Ему было что еще сказать Диме и о чем спросить. Но трудно было подобрать правильные слова, чтобы себя в роль просителя не поставить.

— Темка… — Дима заглянул в его глаза. — Что? — но в ответ он лишь отрицательно покачал головой. — Я знаю, о чем ты загрустил. — погладил его по щеке. — Дай мне немного времени собраться с силами и сообщить родителям. Остальные меня не волнуют. Но ты же знаешь, моего отца и маму. Для них это будет настоящий шок. И мне нужно придумать, как все рассказать, не загнав их в инфаркт.

— Да все я понимаю… Просто так хреново эту неделю было без тебя. Сам удивляюсь, что за время отпуска так привык засыпать и вообще быть рядом с тобой.

Дима потерся лбом о его плечо.

— Не поверишь. Каждую ночь сквозь сон пытался нащупать твое тельце. — немного помолчав, добавил. — Тёмка, все будет. Обещаю. — подтянулся выше, шутливо боднул его. — Еще успеешь устать от меня.

* * *

Выходные промчались быстро. Слишком быстро, как все радостные события в жизни. Но эти два дня Тёмка купался в ощущении счастья.

Они были постоянно вместе. Первый день даже из дома не выходили и практически не вылезали из постели. Занимались сексом, проваливались в сон, совершали набеги на холодильник. Подшучивали друг над другом, о чем-то говорили, пытались смотреть фильмы, пока кто-то к кому-то не начинал приставать.

В воскресенье решили выбраться в кино. Погода была непривычно теплая для осени. Решили прогуляться до кинотеатра пешком.

— Димка! — неожиданно окликнули их сзади.

К ним спешила сестра Димы, которая гуляла с детьми в этом парке. Один ребенок носился вокруг нее, второй мирно спал в коляске.

Девушка окинула Тёму оценивающим взглядом, формально поздоровалась.

— А что ты тут делаешь? — снова глянула на Тёму. — Я думала ты с какой-нибудь красоткой за городом кутишь. К родителям не заходишь, не звонишь.

Рассмеявшись, Дима по-медвежьи стиснул сестру.

— Машка! Ну не все же по свиданкам шастать. Вот с другом решили отдохнуть от бурной личной жизни. Помнишь Тёму?

— Виделись пару раз. — Маша слегка улыбнулась, но все равно сверлила его не особо приветливым взглядом.

Тёме показалось, что у него во лбу горит неоновая надпись: «Я — гей и трахаюсь с твоим братом».

Перекинувшись несколькими фразами с сестрой, Дима быстро с ней распрощался. А у Тёмы настроение рухнуло вниз. Он почувствовал себя чужим в его жизни. Сестра, родители… Как они воспримут новость о том, что они вместе?

Он шел рядом молча, глубоко погрузившись в свои мысли.

— Светлячок, ну ты чего загрустил? Опять себе что-то нехорошее надумал? Или расстроился, что я сестре не сказал о нас?

Вот что он мог ответить? Да — расстроился, да — надумал, и да — загрустил. Промолчал, просто пожав плечами.

— Ну Тёмка, мне нужно сначала с родителями поговорить. Представь, что будет, если они от сестры узнают? Трындец наступит! Нет, сначала родители, потом уже сестра.

— Я же ничего тебе не говорю.

— Ты слишком громко думаешь. — Хмыкнул Димка. — Черт, как же хочется тебя прямо тут поцеловать.