– Ой, да ладно! Я ж не сама за руль сяду, – отмахнулась она.

Покатавшись по двору на «Линкольне», они утвердились в выборе, и Женька пошел с администратором оформлять покупку, а Марина позвонила племяннику. Тот пришел в легкий ступор, но быстро овладел собой:

– Тетка, где ж ты пропадала? Нельзя ведь так.

– Коля, по официальной версии, меня и сейчас нет в городе, да и выгляжу я несколько иначе, чем раньше. Ты ведь понимаешь… но сегодня я приеду на футбол, и мне не хотелось бы, чтобы об этом кто-то узнал. Я очень тебя прошу – увидишь на игре Женьку, просто поздоровайся и не закатывай скандалов по поводу того, что он ломится в мою ложу с чужой бабой, понял?

– Ты в своем репертуаре! – засмеялся племянник. – Я потом смогу к тебе приехать?

– Да, вечером буду ждать, и Ветку прихвати, я соскучилась.

– Да, конечно.

Наконец появился Хохол на новом джипе, Коваль села на переднее сиденье и, жеманно поцеловав его в щеку, противным голоском мяукнула:

– Вау, какая тачка! Ты, оказывается, крутой мужик!

– Прекрати! – попросил Женька, морщась. – Терпеть не могу таких телок.

– А я не такая – я на сто баксов дороже! – захохотала Марина, отодвигаясь от него и закидывая ноги на приборную доску. – Поехали в ресторан – есть хочу, аж тошнит.

Да, это не то, что на «Хаммере» подкатить к любимому ресторану – никто и ухом не повел, а Коваль осекла Хохла, попытавшегося припарковаться на ее излюбленном месте:

– Спятил?!

– Тьфу, черт, забыл. – Он лихо развернул машину, вклиниваясь между «Фольксвагеном» и «девяткой».

В ресторане никто не кинулся навстречу, но Кирилыч Хохла узнал сразу, кивнул, давая понять, что подойдет позже.

– Ты смотри, как хреново быть не собой, – заметила Марина, садясь за самый дальний столик в углу зала. – И в татами-рум не попадешь – заказывать надо.

Кирилыч пришел минут через пять, бегло оглядел Коваль с ног до головы и повернулся к Хохлу:

– День добрый, Евгений Петрович, давно не были у нас.

– Пил, как сволочь, – тихо и проникновенно признался Женька. – Знаешь ведь, что случилось…

– Да, – вздохнул мэтр. – Жаль Марину Викторовну, такая женщина была!

– Женя, мы заказ будем делать? – нетерпеливо перебила Марина тем же противным голосом, и Хохол глянул на нее неприязненно:

– Да, сейчас.

Кирилыч тоже неласково посмотрел в ее сторону и отвернулся к Женьке. Хохол сделал заказ, мэтр пошел передавать заказ шефу, а она закурила, откинувшись на спинку стула и забросив ногу на ногу.

– А ты молодец, дорогой, не переиграл, – похвалила Коваль мрачного Женьку.

– Если бы ты знала, как тяжело говорить о тебе в прошедшем времени, – вздохнул он. – Я сейчас почти поверил, что это не ты со мной сидишь, так и вмазал бы тебе, но потом вспомнил, что это котенок мой так развлекается.

– А я заметила, потому и не стала дальше продолжать, – тихо сказала Марина, взяв его за руку.

Он поцеловал пальцы, глядя ей в глаза:

– Я люблю тебя…

Марина медленно оглядела зал, и вдруг ее словно током ударило – за столиком возле самого выхода сидел Ромашин с двумя какими-то мужчинами…

– Черт побери, – пробормотала она вполголоса. – Только этого не хватало…

– Ты о чем? – напрягся Хохол.

– Здесь Ромашин. Встряли мы с тобой, Женька… Не оборачивайся, может, обойдется.

Официантка принесла заказ, и они принялись за еду. Марина даже расслабилась, получая истинное удовольствие от любимых блюд и любимого места, где все было обустроено с любовью и душой, куда она вложила частичку своего сердца.

– Женька, как же давно я не была здесь, – прошептала Коваль, чувствуя, как на глаза навернулись слезы. – У меня нет ничего дороже этого места, я все могу отдать, только не этот ресторан… Это уже часть меня, я не представляю, как без него жить.

– Котенок, перестань, – попросил он, вытирая ее глаза салфеткой. – Не плачь, все хорошо. – И в этот момент Ромашин засек-таки Хохла, побледнел и поднялся из-за столика.

– Женя, соберись – Ромашин идет, – успела проговорить Марина, моментально входя в свой образ и пошловато хохотнув. – И что же дальше было, дорогой? – громко спросила она, делая вид, что они о чем-то беседовали до этого.

– А ничего, – включился Женька, глядя на нее сальными глазами. – Вот приедем домой, и я тебе в натуре, так сказать, продемонстрирую.

Коваль опять захохотала, откинув назад голову и перебрасывая ногу за ногу так, что на какой-то момент стали видны ярко-красные стринги под короткой джинсовой юбочкой. Ромашин подошел вплотную к столу и уставился на Хохла.

– Что? – спокойно спросил Женька, не выпуская Маринину руку. – Потеряли что-то, господин подполковник?

– Смотрю на тебя, Влащенко, и удивляюсь – быстро же ты забыл все, что она для тебя сделала, – тихо и зло бросил Ромашин. – Воистину, уголовники – самые неблагодарные твари, вы ни добра, ни худа не помните.

– Ошибаешься, – процедил, прищурившись, Женька. – Худо я помню, как никто, и то, как мне за тебя шесть лет намотали, век не забуду. Да и то, как ты пытался Коваль у меня отнять. Но она моя, понимаешь? Моя, я за нее жизнь могу отдать.

– Я и вижу, – кивнул в Маринину сторону Ромашин.

– Это тебя не касается, – ощерился Хохол. – Вали-ка, покуда цел!

– Угрожаешь? Я тебя не боюсь.

– Дело твое, я предупредил.

– Завтра советую в прокуратуру подъехать, к следователю Головину, он занимается исчезновением твоей хозяйки. Повестку получишь сегодня же, – выдал на прощание подполковник, возвращаясь к своим приятелям, а Коваль выдохнула с облегчением:

– Фу-у! Не узнал он меня, пронесло…

– Да – тебя, а мне завтра в ментовку переть, – угрюмо отозвался Хохол.

– Чай, не впервой, Женечка!

– Не впервой, – кивнул он. – Но там хоть за дело было, а сейчас? И ты еще эту паскуду защищать собираешься? Слышала, что он мне предъявил?

– Так он прав – ты посмотри на нас со стороны. Это ведь ты знаешь, что я – это я, а окружающие видят рядом с тобой новую телку. Вот как дело обстоит. И нам это только на руку. Поехали лучше на трассу, погоняем, – предложила Марина, вставая из-за стола.

– Не терпится посмотреть, сколько из «Линкольна» выжать сможешь? – подколол Женька, оставляя на столе несколько зеленых бумажек.

– А то!

И погоняли, да так, что у Марины дух захватило – машина была почти так же хороша, как любимый «Хаммер», которому она никогда не изменяла. Женька предложил еще один вариант исследования джипа на прочность, но Коваль со смехом отказалась, мотивируя это боязнью испортить прическу и макияж.