Когда прошел первый шок, заработал отлаженный до совершенства тоскливый и будничный полицейский механизм. Полицейский врач, полицейский эксперт и полицейский фотограф по очереди сделали свое дело и исчезли. Потом полицейский фургон увез тело и появился инспектор Рэндал Марч из ледлингтонской полиции. Обосновавшись в кабинете мисс Фейн, он принялся изучать показания свидетелей, уже собранные для него сержантом Стеббинсом.

Марч был высоким красивым мужчиной лет тридцати пяти, умело скрывавшим упрямый и властный характер за приятными дружелюбными манерами. Единственное, что скрыть было невозможно, так это упрямый и гордо вскинутый подбородок.

При виде мисс Мод Силвер инспектор расплылся в улыбке. Сержант Стеббинс, не веря своим ушам, услышал, как та назвала Марча «моим маленьким Рэнди» и осведомилась о здоровье матери и сестер. Впрочем, потрясенного до глубины души сержанта тут же отправили допрашивать беженцев, и он так и не узнал, что в свое время мисс Силвер была гувернанткой Рэндала Марча и его сестер.

Она сохранила прекрасные отношения со всей семьей, а три года тому назад ухитрилась спасти жизнь Марчу, проявившему изрядную небрежность в расследовании дела о ядовитых гусеницах. Марч не любил говорить об этом, но и осенью тридцать девятого года он едва ли управился бы с темным и запутанным делом Джернингхэма без помощи мисс Силвер. В общем, мисс Мод Силвер оставалась для инспектора все тем же непререкаемым авторитетом, каким была когда-то для маленького и, по правде сказать, удивительно ленивого Рэнди.

Когда мисс Силвер уселась и выложила на стол моток розовой шерсти и очередную кофточку, Марч подумал, что она совершенно не изменилась. Разумеется, она постарела, но, с другой стороны, еще в детстве Марч был твердо уверен, что мисс Силвер так и родилась пожилой. При этом она была умна, добра, религиозна, удивительно чопорна и старомодна, обожала вязание, Альфреда Тэннисона, прекрасно разбиралась в людях и отличалась невероятной наблюдательностью.

Откинувшись на спинку стула, инспектор охотно отвечал на ее вопросы.

— Маргарет с мужем сейчас в Палестине. Уехали туда еще в тридцать девятом. Малышка живет у бабушки.

— Она вылитая Маргарет, — вставила мисс Силвер. — Миссис Марч прислала мне несколько снимков.

— Изабель работает в военном министерстве, — продолжал инспектор. — Так что из всей семьи я один, так сказать, отсиживаюсь в тылу.

Мисс Силвер кашлянула.

— Служение закону не менее важно для победы, чем все остальное, — торжественно сказала она и тут же сменила тему: — Однако какое ужасное происшествие! Я рада, что здесь оказался именно ты.

— Взаимно, — улыбнулся инспектор. — Здесь у меня собраны все показания. Хотелось бы знать, что вы о них думаете.

С минуту мисс Силвер молча вязала.

— Жаль, я не застала тебя, когда приезжала в Ледлингтон, — промолвила наконец она. — В записке, которую я тогда оставила, говорилось только, что я гощу в Прайори. Это не совсем так. В действительности я здесь работаю.

— Что?!

Сделав скидку на возраст своего воспитанника, мисс Силвер не стала делать ему выговор за несдержанность.

— Это строго между нами, — спокойно продолжила она. — Меньше всего мисс Фейн хочет огласки. Видишь ли, последнее время я занялась детективной практикой.

Инспектор выпучил глаза.

— Боюсь, я не совсем понимаю.

— Разумеется, — улыбнулась мисс Силвер. — Сейчас объясню. Дело в том, что Люси Эдамс — моя старая школьная приятельница. Раньше я часто бывала в этом доме. Потом, как ты знаешь, стала давать уроки, которые отнимали почти все мое время, да, по правде сказать, у нас с Люси всегда были несколько разные интересы. В общем, наше знакомство — дружбой это едва ли можно назвать — постепенно сошло на нет. За последние тридцать лет мы встречались раз десять, не больше. И вот недавно в гостях у Лайл Джернингхэм я встретила ее снова. Мы разговорились, и я рассказала Люси о своем новом занятии. Тем же вечером мне позвонила мисс Фейн и попросила приехать. Утром я села на автобус и часом позже была здесь. Мисс Фейн рассказала мне, что в доме завелся вор. С некоторых пор в доме начали пропадать деньги. Суммы, разумеется, незначительные, и тем не менее мисс Фейн считала, что этим занимаются беженцы, которым она выделила несколько комнат, и попросила меня выяснить, так ли это. Я согласилась.

— Есть результаты? — улыбнулся Рэндал Марч.

— Да, — спокойно ответила мисс Силвер.

Инспектор внимательно на нее взглянул.

— Вором действительно оказался кто-то из беженцев?

Мисс Силвер покачала головой:

— Разумеется, нет.

— Тогда кто же?

Мисс Силвер отложила вязанье.

— Я скажу тебе, Рэнди, но при одном условии.

— Ясно. И что это за условие?

— Никаких официальных шагов с твоей стороны. Все это должно остаться между нами. Если бы не убийство, я просто не стала бы тебе этого говорить. Теперь, однако, ситуация изменилась. Ты должен знать все.

— Согласен, — кивнул Марч. — Обещаю, что не стану использовать эти сведения, если они не имеют отношения к убийству. И кто же вор?

Вместо ответа мисс Силвер вдруг встала, подошла к двери и распахнула ее. В воздухе распространился аромат кофе. Рэндал Марч проводил взглядом высокую худую фигуру служанки, удалявшейся по коридору с подносом.

Мисс Силвер закрыла дверь и вернулась на свое место.

— Перри, — негромко произнесла она.

— Да, я видел, — кивнул инспектор.

— Нет, Рэнди. Я хотела сказать, это она воровка.

— Что?! Но она живет здесь сколько я себя помню.

Мисс Силвер снова взялась за свое вязание.

— Сорок один год преданной службы. Обожает Агнес Фейн.

— И при этом крадет у нее? — удивился Марч.

Мисс Силвер кашлянула.

— Все не так просто. Ей не нравятся беженцы. Собственно говоря, она и крала лишь затем, чтобы подозрение пало на них.

— Ну и ну! Вы уверены?

— Разумеется, — сухо ответила мисс Силвер. — Мисс Фейн я об этом еще не говорила. Собиралась сделать это сегодня. Думаю, впрочем, она мне все равно не поверит. Слишком уж она… э-э… консервативна.

Рэндал нахмурился.

— Я еще не видел ни ее, ни мисс Эдамс. Как они восприняли случившееся? Насколько я понимаю, они были очень привязаны к бедной девушке?

Эпитет явно покоробил мисс Силвер. В другое время она непременно пустилась бы в рассуждения о том, стоит ли называть Тайнис Лэйл «бедной девушкой», но сейчас она только кашлянула.