- Но почему она так думала? – удивленно спросил я.

- Ты у меня это спрашиваешь, дракон?

Весь вид мужчины кричал о том, что виноват в этом только я. О! Святой Тантон, чем же я так провинился перед тобой!?

И, тем не менее, я понимал, что виноват во всей этой ситуации только я.

Все же могло сложиться иначе…  Более правильно, более счастливо, более… Все это я сам растоптал когда-то  идиотским пари! 

Да что ж плохо-то так? А? А когда-нибудь станет легче?

- Плесни! – послал я стакан обратно.

- Уверен? – с ехидной усмешкой спросил оборотень. А мне захотелось заехать кулаком по наглой морде кота, чтобы стереть эту усмешку.

- Плесни!

Оборотень налил второй стакан, как и положено, на одну треть. Но боль в груди, что я напрасно пытался растереть сейчас рукой, не исчезнет от такой незначительной порции.

- Полный!

- Слушай, Рамсей, напиться не самый лучший выход, вы должны поговорить. Ты должен объяснить Софи, для чего Костику нужно присутствие отца. И что она сама значит для тебя. Надеюсь, ты не собираешься поступить как мой папаша?

- Чтобы потом собственный сын послал меня в преисподнюю к самой Гергети? Не дождешься, пушистый! А со своей женщиной я сам разберусь!

- Ну-ну! – прокомментировал оборотень, наливая мне полный стакан и отправляя его мне.

Опрокинув и эту порцию, спросил у оборотня

- А почему твоя сила не действует на Софи с Костиком?  Ведь даже я ее ощущаю довольно сильно, и это меня ужасно нервирует! – задался я вопросом, чтобы хоть как-то отстраниться от ощущения безысходности и отчаянья.

- Не знаю. – честно ответил оборотень. – Обычно я пользуюсь амулетом, что искажает мой облик и ауру в том числе. В нем сила не заметна ни для кого.  Но для Софи и Костика наличие или отсутствие амулета не имеет никакого значения. Без амулета они просто видят мой истинный облик.

- А если направить силу специально, как ты делал только что? 

- Пробовал, никак. –   ответил он.

- Ты пробовал действовать на моих родных альфа-силой? – поднялся я.

- Да! – не обратив на меня никакого внимания, спокойно закусив кусочком лимона, ответил оборотень.

Я сел.

В это время на кухню вошла Софи.

- Ну, я пошел спать! – тотчас встал из-за стола оборотень.

- Спокойной ночи, Дал! – пожелала ему моя пара.

У меня возникали пожелания, но будущему герцогу произносить их  не следует.  Особенно будущему королю соседней страны. Как бы ни упирался оборотень, а другой достойной кандидатуры на трон Плэйсара просто не было. 

Оборотень вышел, и мы остались в комнате одни. Я сидел и не знал, что сказать. Что сделать, чтобы загладить свою вину. Вину, что терзала меня столько лет и …

Софи что-то перекладывала на поверхности шкафчиков. Она перекрасила и отрезала волосы, но в целом Софи совершенно не изменилась. Да, она  все такая же шикарная. Идеально гладкая кожа, крутые бедра, тонкая талия и точеные ножки. Мягкий живот и тяжелая грудь. Все как мне нравилось, все как я любил! Все для того чтобы от одного взгляда на нее,   тяжелело в паху. А ее будто въевшийся в сознание аромат, преследовавший меня все эти семь лет!

 И вдруг я отчетливо почувствовал ее чувство неуверенности, страха.

Это связь! Наша связь.

Значит, я буду чувствовать свою малышку! Как и она меня. Но не успел я обрадоваться, как связь пропала.

Я встал, выпитый алкоголь немного притормозил движения, но до своей малышки я все же дошел. Дошел, чтобы обнять со спины. Обнять и произнести:

- Прости! Прости меня, Софи! 

Софи

Войдя на кухню, поняла, что разговора сегодня  не получится. Рамсей был пьян. Как он вообще успел налакаться за то время, что я укачивала Костика? А куда смотрел Дал? Нет, этот хитрый оборотень сам его спаивал!? Да я ему хвост оторву!

Но хитрый оборотень быстро смекнул, что ему светит и выпорхнул из кухни, оставив нас с Эвансом одних.

Просторная кухня, где днем вполне вольготно хозяйничала крупногабаритная Аманда, вдруг стала крохотной.  А напряжение, что витало в воздухе, наверное, можно было пощупать руками.

Меня слегка потряхивало, нужно было срочно чем-то занять руки. И я стала перекладывать гордость Аманды - коллекционные баночки с пряностями. Знаю, что завтра, как это ни смешно, влетит от собственной экономки, но повернуться сейчас лицом к Рамсею было еще страшнее. Я боялась его реакции, боялась услышать …

- Прости меня, Софи! – слова Эванса и теплые руки на плечах вызвали совсем не ту реакцию, на которую, наверное, рассчитывал дракон. 

Я развернулась в его руках и, уткнувшись носом ему в грудь, позорно разревелась. Слезы лились градом, избавляя меня от горечи одиночества, предательства, косых взглядов и много, много другого. Всего, что довелось испытать за эти годы без этого несносного дракона.

- Это ты во всем виноват! – била я его кулаком. – Ты и твое идиотское пари!

- Прости, прости меня, Софи! - Эванс гладил меня по волосам, целовал в макушку. – Я не знаю, как замолить свою вину. Я вообще хреновый мастер просить прощения!  Я тогда не знал, что это ты! Я знаю, это меня не оправдывает, но, девочка моя. Я чуть с ума не сошел, когда мне сообщили, что ты погибла. Я жить не хотел. Я брался за самые опасные рейды, молил богов забрать меня к тебе… Но раз за разом выживал… Теперь я знаю, для чего!

- Ты – дебил? – слезы моментально высохли. – Ты, что сумасшедший?

- Мне не нужна была эта жизнь без тебя! Софи, пожалуйста, дай нам шанс. Второй шанс. Я изменюсь, я буду таким, каким ты хочешь … Только не гони меня из вашей с сыном жизни! Пожалуйста, не гони!

Говоря все это, Эванс опускался с поцелуями все ниже. Лоб, виски, щеки, губы…

Он целовал с бешеным напором, ни черта не ласково. Клеймя и заявляя на меня свои права. С бешеным напором. Устоять перед которым не было никакой возможности. Но я и не пыталась!  Меня саму разрывали противоречивые чувства. Я боялась вновь ошибиться и боялась отпустить…

Я сама вжималась в это великолепное тело, сама проводила по рельефным плечам, по мощной груди, по идеальному прессу и тому...  что ниже

Наградой мне стал судорожный вздох сквозь зубы:

- Софи! Что ты со мной делаешь? Я же до утра не отпущу тебя!

- Не отпускай!

Утром я проснулась от того, что пихался Костик. Он пытался устроиться между мной и Эвансом. А когда ему это удалось, то тотчас уснул, мило подложив ладони под щеки.

У сына была привычка перебираться ко мне под утро. До трех лет, если честно, он вообще спал со мной. Может, это было и неправильно. Но мне от этого было как-то  спокойней. Это была еще одна причина, почему я не заводила любовников, несмотря на порядочное количество желающих. Стоило только представить вот такую вот ситуацию и желание тащить кого-то в дом отпадало напрочь. А скитаться по мотелям и съемному жилью… Лучше уж перетерпеть!