– Я собираюсь съездить в Ростов, – сообщил Зоран. – На несколько дней.

– Вот как? – удивлённо вскинула брови Доброслава. – Зачем?

– Навестить друзей.

Это объяснение, безусловно, больше смахивало на отговорку, и Зорану оставалось надеяться, что тётушка не примется расспрашивать о каких-то подробностях – вроде имён или…

– У тебя есть в Ростове друзья?

Впрочем, юноша явился на встречу подготовленным и «знал» не только имена выдуманных друзей, но и ответы на каверзные вопросы.

– Ребята сами из Москвы, мы в человском клубе познакомились… а сейчас они туда перебрались…

– Ты дружишь с челами?

– Да.

– Что ж… – Было видно, что ответ племянника Доброславе не понравился, однако деваться ей было некуда. – Тебе уже двадцать, Зоран, и ты волен отправляться, куда захочешь и когда захочешь, не сообщая об этом старой тётушке…

– Зачем ты так говоришь?!

– Но мне приятно, что ты решил меня предупредить. Спасибо и удачи.

Чтобы сохранить невозмутимое выражение лица, Зорану потребовалась вся его выдержка. Неужто Доброслава наконец не только на словах, но и на деле признала, что он уже взрослый? Это её вечное обращение, «мальчик», несколько сбивало с толку, однако в общем и целом Зоран был рад. И требовалось-то лишь, оказывается, дожить до двадцати, чтобы тебя сочли ровней.

Впрочем, самое сложное было впереди.

– Тут вот ещё какое дело… – откашлявшись, начал Зоран.

– Да?

– Одному из этих моих… ростовских друзей требуется помощь мага в одном… деликатном вопросе, – с трудом подбирая слова, произнёс люд.

– А ты тут при чём? – с улыбкой поинтересовалась тётушка, намекая на то, что Зоран не обладает магическими способностями и никогда их не получит. Мужчины в Зелёном Доме отличались неимоверной физической силой, которая компенсировала им генетическое отторжение магии.

– Ну…

– Твои друзья знают о Тайном Городе?

– Нет.

– Тогда к чему этот разговор?

Тётушка подняла брови, всем своим видом показывая, что удивлена вопросами юноши, которому давным-давно, ещё в детстве, должны были рассказать и жёстко вбить в голову нормы режима секретности – основы выживания и сохранения тайны Тайного Города. Однако Зоран действительно хорошо продумал линию, знал, что услышит именно этот вопрос, и продолжил гнуть своё:

– Они верят во всю эту человскую ерунду с экстрасенсами и прочими «умельцами открывать космические чакры»… Вот я и подумал, что будет правильным посоветовать им настоящего мага… Ну… Из тех, что работают под прикрытием и временами действительно колдуют…

– Я поняла. – Доброслава вдруг улыбнулась. – Знаешь, в Ростове есть один человский маг… В смысле, сколько их там, я понятия не имею, но одного – настоящего – знаю точно. Мы подружились, когда он учился в Школе Озера Желаний… – Она позволила себе загадочную улыбку. – Но после наши дороги разошлись. Он вернулся в родные края, а я их и не покидала…

– Как его зовут?

– Николай Корнюшин… Я дам тебе его телефон, мы изредка болтаем. – Доброслава поднялась на ноги. – И давай ты выпьешь чаю.

– С удовольствием, – пробормотал Зоран.

Пять минут спустя перед ним стояла дымящаяся чашка с ароматным напитком. Тётушка держала свою двумя пальцами за изящную ручку и то и дело из неё прихлебывала, неустанно глядя на племянника. Взгляд её казался Зорану насмешливым, и он снова почувствовал себя неловко.

«Наверное, я всё же поторопился с выводами, – пронеслось в его голове. – Она и восемь лет назад смотрела на меня точно так же, умиляясь моей юностью. Разве что сочувствия во взгляде было больше, я ведь тогда только-только осиротел…»

– Как же быстро ты вырос, мальчик… – пробормотала Доброслава.

Зоран не нашёл, что на это ответить, только засмущался немного, сочтя сказанное тётушкой за комплимент.

– Помню, ты долго не мог привыкнуть к моему дому, – продолжала Доброслава. Взгляд её утратил фокус; она с головой ушла в воспоминания. – Всё тут было для тебя чужим, пугающим, ты вообще на весь мир тогда озлобился… но сейчас, кажется, немного смягчился, верно?

В порыве чувств тётушка коснулась лежащей на столе ладони племянника, сжала её в своей и благодарно улыбнулась Зорану.

– Знаешь, о чём я жалею, мальчик? – спросила Доброслава. – Что так мало времени уделяла тебе, когда ты был ещё совсем ребёнком. Ну, ещё до… в общем, ты понял. Узнала бы тебя получше, проще было бы потом, в случае чего… Впрочем, чего жалеть об упущенном? Что сделано, то сделано. Ты вырос хорошим людом, и это главное. Верно, мальчик?

– Да, тётушка.

Воцарилась тишина. Решив, что пора уходить, Зоран принялся пить горячий чай большими глотками и практически тут же обжёг язык.

– Спешишь?

– Не особенно…

– Я всё вижу. – Она снова улыбнулась. – Молодые всегда спешат, всегда торопятся жить и… И часто допускают ошибки.

Зоран замер.

– Не со зла ошибки делают, а оттого, что спешат. Не думают. Рубят сплеча.

Юноша не знал, что сказать. И не понимал, что происходит.

Она почувствовала ложь? Поняла, что он задумал нечто ужасное? Или тётушка знала о письме из тайника? Знала тайну его отца?

– Юношам часто кажется, что они правы по умолчанию, потому что неправыми они быть не могут, но ещё чаще они забывают, что меч – оружие обоюдоострое.

– Я не забуду, – пробормотал Зоран. – Я буду думать.

– О большем и не прошу, – мягко произнесла Доброслава. – А теперь – иди.

Зоран пошёл в коридор, на полпути остановился и, оглянувшись, произнёс:

– Спасибо.

– Не за что, мальчик. – Доброслава отвернулась к окну. – Помни о том, что я тебе сказала. И не ошибись в выборе.

* * *

На самом деле работать с собратьями-челами Корнюшин любил…

Речь, разумеется, шла не о челах-магах, знающих о Тайном Городе и о Великих Домах, а о непосвящённых, тех, для кого в словах «чуд», «люд» и «нав» присутствовало не больше смысла, чем в лепете полугодовалого младенца.

Непосвященные делились на две категории: одни не верили в магию вообще, другие верили, но в большинстве своём никогда с настоящим колдовством не сталкивались. И когда те или другие оказывались в офисе Корнюшина, Николай получал истинное наслаждение, наблюдая за тем, как первые начинали верить, а вторые лишались дара речи от счастья прикосновения к «подлинной магии». С недавних пор он стал записывать клиентов на скрытую видеокамеру и изредка пересматривал наиболее яркие моменты встреч, жадно наблюдая за эмоциями клиентов.

Но эмоции ещё надо было вызвать, не просто ошарашить наивного чела настоящим волшебством, а плавно подвести к пониманию, что всё вокруг – правда, заставить осознать происходящее, проникнуться восторгом, и вот это было настоящим испытанием.