– Кору тебе заварила, – сказала Дарья Васильевна, ставя перед супругом пол стакана отвара.

– Не буду, – брезгливо отодвинул Федот Петрович.

– Вере позвоню! – пригрозила Дарья Васильевна.

– Вот и позвони, скажи, как ты мой одеколон вылила, – довольно усмехнулся Федот Петрович.

Дарья Васильевна похлопала руками по верху холодильника и достала старый мобильник.

– Здравствуй, доча! Как у тебя все? – расплываясь в улыбке, заговорила Дарья Васильевна.

Федор Петрович опустил голову, прислушиваясь.

– У нас все хорошо. Папа тоже хорошо, пьет отвар, – продолжала Дарья Васильевна.

Федот Петрович подвинул к себе стакан и начал пить.

– Будешь ехать мимо, завези папе одеколон, да на неделе привозила, тот кончился уже.

– «Русский лес», – сказал Федот Петрович.

– «Русский лес» папа хочет, любой вези, любой «Русский лес», ну давай милая, целую, от папы привет.

Позавтракав, они вышли на крыльцо и уселись на узкую лавочку.

– Весной пахнет, – сказал Федот Петрович.

Дарья Васильевна пошмыгала носом.

– Так-то твоим одеколоном с грядки несет, – ответила она.

Ноты: кот, кожа, цветочные ноты, зеленые ноты, одеколон мужской, земляная пыль, шалфей, микстура от кашля, лечебные травы, кориандр, солодка, ментол, хвоя, ополаскиватель для рта «Лесной бальзам», валидол, кора дуба, одеколон «Русский лес».

Мяч катился по ярко-зеленой траве. Я бежал за ним и никак не мог догнать. Нога зацепилась, и вот я уже на траве с содранной коленкой. Подбегает мама. Хочется плакать, но я сдерживаюсь. Мама обнимает меня, и становится спокойно. Она срывает желтый цветок и мажет его соком коленку. Я крепко-крепко обнимаю маму, она пахнет травой и резиной, словно мой мячик, но мама не убежит, как сделал он, мама навсегда со мной. Мы ложимся на траву и разглядываем облака. Одно похоже на птицу, другое – на слона с кривыми ушами. Я кричу: «Мама, мама, смотри – слон!» Мама смеется и показывает мне в другом облаке рыбку. Я ищу, чем бы еще обрадовать маму и вижу облако, похожее на наноэмулятор К35. Я смеюсь и говорю: «Мама я нашел нано…», – а потом замолкаю. Это что-то неправильное. Я прижимаюсь к маме, мне страшно. Запах травы так силен, что мне становится дурно. «Пойдем домой», – говорю я. «Давай погуляем еще, смотри какое солнышко», – отвечает мама. «Хочу домой, домой, домой!» – кричу я сквозь слезы.

– С возвращением в салон нано-снов «Эйфория»! Хотите заказать следующий сон? – раздалось прямо в мозгу.

– Полное отключение, – командую я.

Встаю из капсулы и выхожу из бокса. Ко мне сразу подскакивает менеджер, ждал он что-ли два часа тут.

– Что скажете о новой серии «Воспоминания детства»?

– Отвратительно.

– Новый движок, экстра пять нанонейронное программирование, и вам не понравилось?

– Работа у меня такая.

– Это да, забыл, какие замечания?

– Кошмарный запах резины, резиной пахнет почти все кроме, пожалуй, травы, трава пахнет вашим ядерным «Земом 3», как я полагаю.

– Да мы им очень гордимся.

– Я бы на вашем месте не очень гордился, а остальное – резиной.

– Это новые капсулы, заказали у другого поставщика, и такой неприятный сюрприз, запах сразу не ощущается, а через час многие отмечали.

– Ошибки в визуально-образных фантазиях.

– Ошибок быть не может, у нас непрерывное сканирование, и даже живой программист сидит для особых решений.

– Не знаю, кто и где у вас там сидит, но ребенок трех лет не должен видеть в небе наноэмуляторы.

Менеджер сделал пометки в появившемся на ладони экране.

– Что-то еще?

– Хорошо бы перед погружением проводить хотя бы минимальное анкетирование клиента, например, у меня не было мамы, я биоклон.

– Простите за бестактность, но вы поэтому подмечаете все неточности?

– Хотите спросить, робот ли я?

Менеджер смутился.

– Это распространенная страшилка, просто характер такой, хотя, как я могу судить, надеюсь, оплата за диагностику пройдет без ошибок.

Ноты: резиновый мяч, трава, чистотел, стиральный порошок, пастернак (белый корень), размятая в ладонях листва.

Эрика кидала фрукты в блендер и делала смузи, украшала трубочкой с зонтиком и отдавала гостю, улыбаясь и приседая в легком реверансе. На приеме были практически все мужчины. Мужчины эти были невероятно богатыми, и удачу обслуживать этот банкет Эрика восприняла, как пойманную с неба звезду. Она поправила крохотный фартучек и автоматически улыбнулась следующему гостю.

– Деточка, смешай мне шоколад, вишню, – начала громадная старуха, одетая в невообразимый ворох черных, похожих на перья, одежд, – инжир, персик, хурму и добавь ложечку меда и чуть корицы.

Эрика закидывала ингредиенты и думала, что же выйдет в итоге. К удивлению в стакане получилось темно-красное пюре, пахнущее черешней и шоколадом.

– Люблю черешню, – сказала старуха, шумно отпивая коктейль.

Эрика вздохнула, ей показалось, что она не дышала все это время, пока гостья была рядом. Наконец, странная старуха ушла. Но мысли о хорошем частенько вредят этому самому хорошему, и старуха бодро ковыляла по лужайке обратно к Эрике. Не напилась что ли? На этот раз старуха заказала просто персиковый смузи и, отпив глоток, стала рядом с Эрикой. Эрика забеспокоилась. К столику подошел джентльмен, вынырнув из задумчивости, он просил стакан воды и вернулся обратно в отрешенное состояние, постоял еще пару минут и отправился к остальным гостям. Если эта кошмарная бабка будет стоять рядом, я ни с кем не познакомлюсь. Старуха словно прочитала ее мысли.

– Замуж хочешь?

– Нет, то есть да, когда-нибудь хочу.

– Не за этих.

– Почему же?

– Ты же хочешь быть счастливой?

– Конечно. И богатой тоже.

Старуха рассмеялась.

– Чтобы быть счастливой, надо любить, любые деньги не смогут в итоге компенсировать ее отсутствие.