litbaza книги онлайнИсторическая прозаЛичная спецслужба Сталина - Владимир Жухрай

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 59
Перейти на страницу:

Через несколько минут ввели бледного, явно растерянного Меркулова.

— Садитесь, генерал, разговор нам предстоит серьезный, — тихо проговорил Джуга.

Меркулов тяжело опустился на предложенный стул, тщетно пытаясь унять дрожь пальцев.

— Начнем с того, — продолжил Джуга, — что я действую по приказу товарища Сталина.[10]Вот мой мандат, ознакомьтесь.

Меркулов, не беря протянутый Джугой документ, так же тихо проговорил:

— Не надо документа, и так вижу, с кем имею дело.

— Нет, нет, вы все-таки прочитайте, — настоял Джуга.

Взяв из рук Джуги документ, Меркулов прочитал:

«Особоуполномоченный при Председателе Совета Министров СССР по делам стратегической контрразведки генерал-лейтенант Джуга выполняет специальное задание особой государственной важности и секретности. Всем партийным, советским и военным руководителям, представителям органов МВД и МГБ СССР оказывать ему всемерное содействие и беспрекословно выполнять все его указания.

Председатель Совета Министров СССР И. В. Сталин».

— Что требуется от меня? — спросил Меркулов, возвращая документ.

— Очень немного, генерал. Вы должны подробно рассказать о замыслах и ближайших планах вашего патрона Лаврентия Берии. Сделать это предельно правдиво и откровенно. И тогда с вами будет все хорошо. Если же вы слукавите или, что еще хуже, откажетесь от моего предложения, вас придется подвергнуть активному допросу. Что это такое, не вам объяснять. Вам, бывшему министру государственной безопасности СССР и старому бериевскому костолому, это хорошо известно.

— Неужели вы будете меня пытать? — с дрожью в голосе спросил Меркулов.

— И еще как! — ответил Джуга. — Так что соглашайтесь на мое предложение. У вас нет другого выхода.

— Почему нет, — прошептал Меркулов. — Есть выход — умереть.

Джуга рассмеялся:

— Было бы за что. Впрочем, если вас такой выход устраивает, попробуйте его. Одним изменником Родины будет меньше. Но я вам твердо обещаю, что умереть быстро я вам не позволю. При допросе будет присутствовать весьма квалифицированный врач. Если же расскажете все честно и правдиво, гарантирую вам благополучное возвращение в город и то, что о ваших показаниях Берия, находясь на свободе, никогда ничего не узнает.

С надеждой в голосе, внимательно посмотрев на Джугу, Меркулов спросил:

— Обещаете мне, генерал, если я расскажу правду о Берии, что я буду помилован Сталиным и меня не уничтожат вместе с Берией?

— Слово коммуниста, — обнадежил его Джуга. — Я даже не буду записывать ваши показания, — пообещал он.

— Последнее время, — начал свои показания Меркулов, — Берия очень нервничает. Он неоднократно говорил мне, что «мингрельское дело», по которому арестовано все руководство Грузинской ССР и среди которого большинство людей рекомендовано на свои посты им, Берией, задумано неспроста.

Берия убежден, что Сталин задумал, по каким-то своим, только ему одному известным соображениям, уничтожить его, Берию, и близких к нему людей. Ведь не случайно Сталин сказал новому министру МГБ СССР Игнатьеву: «Ищите большого мингрела», явно подразумевая под этим его, Берию.

Меркулов, переведя дух, продолжал:

— Но Берия говорит, что он не барашек и не будет безропотно ждать, пока его зарежут.

— И что он намерен предпринять? — спросил Джуга.

— Об этом он не говорит. Однако попросил меня и Гоглидзе поискать, не найдется ли среди чекистов из личной охраны Сталина, которых мы знаем по прежней работе в органах государственной безопасности, людей, которые, видя, что Сталин по состоянию здоровья приближается к концу своей жизни, захотят найти нового хозяина.

— Ну, и нашли таких людей в охране Сталина?

— Думаю, что нет. Да и сам Берия навряд ли верит, что он таких людей найдет. Недаром обратившись к нам с такой просьбой, Берия с мрачным юмором предложил тост: «Выпьем за наше безнадежное дело». А вообще Берия мечется и, как мне кажется, просто не знает, что делать. Он все время повторяет: нам бы только дожить, когда Сталин уйдет из жизни естественным путем, и тогда мы себя покажем. А вообще о своих конкретных планах Берия с нами особенно не откровенничает.

— Кого Берия подразумевает под словом «мы»? — задал новый вопрос Джуга.

— Меня, Гоглидзе, двух братьев Кобуловых — Богдана и Амаяка, Цанаву, Деканозова и Мешика, всех, кого привез с собой из Грузии, когда в 1938 г. был назначен на пост наркома НКВД СССР.

— Ну вот, видите, — удовлетворенно проговорил Джуга, — быстро и хорошо договорились. Сейчас вас отвезут в Москву. И помните, о нашем разговоре никому ни слова. Если нарушите этот запрет, вы — покойник.

И, как бы не замечая протянутой ему руки Меркулова, Джуга поднялся.

Поднявшийся со стула вслед за ним Меркулов вдруг страшно захрипел и начал валиться. Не подхвати его вовремя Джуга, он наверняка разбился бы о цементный пол подвала.

Открыв глаза, Меркулов прохрипел:

— Сердце, невероятная боль…

— Этого нам только не хватало, — проговорил Джуга и приказал подскочившему офицеру: — Немедленно отвезите генерала в больницу на Грановского, — и, обратившись к Меркулову, успокоил: — Сейчас вас доставят в больницу, и все будет хорошо.

— Мне кажется, что я умираю, — прошептал Меркулов.

В больнице у него обнаружили обширный инфаркт миокарда. И он надолго выбыл из строя, превратившись в инвалида. Одним заговорщиком на какое-то время стало меньше.

Правда, после «профилактической» беседы с Джугой он уже ни на что не годился.

После разговора с Меркуловым, окончательно убедившись, что Берия — заговорщик, Джуга решил во что бы то ни стало убедить Сталина в необходимости его ареста. В дополнение к показаниям Меркулова благоприятный случай дал в руки Джуги важный документ, дающий все основания заподозрить Берию и его друзей в предательской деятельности.

В один из вечеров в Москве, в особняке Берии на улице Качалова, собрались его ближайшие «соратники» — генералы, смещенные Сталиным вместе с Берией в 1946 году с руководящих постов в органах государственной безопасности, Богдан Кобулов, Деканозов и Мешик.

Зная, что все его разговоры, как и разговоры других членов Политбюро, прослушиваются и записываются соответствующей аппаратурой, Берия специально для записи произнес «прочувственный» и «верноподданнический» монолог в надежде, что запись попадет в руки Сталина.

— Последнее время, — говорил Берия, — кто-то упорно стремится очернить меня в глазах товарища Сталина, которому я служил и служу верой и правдой. Думаю, что это месть за ту расправу, которую я учинил в отношении врагов народа, будучи наркомом НКВД СССР.

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 59
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?