Пират спустился на несколько ступенек и обернулся:

– Будьте осторожны! Если это и в самом деле сокровищница, здесь должно быть полно ловушек. Вертящиеся камни, копья, пропасти и тому подобное.

– Спасибо, что предупредили, капитан! – поблагодарил робот.

И они смело отправились во тьму. Лестница была крутой и путаной, она то опускалась, то поднималась, казалось, врезаясь в самые недра горы. В любое мгновение Крокс и Грохотун ожидали какой-нибудь каверзы-ловушки: неожиданного обвала, рушащихся балок или чего-нибудь в этом роде. Но, к их удивлению, никаких подвохов не было. Самые обыкновенные старые ступеньки – ход, которым по каким-то причинам давно не пользовались и даже зачем-то замуровали. Инфракрасное зрение Крокса, Грохотуна и попугая освещало темные повороты лестницы.

– Ну и где эта сокровищница? – ворчала птица. – Надоело уже. Скука, хоть блох в перьях ищи.

Пожалуй, про блох он слегка преувеличивал. У роботов-попугаев не бывает блох, разве что появится какой-нибудь экзотический жук-роботоед с недавно открытой планеты.

Неожиданно лестница оборвалась. Пираты оказались в небольшой пещере с высоким сводчатым потолком.

– Наконец-то! – воскликнул Крокс.

«Наконец-то! Наконец-то!» – под сводчатым потолком гулко прокатилось эхо.

– Грохотун, не вздумай ничего колотить! – на всякий случай предупредил робота попугай. – Помнишь, что было в Оранжевой пещере, когда ты нас едва не угробил?

– Подумаешь, не угробил же! – отозвался робот. – Да тут и аквариумов никаких нет.

– Хватит болтать! Ищите сокровища! – Крокс вошел в пещеру, внимательно обводя взглядом все углы в поиске сундука с рубиноглазами или чего-нибудь в этом роде.

Но никаких сокровищ в помещении не оказалось. Зато посредине рос гигантский, в несколько обхватов, гриб с белой шляпкой. Зонтик гриба незаметно переходил в потолок пещеры и сливался с ним. По сути, то, что пираты приняли за сводчатый потолок сокровищницы, было шляпкой гриба.

– Не понимаю! – насторожился Крокс. – Если сокровищ нет, а есть только этот гриб, зачем понадобилось замуровывать вход? Что-то тут нечисто!

– Смотрите, капитан! – воскликнул попугай.

Гриб вздрогнул, громко выдохнул: «Пых!» – и из шляпки вырвалось что-то похожее на белое облачко.

– Смываемся! – крикнул Крокс. – Ловушка!

Пираты бросились обратно, но не успели: белое облачко неизвестного происхождения окутало их.

И тут стали происходить непонятные вещи. Когда легкая дымка развеялась, оказалось, что Крокс и Грохотун сидят на полу и улыбаются.

– Ой, не могу! Весело мне! – неожиданно расхохотался пират и обнял робота.

– А мне, а мне-то! Ха-ха! Ну и забавная же у вас физиономия, капитан! – И Грохотун тоже горячо обнял своего командира.

Вскоре они запрыгали вокруг гриба, начали колотить его кулаками по его толстой ножке, а потом запели песню космических флибустьеров. Время от времени гриб делал «Пых!» – и пещера окутывалась новым белым облачком.

Попугай уселся на шляпку гриба, нахохлился и довольно забормотал:

– Высижу яичко, хорошая я птичка! Высижу яичко, умная я птичка!

Почему-то попугай решил, что он наседка и именно сейчас высиживает свое лучшее, любимое яйцо.

– Ха-ха! Хорошо-то как! – веселился Грохотун. Смех робота-убийцы был довольно противным и больше напоминал скрип давно не смазываемой двери.

– Подумаешь, клад искали! – презрительно смеялся Крокс. – Что такое клад? Клад – это тьфу. Правильно я говорю?

Гриб вздрогнул и выбросил новое облачко. Пираты засмеялись и пустились в пляс. На самом деле их странное поведение объяснялось довольно просто: они попали в пещеру иллюзий. В пещеру, где рос древний гриб сновидений, периодически выдыхающий все новые и новые порции пьянящего газа. Любые существа, даже андроиды и киборги, начиненные сложными биосхемами, не были исключением. Попав в такое пьянящее облако, они моментально теряли над собой власть и впадали в состояние неконтролируемой веселости, которое продолжалось до полного истощения организма. Если не уйти из пещеры вовремя, последствия могут быть самыми печальными.

– Ты кто такой? – спросил вдруг Грохотун, уставившись на Крокса.

– Это ты кто такой?

– Ах, ты так!

Они поссорились, едва не подрались, потом вдруг помирились, уселись рядом с грибом и разоткровенничались.

– Грохотун, как ты думаешь, почему я до сих пор от тебя не избавился? – Крокс придвинулся к великану и заглянул в узкие прорези его шлема, туда, где у робота находились глаза.

– Потому что я непробиваемый! – довольно ответил тот и похлопал себя по броне.

– Нет, не поэтому. Я не уничтожил тебя потому, что другого такого тупого недоумка с инстинктами мясорубки просто не найти. Ты единственный в своем роде и неповторимый!

Грохотун довольно крякнул. Ему было приятно слышать, что он единственный и неповторимый. Раньше капитан никогда не говорил ему ничего подобного.

В конце концов попугаю надоело высиживать несуществующее яйцо, и он слетел вниз, усевшись на камень возле Крокса.

Капитан, пригорюнившись, обхватил голову руками и бормотал:

– Ничего мне не нужно. Ни рубиноглазов, ни выкупа за девчонку, ни власти. Ничего не нужно… Хотя почему ничего? Другое дело – крылатый еж… Еж мне нужен. Только он сможет мне помочь.

– Почему еж? – Попугай и в пещере иллюзий не утратил любопытства. Может, капитан хоть теперь объяснит, зачем ему нужен этот дурацкий еж? – Зачем вам еж? Как он вам поможет? – настойчиво повторил попугай.

– Еж? Другое дело еж. Еж – совсем другое дело, – бормотал Крокс. – Еж – дело, но другое. Совсем другое!

Сколько попугай его ни расспрашивал, капитан только хитро грозил ему пальцем и утверждал, что еж – совсем другое дело, важная штука, а почему именно – не объяснил.

Гриб выдохнул новое облако газа – и Крокса потянуло на откровенность. Он посадил попугая на ладонь и погладил его по хохолку:

– Слушай меня внимательно, п-птица! Мне всю жизнь везло. В Третьей Галактике меня даже называли Счастливчик Крокс, после того как я в космическом баре уложил семерых круглоголовых андроидов, вооруженных до зубов, а сам не получил ни царапины. Но потом меня перестали называть Счастливчик Крокс. И знаешь почему?

– Потому что в вас попали из лазерной пушки, – предположил попугай.

– Именно поэтому… – Капитан посмотрел на свое механическое тело и вздохнул. – Я торчу в этом искусственном корпусе уже пятьсот лет. Хотя, с другой стороны, если бы меня тогда не разнесло из пушки, я давно кружил бы в космическом саркофаге на орбите какого-нибудь приблудного астероида.

Крокс уткнулся лбом в ножку гриба и захохотал.