— Регент Сальдур сказал, что с вами будет непросто, — сказал он и, помолчав, продолжил: — Он был прав. Пожалуй, мы найдем с вами в данном случае общий язык, но потребуется немало усилий, чтобы исправить ваши манеры. Вот почему я стараюсь компенсировать ваши недостатки с помощью роскошного платья. Пусть все будут ослеплены вашим великолепием, и тогда никто не заметит грязи у вас на лице.

Адриан машинально прикоснулся кончиками пальцев к щеке.

— Это метафора, — сообщил Нимбус. — Впрочем, купание вам бы не помешало.

— Какое купание? Сейчас ведь зима. Вам велели обучить меня хорошим манерам, а вы собираетесь пытать меня холодом.

— Вы будете удивлены, но в цивилизованном обществе мы купаемся в специальных лоханях с нагретой водой. Не исключено, что вам это понравится. — Повернувшись к юноше, Нимбус приказал: — Ренвик, сбегай за лоханью и найди слуг, которые принесут воду. Еще нам потребуются жесткая губка, мыло, масло и… Ах да, еще и ножницы.

Мальчик убежал и довольно быстро вернулся с маленькой армией мальчишек, которые притащили лохань. Они умчались и через некоторое время появились вновь с ведрами горячей воды. Вылив ее в лохань, они ушли, и в комнате остался только Ренвик. Он стоял у двери с видом настороженной готовности выполнить новое поручение.

Адриан разделся и осторожно потрогал воду ногой.

— Вы умеете мыться? Или вам потребуются дополнительные наставления? — спросил Нимбус.

Адриан бросил на него хмурый взгляд.

— Пожалуй, я как-нибудь сам справлюсь, — сказал он, забираясь в лохань. Немного воды выплеснулось на пол, и Адриан скорчил смущенную гримасу. — Прошу меня извинить.

Нимбус ничего не сказал и отвернулся, чтобы его не смущать. Горячая вода доставила Адриану огромное удовольствие. Его — и это, разумеется, не было случайностью — поселили в комнате без окон и камина, где стояли простая кровать, два деревянных стула, небольшой стол, и было довольно прохладно. Если бы он совсем замерз, то мог бы выйти к большому камину в гостиной, расположенной в конце коридора, где пол и стены закрывали ковры и даже имелись шахматы, но Адриан предпочитал оставаться в холоде и в собственной комнате. Теперь он с особым удовольствием наслаждался теплом, стараясь полностью погрузиться в воду.

— Это ваше оружие? — спросил Нимбус, указывая рукой на мечи, приставленные к стене в углу комнаты.

— Мое, — кивнул Адриан, — и мне прекрасно известно, что они такие же потертые и грязные, как и я сам, — добавил он насмешливо.

Нимбус взял полуторный меч на кожаной перевязи и принялся с почтением разглядывать. Осторожно повернув клинок, он провел кончиками пальцев по рукояти и эфесу.

— Очень старый, — негромко проговорил Нимбус, словно обращаясь к самому себе. — Однако у вас неправильные ножны. — Он аккуратно положил меч на край кровати.

— Я думал, вы придворный. Как так получилось, что вы разбираетесь в мечах?

— Вы скоро узнаете, что во дворце имеется очень много оружия. Чтобы выжить в водовороте политических интриг, нужно уметь оценивать людей по самым незначительным деталям.

Пожав плечами, Адриан заметил, что это правило распространяется также на боевое фехтование.

— Жизнь при дворе есть вечный бой, только в другом антураже, — сказал Нимбус. — И тут понадобятся иные навыки.

— И как вы меня оцениваете?

— Регент Сальдур сказал, что ваша жизнь до появления во дворце должна остаться тайной, и если я узнаю что-то лишнее, то меня ожидает весьма мучительная смерть. Мне лишь сообщили, что вы стали рыцарем совсем недавно. Регент воздержался от любых упоминаний о вашем общественном статусе и происхождении, однако заверил, что вам не хватает утонченности. Мне приказано сделать так, чтобы вы легко стали своим при дворе во время Праздника зимы.

Адриан не сводил внимательного взгляда со своего наставника.

— Вы не ответили на мой вопрос, — заметил он благожелательным тоном.

Нимбус сдержанно улыбнулся:

— Вас действительно интересует мое мнение? Вы со мной не играете?

Адриан отрицательно качнул головой. Нимбус повернулся к пажу и велел ему отправиться на кухню за кубком вина для сэра Адриана.

— Но вино есть в гостиной, а она гораздо ближе, — возразил мальчишка.

Нимбус окинул его суровым взглядом и пояснил:

— Мы хотим остаться наедине, Ренвик.

— О, я понял. Конечно, сэр.

Как только дверь за пажом закрылась, Нимбус с деловым видом потер ладони и произнес:

— Ну что ж, на самом деле вы вовсе не рыцарь. Более того, вы никогда не служили оруженосцем, грумом или пажом. И я сомневаюсь, что вы задерживались в замках больше, чем на несколько минут. Однако, и это необычайно важно, вы благородны от природы.

Адриан перестал тереть себя губкой.

— Почему вы так решили? — спросил он с интересом.

— Вы не знали, где искать шкаф, никогда не купались зимой, вы пожали мне руку при встрече и извинились, когда пролили воду. Ни один рыцарь не станет так себя вести, их с самого детства приучают к тому, что они выше всех остальных смертных.

Адриан взял пахнущее цветами мыло и отложил в сторону.

— Но самой большой подсказкой стало ваше рукопожатие. Для вас это обычное приветствие. Никакого далекоидущего замысла, лести или неискренности. И вас не смутило, что я лучше одет, и у меня более изысканные манеры. Удивительно, ведь я уверен, что вас воспитывали не как аристократа. — Нимбус посмотрел на лежавший на кровати меч. — Он перешел к вам по наследству?

Адриан взял бутылочку с ароматическим маслом, вытащил пробку, понюхал, одобрительно кивнул и вылил несколько капель на губку.

— Я получил этот меч от отца, — пояснил он нехотя.

Наставник мягко провел ладонью по ножнам и задумчиво произнес:

— Замечательный рыцарский меч, потускневший от времени и бесконечных скитаний. Вы пользуетесь им не так часто, как остальными. Два коротких меча — вот привычное для вас оружие, но перед этим клинком вы испытываете благоговение. Вы прячете его в жалких ножнах, не имеющих к нему никакого отношения. Ваш меч — совершенно из других времен и мест. Он часть великого, славного мира, где благородные рыцари были исполнены великодушия. Чудесный клинок прячется в потрепанных ножнах, потому что настоящие утеряны или, быть может, дожидаются своего часа. Ваш клинок ждет мгновения, когда он вновь сможет засиять во всей своей красе. Только когда в открытом поле повстречаются мечта и судьба, он выполнит свое великое предназначение. И когда перед ним возникнет благородная цель, тот единственный и достойный его отчаянный вызов, ради которого он и был когда-то выкован. И он обретет покой в пылу смертельной схватки во имя добра или зла. Ваш меч или победно зазвенит, или будет сломан. Но в любом случае вашим скитаниям, надеждам и попыткам избегнуть предназначения придет конец. Этот меч ждет дня, когда сможет освободить королевство и завоевать любовь прекрасной дамы.