Сигнал к началу битвы в русском стане так и не прозвучал.

* * *

Два дня продолжались споры Святослава с воеводами, на третий день примчался гонец от Свенельда, отряд которого двигался к Аркадиополю. Из Болгарии пришло тревожное известие. Войско Георгия Сурсовула осадило Великий Преслав. Другое болгарское войско взяло в осаду Динию.

Святослав без долгих раздумий послал гонца к Свенельду с повелением спешно идти в Болгарию. В помощь Свенельду Святослав отправил всю печенежскую конницу.

К магистру Склиру от Святослава прибыл посол с предложением заключить перемирие. Условия этого перемирия Святослав поручил выработать своим воеводам. Старшая дружина решила потребовать с ромеев продовольствие для войска и богатую дань золотом.

Варда Склир согласился со всеми условиями предложенного перемирия, предупредив посланцев Святослава, что окончательное решение о перемирии должен принять василевс Иоанн Цимисхий. С этой целью в Константинополь умчался гонец от магистра Склира.

От Аркадиополя до столицы было полдня пути. Ожидание было недолгим. Иоанн Цимисхий уполномочил магистра Склира выдать войску Святослава зерно, масло и вино из государственных запасов, а также пообещать князю русов заплатить отступное золотом в требуемом объеме, но с одной оговоркой, когда будут собраны налоги за текущий год.

Воеводы радостно поздравляли Святослава с победой. Пусть Царьград не взят, зато князь заключил перемирие с василевсом ромеев на его территории и на своих условиях!

И только Калокир воздержался от поздравлений.

– Цимисхий пошел на это перемирие, ибо он еще слаб, – сказал Калокир Святославу. – Когда Цимисхий соберется с силами, то он нарушит это перемирие. Нельзя давать время Цимисхию для сбора войск! Войну нужно продолжать!

Святослав не придал значения сказанному Калокиром. Его одолевала тревога за Верхуславу, находившуюся в осажденном Преславе.

Свенельд подошел к Великому Преславу, когда войско Георгия Сурсовула уже ворвалось в город и яростно штурмовало царский дворец, который тоже был обнесен высокой прочной стеной. Боляре из свиты царя Бориса вместе со своими слугами обороняли дворец наравне с воинами русского гарнизона. Боляре понимали, что пощады им не будет, поскольку они заключили союз со Святославом и к тому же разграбили дом Сурсовула в Преславе. Положение осажденных было отчаянное, когда в спину воинам Сурсовула ударил отряд Свенельда.

Георгий Сурсовул, уже торжествовавший победу, с трудом спасся бегством. Воинство Сурсовула было рассеяно. Свенельд приказал печенегам истреблять враждебных ему болгар без всякой пощады. Поля и луга вокруг Преслава были усеяны телами убитых болгар, мало кому удалось спастись от быстрой печенежской конницы.

Георгий Сурсовул со своей конной дружиной ушел к городу Динии, который держало в осаде другое болгарское войско. Динию осаждали отряды, собранные болярами из Плиски, которые вознамерились изгнать русов из Болгарии без помощи ромеев. Это болгарское войско возглавляли воеводы Домислав и Деян, оба из древнего рода Ирбис. Сторонники Домислава и Деяна недолюбливали Сурсовула за его ориентацию на союз с ромеями и бесцеремонные вмешательства в дела болгарского царствующего дома. Однако ради победы над русами Домислав и Деян замирились с Сурсовулом.

Узнав, что к Великому Преславу подошел не Святослав, а воевода Свенельд с передовым отрядом, Домислав и Деян решили вести войско к столице, чтобы уничтожить отряд Свенельда. Имея двадцать тысяч пехоты и четыре тысячи всадников, Домислав и Деян были уверены в успехе. От немедленного выступления к Преславу болгарских воевод удержали близившиеся сумерки.

Когда забрезжил рассвет, с потемневшего неба сначала раздались раскаты грома, затем начался сильный дождь.

Георгий Сурсовул сидел в своем шатре и точил кусочком наждака длинный узкий меч. Во время бегства из Преслава великий жупан растерял всех своих слуг, и теперь ему многое приходилось делать самому. Дождь, барабанивший по кожаной кровле шатра, навевал на жупана невеселые мысли. До него дошел слух, что сторонники Домислава и Деяна намерены провозгласить царем Романа, а ныне царствующего Бориса насильно постричь в монахи. Знать Плиски не желает служить Борису за его симпатии к ромеям, тем более после того, как Борис заключил союз со Святославом, поработителем Болгарии!

Сурсовул понимал, что низложение Бориса ускорит и его собственное падение. Георгий Сурсовул и его сторонники утратят свое влияние в столице, где власть приберут к рукам боляре из Плиски. Роману всего пятнадцать лет, он станет игрушкой в руках своих советников, среди которых непременно окажутся Домислав и Деян. Будь у Сурсовула войско, он сумел бы отстоять трон для Бориса и сам удержался бы у власти, но после поражения в Преславе от войска остались жалкие остатки. На сборы нового войска у великого жупана не было ни времени, ни денег.

«Нужно как-то поссорить Деяна с Домиславом, – размышлял Сурсовул, плавно водя каменным брусочком вдоль лезвия длинного клинка туда и обратно. – Надо кого-то из них перетянуть на свою сторону! Вот только кого?»

Нетерпеливое двойственное побуждение заставило Георгия Сурсовула покинуть шатер ради встречи с Деяном. Сурсовул понимал, что в его положении действовать нужно быстро и осторожно. Он решил побеседовать с Деяном наедине, чтобы прощупать его мысли, определить для себя, стоит ли иметь с ним дело.

Шатер Деяна стоял примерно в двухстах шагах от шатра великого жупана.

По старой привычке военачальника, Георгий Сурсовул решил заодно проверить дозоры с той стороны лагеря, откуда открывался вид на осажденную Динию. До города было всего три перестрела, его каменные стены и башни хорошо просматривались в любую погоду из стана осаждающих. Диния стояла на возвышенности и как бы парила над окружающими ее низменными лугами.

Между длинными рядами шатров не было заметно ни души, воины укрылись от непогоды в палатках.

Бесшумно ступая мягкими сапогами, Георгий Сурсовул приблизился к первому дозорному и застал его дремлющим. Воткнув в землю копье и опершись локтем на овальный щит, воин клевал носом.

Сурсовул хлопнул дозорного палкой по спине.

– Давно в яме не сидел, негодяй! – рявкнул он.

Воин испуганно вытаращил осоловелые глаза, шатаясь, как пьяный. Сурсовул открыл было рот, собираясь нагнать на нерадивого стража еще большего страху, как вдруг его взор уловил вдалеке на равнине какое-то смутное движение. Сурсовул напружинился, как волк, почуявший опасность. Его зоркие глаза разглядели за пеленой дождя бесшумно надвигающиеся шеренги из красных заостренных книзу щитов. Русы!

– Беги, поднимай тревогу! – приказал дозорному Сурсовул.

Шлепая сапогами по примятой сырой траве, воин умчался, забыв впопыхах свое воткнутое в землю копье.

Выдернув копье, Георгий Сурсовул поспешил к шатру Деяна.