– Пропустите! Я врач!

Мужчина с лицом поэта спустился на перрон и быстро зашагал вслед за дежурным. Я порадовалась, что Британская медицинская ассоциация была милостива к доктору Бордо, и теперь он сможет помочь пострадавшему.

– Подождите, я сама догадаюсь! – Примула прижала пальчик к губам и закрыла глазки. – Несостоявшийся покойный оказался мистером Верноном Шиззи, агентом по продаже недвижимости.

– Впечатляет! – прокомментировала я. – Хотя эта история неделю размазывалась по всем передовицам «Оратор дейли»: «Неизвестная женщина спасает несчастного из-под колес поезда», «Мужчина рухнул на рельсы» и тому подобное.

Оранжевые губы Гиацинты сложились в улыбку:

– Вы больше поверите «Цветам-Детективам», если я сообщу вам имя этой женщины?

– Я понятия не имею, о ком идет речь…

– Ну что вы, моя дорогая, вы прекрасно ее знаете. – Примула положила мне в кофе ложку сахара и размешала. – По словам очевидцев, мистер Шиззи стоял на самом краю платформы, внезапно завопил: «Мышь!!!» – и рухнул на рельсы. Все вокруг замерли, кроме дамы среднего возраста, весьма скромно одетой, с кудряшками. Она стояла ближе всех к пострадавшему. Ее мужеству и находчивости аплодировали пресса и общественность, но МЫ-то знаем, что на самом деле она просто потеряла голову.

– Мышь? – медленно произнесла я. – Значит, «три серые мышки»?

– Элементарно, моя дорогая Элли, – просияла Примула. – Таким образом, искомая дама не кто иная, как миссис Беатрис Мукбет, в чьей машине вы с Беном спасались от дождя в день свадьбы. Ей было приказано купить серых мышей, и она, как человек добросовестный, включила их в список покупок. Трех маленьких серых зверушек, потому что одна или две могли рвануть не в ту сторону и мистер Шиззи, который до смерти боялся мышей, остался бы цел и невредим. Мыши должны были обязательно быть серыми, потому что белые лабораторные не бегают по вокзалам. – Примула осуждающе покачала головой. – Какое пренебрежение к жизни братьев наших меньших!

Глаза Гиацинты под полуприкрытыми веками сверкали в розовом свете ламп.

– Наверняка Президент и Правление клуба прочистили миссис Мукбет с наждачком… если не как-нибудь похуже. Основатель, естественно, был очень недоволен. Такой изысканный, точно выверенный план – и все насмарку. Обратите внимание, что мистер Шиззи догнал поезд не в Читтертон-Феллс, где его и миссис Мукбет могли легко узнать. Нет, кто-то уговорил бедолагу сесть на поезд в Пеблвелле… Должно быть, кто-то из гостей на свадьбе предложил подкинуть мистера Шиззи до Пеблвелла на своей машине.

Я коснулась своего обручального колечка.

– Миссис Шиззи – такая симпатичная и дружелюбная… И она любит кошек. И с нежностью говорила о своем муже. Правда, он прозвал ее Жабулькой…

– Дорогая, но она-то звала его Пискуном! – покачала головой Примула. – Согласитесь, это поехиднее, чем Жабулька. Мистер Шиззи уже много недель состоял во внебрачной связи. Из надежных источников мы знаем, что он просил у жены развода.

Перед глазами маячило расплывшееся в улыбке лицо миссис Шиззи. Я постаралась изгнать из головы неприятное воспоминание и… мысли о подогнанном по фигуре убийстве.

– А как вы думаете, почему в поезде оказался доктор Бордо со своей свитой?

– Непонадобившееся алиби обратилось доброй молвой! – отрезала Гиацинта.

– Интересно, – задумчиво протянула Примула, – удалось ли мистеру Шиззи при падении удержать на голове парик? Как бедняжке, должно быть, было неловко… Мне тут же вспоминается тот конфуз с нашей тетей Адой, когда у нее лопнула резинка, сами знаете где…

Я оторопело уставилась на сестер.

– Парик?!

– Дражайшая миссис Хаскелл, – терпеливо вздохнула Гиацинта, – я была уверена, что вы догадались насчет парика, когда упомянули… – Тут она сунула нос в свой зеленый гроссбух. -…про «огромную шапку черных кудрей». Но достаточно про чету Шиззи. Продолжим наше путешествие в Северный Тоттенхэм и встретимся с мистером Исааком Хаскеллом…

* * *

На дверном звонке мы поставили крест. Бен заколотил в дверь «Овощей и Фруктов Хаскелла» сначала робко, потом так остервенело, что табличка «Закрыто» отозвалась жалобным дребезгом. Расплющив нос о стекло, я вглядывалась в сумеречные очертания, словно в экран испорченного телевизора. Овощные лари, прилавки и связки фруктов еле виднелись в тусклом свете единственной лампочки. Бен взъерошил волосы и снова забарабанил в дверь.

– Спит, наверное. – Обогнув наши чемоданы, я запрокинула голову и посмотрела на узкий прямоугольник окна на третьем этаже. Занавески были плотно задернуты.

– Папуля спит чутко. – Бен обвел взглядом улицу, впитывая аромат родных мест.

Я снова почувствовала, что в его прошлом мне нет места. Дождя не было, но ночь словно покрылась холодным потом. Дома на Краун-стрит были из закопченного красного кирпича, парадные двери открывались прямо на узкий тротуар. Во многих окнах горел свет.

Мимо протарахтел автобус. По противоположной стороне улицы, сунув руки в карманы и опустив голову, брел мужчина, за ним вприпрыжку следовал мальчишка лет семи.

Бен прекратил стучать.

– Папуля отозвался? – встрепенулась я. Он покачал головой.

– Тип на той стороне улицы… Я ходил с ним в школу. Том Как-бишь-его-там. Похоже, что жизнь не очень-то ласково с ним обошлась.

– Почему ты так решил? Вроде бы мальчик – его сын, они оба хорошо одеты…

– Походка у него, – Бен прищурился, – какая-то угнетенная. Элли, ты никогда не замечала, что походка больше выдает состояние духа, чем лицо?

Прежде мне не доводилось размышлять о походках, и я не торопилась соглашаться. Та вдова, поднимаясь по ступенькам церкви, шла, как приплясывала. Я неопределенно хмыкнула. Хорошая жена не спорит с мужем по всяким пустякам. Я подумала, что лучше: вломиться в «Овощи и Фрукты Хаскелла» или постучать в соседнюю дверь и попросить разрешения позвонить? Отпихнув ногой наши чемоданы к стене, я услышала сквозь мглу обнадеживающий звук – позвякивание пивных бутылок.

– Бен, твой отец наведывается в местный паб?

Бен вгляделся в густеющий туман. Примерно в полудюжине домов от нас из сумерек выступил человекоподобный силуэт.

– Нет, но я специалист не только по различным походкам. Этот звук говорит мне больше, чем криминалисту из Скотленд-Ярда – отпечатки пальцев. – Теперь в такт пивным бутылкам по тротуару зацокали высокие каблуки. – Верный признак приближения миссис Меррифезер. А, ч-черт! Самая злоязыкая сплетница с тех пор, как человечество изобрело речь.

– Насколько я помню, об исчезновении Мамули заявила миссис Бетти Лонг?

– Они все из одной шайки. Прости, Элли, – Бен сгреб меня в объятия, – придется…