Напомню, что 10 мая 2008 г. президент Буш, посетив Грузию, выступил вместе с Саакашвили на площади Свободы в Тбилиси. Буш тогда открыто предложил грузинскому лидеру сыграть в игру Вашингтона, именуемую Pax Americana: «Мы живем в историческую эпоху, когда свобода стремится вперед — от Черного моря к Каспийскому морю, в Персидский залив и еще дальше».

Саакашвили знал, что Буш имел в виду под словом «дальше». На площади Свободы он открыто предлагает свои услуги американскому патрону: «Грузия, — заверяет он, — будет главным партнером Америки в деле распространения демократии на постсоветском пространстве и на Ближнем Востоке. Это — наше предложение Вам, господин Президент!». Ничего так — на всем постсоветском пространстве и на всем Ближнем Востоке! Это означает, что Саакашвили 10 мая 2008 года дал обязательство бороться с Россией всеми доступными ему средствами и превратить Грузию в троянского коня США во всех бывших республиках СССР и в американского ландскнехта на Ближнем Востоке. Участие Грузии в военных операциях в Ираке — тому пример.

Не будем сейчас вдаваться в дискуссии о том, кто был прав и кто неправ в том конфликте на Кавказе. В конце концов, есть выводы, к которым пришла Комиссия ЕС летом 2009 г.: она установила, хоть и через год после тех событий, что «пятидневную войну» начал все-таки Саакашвили. По окончании той войны в Москве думали не столько о ее дипломатических последствиях, сколько о тех вопиющих свидетельствах низкой боеготовности вооруженных сил России, которые выявились в ходе боев в Южной Осетии. В немалой степени обстоятельства сложились в пользу России в начале того конфликта. К счастью, после летних учений 58-я армия, у которой большой опыт боевых действий в Чечне, не успела еще вернуться в казармы и оставалась в Северной Осетии фактически в полной боевой готовности.

Более того, не была еще распущена и специально созданная для этих учений группа штаба Северо-Кавказского военного округа, которая смогла быстро задействовать пять полковых тактических групп из состава разных дивизий для боевых действий в Южной Осетии. Без этого вряд ли удалось бы сорвать блицкриг Саакашвили. Управление войсками осуществлялось не штабами этих дивизий, а через группу штаба СКВО. Таким образом, решения принимались быстрее, согласованность действий различных видов и родов вооруженных сил повысилась. Такую структуру впоследствии использовали в Министерстве обороны РФ, когда принялись реформировать армию и создавать мобильные бригады вместо дивизий и полков. Отмечу также, что в ходе тех учений, кстати, российская армия отрабатывала задачи по охране Рокского тоннеля, соединяющего Север Осетии с Югом. Были приняты дополнительные меры по его защите от нападения диверсантов и с воздуха, в том числе всеми средствами ПВО. Именно поэтому ни спецсназовцы, ни ударная группировка грузинских войск не успели до подхода наших войск взорвать его. Как только по Рокскому тоннелю прошли на Цхинвал передовые части 58-й армии, в рядах агрессора началась паника. Марионеточная армия позорно драпала до самого Тбилиси, бросая по пути оружие, своих раненых и убитых.

Российское телевидение рапортовало в те дни только об успехах. Но даже по тем кадрам, которые мы видели, можно было догадаться о главной беде властного тандема — далеко не все члены кремлевской команды соответствовали тому уровню, без которого невозможно компетентно и достойно выйти из кризисной ситуации. Даже из такой не глобальной, а сугубо региональной, как в Южной Осетии.

Сверим часы. Медведев к полудню 8 августа уже был в Кремле. В 15.00 он собрал постоянных членов Совета безопасности. Телекамера «Вестей» зафиксировала, что на этой встрече присутствовали руководитель аппарата премьер-министра Собянин, директор ФСБ Патрушев, директор СВР Фрадков, шеф российского МИДа С. Лавров и министр МЧС С.

Шойгу. Министра обороны г-на А. Сердюкова и никого из военных там не было. Из вышецитированного рассказа Медведева о начале конфликта в Южной Осетии выходило, что он поддерживал с министром обороны связь по телефону, едва ли не каждые полчаса. Но только 9 августа в 10 утра Дмитрий Медведев встретился лично с Сердюковым и с незадолго до этого назначенным вместо генерала Балуевского начальником Генерального штаба Вооруженных сил генералом Н. Макаровым. Перед телекамерой именно Медведев рассказал им о начале конфликта. Сердюков и Макаров молчали. Они вошли в кадр уже после того, как Цхинвали был почти полностью разрушен, после того, как под огнем грузинских залповых минометов «Град» и орудий, бивших прямой наводкой по жилым кварталам и больницам, погибли ни в чем не повинные мирные жители, в том числе под гусеницами танков. Погибли и многие российские миротворцы. Что делал в тот момент, когда их расстреливали в Цхинвали, командующий миротворческими силами генерал Марат Кулахметов? «Известия» писали, что он до последнего момента «призывал грузинскую сторону одуматься». Не напоминает ли эта ситуация с российскими миротворцами в Цхинвали трагическую ситуацию на советской границе 22 июня 1941 года в день нападения гитлеровских войск на СССР? Немцы шли вперед, били по нашим из всех калибров, а советские войска все еще не имели приказа стрелять на поражение.

Где находился российский министр обороны с начала военных действий в Южной Осетии до 10 часов утра 9 августа, Медведев в своем интервью не уточнил, а в нашем военном ведомстве умеют хранить секреты передвижения начальства. Не исключено, что «Маршал Табуреткин» в столь трудный для Родины момент просил его не беспокоить, т. к. ловил судачка на острове под Астраханью, где его зять оборудовал с его помощью супер-роскошное рыболовное хозяйство для VIPов. Или отправился со своей очередной любовницей присмотреть себе недвижимость за границей, а оттуда пока доедешь к месту боевых действий… И, понятно, трубку не брал. Трудно гадать. И все же, кое-что выяснить удалось. Дотошные журналисты из «Московского комсомольца» узнали вот что:

«Нападение Грузии застало Генштаб врасплох, и генералам было, конечно, не до информационных технологий. Министра обороны не могли найти по телефону больше 10 часов. Без него нельзя было принять никаких важных решений. Видимо, поэтому начальник Генштаба сначала заявил, что раз на месте находится командующий войсками округа, то пусть он и принимает решения самостоятельно, исходя из обстановки. Но потом, видя, что дело плохо — грузины слишком быстро дошли до Цхинвала, стал звонить одному из своих им же уволенных замов — бывшему начальнику Главного оперативного управления Генштаба (ГОУ ГШ) Александру Рукшину и просить: вернись хотя бы на пару суток, надо оказать помощь, ведь новый начальник ГОУ еще не назначен. Рукшин отказался. И не только из обиды по поводу увольнения. Оказалось, что ему не с кем было работать — почти всех офицеров ГОУ ГШ отправили в отпуск (еще одна параллель с началом Великой Отечественной), так как новый глава строительного главка затеял переезд ГОУ в другое здание на Ленинградском проспекте. В том здании когда-то размещался генштаб давно распущенного Варшавского Договора и теперь там ни документов, ни карт не найдешь. «Что я, по глобусу буду воевать?!» — возмущенно сказал один из генералов ГОУ. Потом Рукшину стал звонить министр обороны, но он и ему ответил: нет, я вам больше не подчиняюсь. Единственно кому Рукшин подчинился, так это Путину. После его звонка генерал приехал в Генштаб и взял управление операцией на себя. К тому времени уже прошли сутки. Только тогда начались хоть какие-то скоординированные действия. Были подавлены, а затем и уничтожены грузинские радиолокационные станции, которые наводили ПВО на наши самолеты. Это, конечно, должны были сделать первым делом, но авиация ведь командующему округом не подчиняется. На ее применение он должен получить приказ из Генштаба. Его не было. Вот и оказалось, что рядом, в Ростове, стояли вертолеты со средствами РЭБ и не использовались. В результате в первые же часы грузины уничтожили сразу четыре, по данным МО РФ, а по другим данным — шесть наших самолетов.