Мама нетерпеливо скрестила на груди руки:

– Что скажешь?

Я растерянно огляделась вокруг:

– Хм, о доме? Очень милый. И кто здесь живет? А можно мне воспользоваться туалетом? – На меня накатила новая волна похмельной тошноты.

– МЫ ЖИВЕМ! Мы купили этот дом и переезжаем из Лос-Анджелеса, чтобы быть поближе к тебе! Твой отец, Рокси, Белла, Мэрфи, Тор, Муи Луи, Лола и Оззикэт! И рыбки! С днем рождения!

Я оцепенела.

– Ну? – не выдержала мама.

И тут меня вырвало.

11 февраля 2011 года я стояла рядом с мамой в гей-баре в пригороде Нью-Джерси, а лесбиянка-стриптизерша, стянув с меня футболку, пыталась облизать мой сосок. Итак, как мы дошли до жизни такой?

Все началось в 1971 году, на Бродвее, в Нью-Йорке. Расслабьтесь, в этой главе всего 000 страниц. И я не собираюсь грузить вас детальной историей музыкального театра. В то время Джо Папп считался одним из самых важных людей в театральном мире, и моя мама, в свой первый год учебы на режиссерских курсах Школы искусств Тиш, решила написать ему нахальное, очень личное письмо. В этом письме она настаивала, чтобы он назначил ее режиссером «Комедии ошибок» Шекспира, и уверяла, что ее концепция пьесы совершит революцию в театральном искусстве. В конечном итоге моя мама сказала человеку, поставившему «Волосы», один из самых противоречивых и новаторских мюзиклов в истории театра, человеку, чье наследие дало возможность более пяти миллионам человек бесплатно посмотреть в Центральном парке блестящие постановки пьес Шекспира со звездным составом исполнителей… она сказала ему, что определит его дальнейшую карьеру.

И вот, движимый, скорее всего, чистым любопытством, а именно желанием узнать, до какой степени безумия нужно дойти, чтобы набраться наглости написать ему такое письмо, Джо Папп позвонил маме:

– Привет! А можно поговорить с Ким Фридман? Это звонит Джо Папп.

Однако, решив, что ее разыгрывает лучший друг, моя мама сказала буквально следующее человеку, который, повторяю, является иконой театральной Америки:

– ТВОЮ МАТЬ, РИЧАРД! ЭТО НЕ СМЕШНО! ТАК ЧТО ИДИ И ОТЫМЕЙ СЕБЯ В ЗАД, ПОНЯТНО? – И повесила трубку.

Но произошло чудо: мистер Папп перезвонил и в конце концов дал ей работу. Не режиссера, конечно. Полагаю, ее должность официально называлась так: «Принеси подай». Однако, поднося актерам в его постановках кофе и лимонад, мама сделала колоссальный прорыв, что в дальнейшем позволило ей ставить для Джо Паппа пьесы в Публичном театре Нью-Йорка. К несчастью, мама извлекла из истории с неожиданным успехом письма неверный урок, определивший ее поведение на все последующие годы и сказавшийся на ее ребенке, которого тогда еще и в проекте не было. Проще говоря: кто не рискует, тот не пьет шампанское.

И когда пришло мое время делать карьеру, мама, естественно, захотела, чтобы я действовала, руководствуясь тем же принципом, который так великолепно зарекомендовал себя в ее бытность начинающим режиссером в Нью-Йорке. Однако я была слишком закомплексована, чтобы признаться маме или даже себе самой, что больше всего на свете мне хочется писать, а потому пыталась найти себе более-менее творческую работу, связанную с индустрией развлечений.

– Нельзя быть такой застенчивой! Надо уметь привлекать внимание людей, ведь им приходится просматривать тысячи резюме, и твое должно выделяться.

Вот некоторые из ее фантасмагорических идей по поводу моего устройства на работу.

1. Подкараулить Лорна Майклза[23] в его любимом ресторане на Манхэттене.

2. Присылать свои резюме в огромных коробках, набитых мишурой, чтобы выделить их из общей массы.

3. И наконец, мое самое любимое: представить «музыкальное резюме»[24].

И хотя я совершенно уверена, что если собственноручно вручу заявление о приеме на работу в театральную продюсерскую компанию, а затем исполню в холле «Я надеюсь получить эту работу!» из мюзикла «Кордебалет» (очередная мамина актуальная идея), то меня могут неправильно понять, мама оказалась права. Рынок труда был ужасным, тем более что я пыталась попасть в шоу-бизнес, где даже на неоплачиваемую стажировку может рассчитывать лишь один процент желающих. Число принятых в Гарвард студентов, например, составляет 5,9 процента от общего числа подавших заявления.

– Нельзя быть такой традиционной! Ты ведь постоянно скулишь, как трудно получить работу. Наплакала целое море слез! Как, по-твоему, Марк Цукерберг и Стив Джобс тоже скулили? Нет, они не просиживали попусту задницу и чего-то ДОБИЛИСЬ!

По ее мнению, мне следовало канализировать антрепренерский дух старины Зака[25] и создать себе работу или, на худой конец, сделать нечто такое из ряда вон, чтобы все работодатели начали буквально драться за меня. И естественно, у человека с нулевым жизненным опытом, специализировавшегося в области английского языка в либеральном колледже искусств, возникал вопрос: как?

Ответ я нашла в сомнительном реалити-шоу «Пляж». Само собой. Шоу вышло на экран, когда я была в колледже, и с моей подачи мама увлеклась приключениями Снуки, Дженни Фарли и остальной компании. После одной особо безумной серии я написала маме.

На тот период я увлекалась гендерными исследованиями.

И этот обмен мнениями натолкнул меня на идею «Гей-пляжа». Возможно, я не способна держать в порядке чековую книжку, но зато умею управляться с видеокамерой! И вот какой план возник у меня на старших курсах: я сделаю собственное реалити-шоу, его, естественно, покажут по телику, и тогда или я создам собственную продюсерскую компанию, или другие компании будут умолять меня работать на них! Мама была явно воодушевлена моей бредовой идеей.

И хотя намерение основать компанию и произвести впечатление на потенциальных работников своим профессионализмом чисто теоретически было отличной идеей, в моем генеральном плане имелось несколько существенных проколов:

1. Очень трудно продать телешоу.

2. Данный проект, название которого мы для оригинальности изменили с «Гей-пляжа» на «Под радугой», в лучшем случае был убогим плагиатом. Убогим плагиатом шоу, которое и так подверглось жесточайшей критике за эксплуатацию и продвижение отрицательных стереотипов – начиная с италоамериканок и кончая штатом Нью-Джерси. Хотя все казалось проще пареной репы. Надо было взять эту спорную модель реалити-шоу, перенести ее в прямо противоположный срез американского общества (ЛГБТ-сообщество) и получить в результате однозначно хитовую вещь!