— Спасибо, что снова спас. — И вдруг, наклонившись к самому уху, добавил: — А к княгине в ложницу больше не ходи! Узнаю, головы не сносить обоим.

Любомир вздрогнул, значит, кто-то выдал? Объяснил сам князь, он вдруг хмыкнул, все так же понизив голос:

— Княгиня меня Любомиром спросонья называла….

Русич понял, что действительно стоит держаться от Ольги подальше.

Игорь не стал рассказывать жене о своей победе, другие скажут, а она в ответ не упомянула о симпатиях Романа Лакапина. Само крещение Ольги князя мало волновало, варяги часто крестились ради подарков. Княгиня привезла с собой священника и еще одного грека, чтобы советоваться? Это привычно, князь Олег всегда так делал, у самого Игоря тоже много советчиков-иноземцев. Если носа не суют, куда их не просят, пусть живут.

Но нашлись советчики, рассказавшие князю про византийского императора.

Ольга по-прежнему жила в Вышгороде, она уже даже свыклась с мыслью, что это ее вотчина и большего не видать. Князь сам по себе, после пересказа о выполненном поручении снова забыл о ней, для Игоря Ольга умница, и только. И ничего с этим не поделаешь, насильно мил не будешь. Какой уж тут сын, вряд ли и Заступница поможет, если князь в Вышгород ни ногой.

Поэтому, когда во дворе вдруг застучали копыта коней, а в ложницу метнулась Злата: «Князь!», у Ольги похолодело в груди. Срочный приезд мужа мог означать только беду, он не бывал в ее тереме просто так. Но княгиня постаралась взять себя в руки, и, войдя в ложницу, Игорь увидел спокойную, как всегда, красивую женщину. Она, не опуская глаз, выдержала его бешеный взгляд, мысленно гадая, чем тот вызван. Почему недоволен князь? Ольга перебирала в памяти события последних дней, нет, ничего такого… О том, что княгиня крещена, муж узнал сразу, посоветовал молчать и не выставлять свою веру перед всеми. Ольга, понимая, что это действительно ни к чему, молилась тайно, грекам наказала в глаза никому не лезть. Оба грека при ней, ведут себя тихо, никому не мешают. Что же случилось?

А князь нервно прошелся по ложнице, остановился перед иконой, висящей в углу, насмешливо фыркнул и вдруг резко повернулся к жене:

— Византиец к тебе приставал?

— Что? — даже не сразу сообразила, о чем это он, Ольга.

— Император тебя замуж звал?!

Тут княгиня поняла, что мужу рассказали-таки о домогательствах Романа Лакапина. Он ревнует? Неужели ревнует? Стараясь не выдать радости, Ольга спокойно ответила:

— Император был приветлив со мной…

Игорь схватил жену за плечо, грубо и почти зло, повторил вопрос:

— Он тебя замуж звал?!

Ольге было очень больно, она с трудом сдержала слезы, но высоко вскинула голову:

— Звал, да только я не пошла!

Князь выпустил наконец ее плечо и заскрипел зубами:

— Я его Царьград с землей сровняю!

А княгиня вдруг успокоилась, поглядела на икону и возразила:

— За что? Что мою красоту заметил?

Скажи Игорю такие слова кто другой, отправился бы в поруб вместе с рабами, но синие глаза Ольги смотрели на мужа вызывающе, все же она не теремная сиделица, муж должен это понимать! И князь отвел взгляд, хмыкнул, почему-то упоминание о красоте жены, не доставшейся византийскому императору, ему понравилось. Игорь уже мягче поинтересовался:

— У них же нельзя две жены иметь?

— Я про то не спрашивала….

— А почему не пошла? — теперь глаза князя смотрели насмешливо.

Ольга разозлилась, но вида не подала.

— Зачем?

— Была бы в Царьграде императрицей.

И снова подбородок княгини вздернулся:

— У меня есть Вышгород!

Игорь, не зная, что ответить, примиряюще хмыкнул:

— Велики владения!

Княгине очень хотелось ответить, что да, большие, но она лишь пробормотала:

— Зато порядок….

У князя Игоря был хороший слух, он с интересом посмотрел на жену, а ведь права, такой, как у нее, порядок не у всякого князя найдешь.

Сел уже спокойно, выпрямил уставшие за день ноги, чуть откинул голову:

— У себя сделаешь, как у греков?

Разговор снова шел только о деле, для мужа Ольга хорошая хозяйка, и не более. Но еще хуже, что князь говорит о ней отдельно от себя. Стараясь не подать вида, как ей тошно, княгиня отрицательно помотала головой:

— Не все нам хорошо, но что и перейму.

Игорь вздохнул, ярость прошла, почему-то больше не хотелось кричать и уничтожать далекого Романа Лакапина, позволившего себе позариться на его жену. Стал спрашивать о Византии, о том, удержится ли Роман у власти и сможет ли Константин скинуть тестя? Ольга возражала:

— Константин молод, куда ему с Романом тягаться!

И все-таки Ольга видела, что недоговаривает князь, что-то его еще интересует, а спросить не могла.

В ложницу заглянула Стеша с вопросом, будут ли ужинать. Князь вскинул голову:

— Да, голоден сильно!

За ужином Игорь вдруг сообщил:

— Симеон снова на Романа войной пошел. Сейчас можно с греками хорошо поторговаться. Как думаешь, боится его византиец?

Это было неслыханно, князь советовался с княгиней не по вопросам хозяйства, как раньше, а о возможности похода на Византию! Но Ольга не выдала своих чувств, только чуть дрогнули опущенные ресницы, подняла спокойные синие глаза и улыбнулась:

— Симеон Роману что кость в горле. Сами же научили, знает, чем взять. Если захочет, может и Царьград повоевать. — И чуть тише добавила: — И нам надо воспользоваться.

Сейчас ее занимал даже не столько далекий Роман Лакапин, сколько то, что на дворе почти ночь, а князь не спешит на коня, даже и не вспоминает, что ехать пора. Останется в Вышгороде? Такого давно не бывало…

Остался и после того приезжал очень часто, точно нелепое сватовство Романа Лакапина снова открыло киевскому князю глаза на красоту своей жены. Дивились все, а Ольга ежедневно мысленно произносила слова благодарности лику женщины с младенцем на руках, висящему в углу ее ложницы. Тем более когда поняла, что снова носит под сердцем ребенка.

Прекраса с грустью глядела в зеркало, расчесывая длинные, но уже заметно поредевшие волосы. Она с молодости не любила, чтоб другие чесали, почему-то казалось, от этого волосы редеть начнут. Никто не касался гребнем кос княгини, но поредели они все равно. Волосы светлые, потому седины не видно, как у болгарки, но она есть, сама княгиня про то знает. Жизнь прошла, дочки уже в других семьях, живут счастливо, и то радость. А Прекраса одна, если раньше князь хоть к дочерям заходил, то теперь совсем не появляется. У него варяжская разумница есть, с ней по всем вопросам совет держит, она главная. И к Яне не ходит, все только у Ольги или вдали где.